Люди огня - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Точильникова cтр.№ 8

Мы облачились в лоскутные одеяла и вышли во двор. Там нас встретил Дауд, тоже в лоскутном одеяле.

Кем это мы заделались? Почетными муридами?

Я надвинул капюшон. Может быть, удастся обойтись без накладной бороды? Посмотрел на свое отражение в бассейне для омовения. Нет, не удастся. Пришлось гримироваться.

У подножия «термитника» находилось несколько мечетей, сохранившиеся еще со времен великих визирей династии Абассидов ^[24]. Тонкие росписи минаретов и ворот. Людей и животных изображать было нельзя (точнее не совсем можно) и весь талант народный ушел на изобретение узоров.

После этого великолепия лезть в глинобитный лабиринт не очень хотелось, но полезли. Без цитадели «экскурсия» казалась неполной.

Здесь стояли многочисленные посты движения Муридан. Воинственные вьюноши в длинных балахонах (как только воюют в такой неудобной одежде) и с автоматами. Но к «дервишам» относились с почтением и не любопытствовали.

— Петр, посмотри, — тихо сказал Марк. — Сейчас что-то начнется.

Я не сразу понял, что его насторожило. Огляделся, стараясь делать это не слишком явно.

Один из муридов ближайшего к нам поста говорил по рации. Другой, через пятьдесят метров, тоже.

Через минуту двое студиозусов с автоматами отделились от общей группы и решительно направились к нам. Сердце у меня екнуло. В ханаке я видел, как Марк прятал пистолет под хирку.

— Святые мужи, не могли бы вы проследовать за нами? — звучало очень вежливо, но я не обманывался.

— Чем мы можем помочь воинам Аллаха? — Дауд взял на себя роль переговорщика. И правильно, он лучше знает местные обычаи.

— Сейчас на стадионе имени Ахмед-шаха должно состояться правосудие. Не могли бы уважаемые суфии присутствовать при этом и показать добрый пример народу.

Народ не очень хотел следовать доброму примеру. Его насильно сгоняли к месту казни. И далеко не так вежливо, как нас.

А мы не стали спорить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. При таких обстоятельствах лучше промолчать.

Стадион имени короля Ахмед-шаха был по европейским меркам небольшим, но вполне стандартным. Поднимающиеся ряды кресел и беговая дорожка по периметру.

В центре в землю были врыты три столба, и стояла деревянная болванка. Я предположил, что плаха.

И не ошибся.

Вывели двух мужиков, донельзя испуганных. Объявили, что они воры. Потащили к плахе. Молодой мурид взял топор и отрубил «вору» кисть руки. Раздался крик. Рану прижгли раскаленным металлом. Запахло паленым мясом.

Схватили второго. И тут я заметил, что он уже без руки. Объявили, что он рецидивист и уже был ранее пойман за воровство.

Он бился и кричал. Ему отрубили ногу по щиколотку.

Я повернулся к Дауду и тихо спросил:

— Это по шариату?

— Нет! Никогда такого не было! Мусульманские законы милосердны.

Я потом рассказал об этом Эммануилу. Он расхохотался.

— «Если кто-нибудь приведен к имаму ^[25] по обвинению в воровстве и против него будут представлены доказательства в совершении им такового, причем стоимость украденного в виде вещей будет равна десяти дирхамам или же украдены просто десять дирхамов чеканной монетой, то пусть ему отрубят руку у сгиба, а если он вновь после этого украдет десять дихрамов ^[26] или что-либо равноценное, то ему следует отрубить левую ногу. Относительно того места, в котором следует отрубить ногу, среди сподвижников Мухаммада существовали разногласия: одни говорили, что нога отрубается в суставе, а другие, что она отрубается в подъеме. Так и ты придерживайся того из этих мнений, какого пожелаешь, ибо я уповаю, что в этом тебе предоставлена свобода действий», — Эммануил цитировал с каким-то даже упоением. — Это Абу Юсуф, — пояснил он. — Ученик основателя ханафитского мазхаба Абу Ханифы. Так что шариат, Пьетрос. Самый, что ни на есть, шариат.

— Основателя чего? — переспросил я.

— Мазхаба, Пьетрос, правовой школы.

Понятно, христианство — религия философская, и разделение идет по вопросу о том, например, обладал ли Христос человеческой природой или только божественной. Ислам — религия правовая, и разделяется по вопросу о том, что, до какого места и в каких случаях следует отрубать. Ну, кроме конечно основного вопроса всех религий — вопроса о власти.

— Одна женщина из племени курайш ^[27] украла одеяло из дома Мухаммада, и люди стали говорить, что он собирается отрубить ей руку. Они ужаснулись этому и стали просить за нее. Мухаммад отказал. «Клянусь тем, в чьих руках находится моя душа, если бы Фатима дочь Мухаммада содеяла нечто такое, что содеяла эта женщина, то Мухаммад безусловно отрубил бы ей руку». Это хадис ^[28], восходящий к Аише. Даже диких аравийских кочевников возмущала подобная жестокость.

— Зачем же им было дано такое откровение?

Эммануил тонко улыбнулся.

— Не я его давал. Ты знаешь.

Да, я знаю, но впервые Эммануил заявил об этом так откровенно. И вовремя. Все равно он мой Господь, даже если сын того лучшего из ангелов, что был сотворен первым и наделен всеми добродетелями, кроме одной — смирения. У меня ее тоже не было.

Но пока я сидел на стадионе, смотрел на кровь, стекающую по плахе, и вдыхал запах жженой плоти. Муриды притащили еще троих осужденных, двух мужчин и женщину в чадре. Привязали к столбам. Прочитали приговор. Шпионы. Я понял, что будут расстреливать.

Один из муридов поднял автомат. Я заметил, что у них не было палача. Исполнением приговоров занимались все по очереди. Да, отправление правосудия — долг каждого мусульманина. Джихад руки ^[29]. Точнее топора и автомата.

Раздался залп. Двое мужчин справа и слева от женщины осели сразу, а она подняла голову и выпрямилась, несмотря на дыры от пуль на чадре.

Муриды замерли пораженные. На миг. Потом дали еще залп. И она расхохоталась.

— Джинния! — выкрикнул кто-то из зрителей.

— Джинния! — подхватил стадион.

— Мария, — тихо сказал я.

Но Марк услышал и выхватил пистолет. Ближайший к нам мурид упал, как подкошенный. Из-под хирки Дауда возник короткий автомат (не иначе как израильского производства). Принц положил еще троих членов Муридана. Они просто не успели опомниться.