Рядом с тобой - читать онлайн книгу. Автор: Таня Винк cтр.№ 45

В конце августа потихоньку возвращались студенты, и Галя каждый день с коляской прогуливалась до общежития строительного института на улице Артема в надежде, что Салман приедет. Еще совсем недавно она думала ехать в Аргун, а теперь в ее душе поселилась злость. Она едва зародилась, но уже подавала голос. И голос этот говорил, что ехать не надо, что это ничего не изменит, что она сама должна строить свое будущее. Этому голосу иногда возражал голос любви: скоро все будет хорошо, я же вечная! В такие минуты Галя надеялась, что Салман приедет, но вдруг поняла, что надежда эта ее не радует, только терзает сердце. И появляется ощущение, что она снова побежит по кем-то нарисованному кругу. Сейчас она не бежала – стояла на месте.

– Эй, Галя, – услышала она голос Клавдии Ивановны, подходя к проходной. Дежурная наполовину высунулась из окна. – Хасан приехал. Позвать?

– Да, конечно!

Сердце забилось учащенно, голова немного закружилась. Это появилось после родов – стоит немножко поволноваться, и земля из-под ног уходит. Галя подкатила коляску к скамейке у крыльца и села, нетерпеливо поглядывая на дверь.

На Ромку, спящего в коляске, Хасан не взглянул и на ее вопросы отвечал односложно: не знаю, не видел.

– Он вернется на занятия? – не унималась Галя.

– Я же сказал – не знаю. Извини, мне надо идти.

У нее он ничего не спросил, будто она для него никто. Будто она не жена его двоюродного брата, будто они не проводили вместе вечера, не гуляли, не ходили в кино. Будто она не отдала ему свои джинсы, потому что в них живот не влезал – Хасан и теперь в них. Глядя ему в спину, Галя почему-то вспомнила день свадьбы:

– Хасан!

Он обернулся.

– А почему ты не остался на нашу свадьбу? Не захотел или тебе запретили?

Он не ответил и скрылся за дверью общежития.

В начале учебного года Галка получила короткое письмо из Аргуна, без обратного адреса и без подписи: «Здравствуйте, Галина Петровна. Сообщаем вам, что Салман Бисаев закончит образование в другом городе. Пожалуйста, не тревожьте письмами его многоуважаемых родителей, у них была очень тяжелая жизнь, и они хотят в спокойствии дожить годы, отведенные им Аллахом. Вы вольны распоряжаться своей судьбой как пожелаете». Она положила Ромку в коляску и помчалась к Хасану.

– Галя, – уставшим голосом сказал он, – тут четко все написано, что же ты хочешь от меня услышать?

– Дай мне адрес! Он же где-то учится!

– Я не знаю.

– Не верю! – Она положила Ромку на кровать, схватила со стола тетрадь, вырвала лист и протянула Хасану. – Напиши ему! Сейчас! Пусть он ответит, – ее голос дрогнул, – пусть он нам с Ромой напишет, черным по белому, что мы ему не нужны! Это все.

– Он не напишет. – Голос Хасана звучал уверенно и спокойно.

– Почему? – Галка оторопела.

– Потому что теперь он слушает своих родителей.

– При чем тут родители? У него есть семья, у него есть сын!

Хасан побелел, его глаза сузились:

– Не смей так говорить, женщина!

Галка опешила и умолкла.

– У нас за неуважение к родителям жену выгоняют из дома. – Он сверлил ее взглядом, полным ненависти.

– Плевать мне на то, что у вас делают… – Она запнулась. – Не знаю, кем надо быть, чтобы забрать у ребенка отца. Ладно, я переживу, а Ромке каково будет? – Она посмотрела на сына. – Все потому, что я не чеченка, – она горько усмехнулась, – все потому, что в моем паспорте написано «украинка»? Слушай, все это не укладывается в голове. Не укладывается! Наши отцы в страшную войну спасали друг друга от смерти, а теперь, в мирное время, меня с ребенком толкают к пропасти! И кто? Друг моего отца!

– Не драматизируй, – снисходительно сказал Хасан.

Галка едва не задохнулась от негодования.

– Не драматизировать?! Да ты знаешь, сытый ублюдок, каково жить без денег?

– Женщина, не смей так со мной разговаривать! – Глаза Хасана налились кровью.

– Да пошел ты! И вы все! К чертовой матери! – Галя взяла Ромку на руки. Сынишка смотрел на нее широко открытыми синими глазками. Удивительно, но за все время он даже не агукнул. – Так и передай всем, слово в слово: идите к чертовой матери!

Лицо Хасана пошло красными пятнами.

– Обязательно передам, – его голос звучал многообещающе.

Галя накинула сумку на плечо и шагнула к двери. В дверях она остановилась и добавила:

– Передай Салману, что я жду его еще месяц, ровно месяц, а потом забуду его навсегда. Так и скажи: забуду навсегда. Сегодня двенадцатое сентября, значит, я жду его до двенадцатого октября включительно.

– Почему именно месяц? – с усмешкой спросил Хасан.

– Потому что я даю ему такой срок. С этой минуты я управляю ситуацией, – она сделала ударение на «я», – с этой минуты я перестаю ему писать, перестаю клянчить деньги, перестаю унижаться. Если родители ему дороже нас, пусть остается с ними. – Она распахнула дверь. – Обязательно скажи: навсегда! – и ушла.

Она не помнила, как доплелась до общаги. Ромка в коляске агукал и чмокал губами, а она хотела лечь на землю и умереть. Чтобы боль, обещающая быть долгой и нестерпимой, не рвала сердце. Небо потемнело – не над городом, а перед ее глазами, и ее охватило отчаяние. Она оставила коляску на первом этаже и поднялась в комнату.

– Пожалуйста, посмотри за ним… Я… Я… – она давилась слезами. – Мне надо к врачу.

– Что случилось? – спросила соседка.

– Живот… внизу.

Она не солгала – внизу живота действительно ныло и дергало.

– Ты в студенченскую?

– Да.

– Сама доберешься?

– Доберусь. – Галя заставила себя улыбнуться. – Я скоро.

Она поцеловала Ромку в теплую щечку и передала в руки Тамары.

Ноги сами понесли в парк Горького, в заросли за теннисными кортами. Там никого не было, и только крики игроков да звук ракетки, ударявшей по мячу, нарушал тишину. Галя села под дерево, прямо на траву. Она задыхалась. Сердце как-то странно падало, замирало и снова билось. И снова падало.

– Я спокойна, я совершенно спокойна, меня ничто не тревожит, – закрыв глаза, твердила она когда-то давно прочитанную «мантру на успокоение». – Я спокойна, я совершенно спокойна – я сильная, я смелая, я все могу, мне никто не нужен. Я сильная, я смелая, я все могу, мне никто не нужен…

И так много раз.

Она открыла глаза – небо все еще было темным, но не таким, как час назад, и одиночество не казалось таким уж беспощадным.

– Мне никто не нужен, – повторила она, поднимаясь на ноги и всей грудью вдыхая воздух, напоенный запахом приближающейся осени, и вдруг в просвете между деревьями увидела семью.