Люди огня - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Точильникова cтр.№ 74

А потом пришла волна. Я бы ее никогда не заметил, если бы не полный штиль. Нас медленно-медленно приподняло вверх и ласково опустило назад. И этот эффект легко можно было списать на самовнушение, если бы Вацлав, упорно настраивавший радиоприемник, наконец не поймал радио Сицилии с истошным голосом диктора сквозь чудовищные помехи. Это была та самая волна. У берега она выросла до многоэтажного дома и, словно споткнувшись о дно, обрушилась на побережье, снося все на своем пути.

Скорость один узел. Дизель на яхте есть, но мы им почти не пользовались, экономя дефицитную солярку. Теперь включили, но он постоянно глох. Одно мучение!

Мы медленно двигались на запад. Поднялся небольшой ветер, но геную ставить не решились, чтобы не перегружать мачту. Так и шли на штормовом стакселе и зарифленном гроте.

На глади моря появилась рябь. Вторая волна пришла часа через два после первой. Мы ее вовсе не заметили и узнали о ней постфактум по тому же радио, сообщавшему о жертвах и разрушениях на побережье. Оказывается, она была выше первой. Я подумал, осталось ли после нее что-нибудь от Яффы, Тель-Авива и Акры. Очевидно, один из метеоритов упал в Средиземное море. Я опасался, что не самый большой. Еще через пару часов пришла третья волна, выше двух первых, но столь же безобидная в открытом море. А потом пелена дыма и пепла закрыла звезды. Стало холодно, пошел снег, смешанный с грязью. Рассвета не было, только густые серые сумерки.

Найти что-то в эфире стало не тривиальным занятием, да и сведения не отличались точностью. Одни радиостанции утверждали, что огромный метеорит упал на Аравийский полуостров, уменьшив его на треть, а три других: на Иранское плато, в Африку и Средиземное море. Другие утверждали, что основной удар приняла на себя Индия: разрушены Гималаи: гигантский кратер на месте высочайших гор. Я подозревал, что мы видели не все болиды и не обо всех знали репортеры. Впрочем, место падения не так важно. Катастрофа была опасна последствиями.

На шестые сутки мы подходили к Марселю, проболтавшись в море почти две недели. Справа и слева от нас проплывали древние стены: форт Святого Николая и форт Святого Иоанна. Романская башня по правую руку оказалась Аббатством Сан-Виктор. За ней на горе — большой храм, полосатый, как тельняшка.

Марсельская бухта была, по-видимому, не тронута цунами. Смертоносные волны растратили силы, обрушившись на Сицилию, Сардинию и Корсику, заэкранировавшие Марсель. Если сюда что и дошло — разбилось об острова при входе в бухту. Даже яхты, покачивающиеся у причалов, были целехоньки.

Зато шел снег. Юг Франции, «Midi», снег… Невозможно! Нас настигла, наконец, «ядерная зима» уже покушавшаяся прийти после многочисленных извержений и теперь павшая на землю без поблажек, передышек и свободных территорий, в полном объеме.

Операция по уничтожению человечества была проведена с ювелирной точностью и напоминала медицинскую. Сначала уничтожить инфраструктуру точечными ударами, лишить электроэнергии и связи, а потом обрушить на ставших беззащитными людей средних размеров астероид.

К этому можно было относиться двояко. Во-первых, обозлиться на Творца и разрушителя и заняться героическим и бессмысленным сопротивлением. И, во-вторых, смириться (в конце концов, это его эксперимент и его воля экспериментатора), заняться эволюцией духа по Тейяру и попытаться под занавес пролезть в маленькую дырочку и попасть в число избранных в качестве материала для дальнейшей эволюции человечества. Первая позиция казалась более благородной, вторая — более конструктивной. Как прагматик я склонялся ко второй.

Мы ступили на влажную Бельгийскую набережную. Снег еще таял, касаясь земли, но мне думалось, что это только начало. В городе пахло рыбой: на набережной, на улицах, в подземных переходах и неработающем метро.

— Здесь раньше был огромный рыбный рынок, — сказал Жан.

В качестве остатков прежней роскоши на набережной ежились от холода двое торговцев с небогатым ассортиментом.

В Марселе у Жана было много сторонников. Хотя, возможно, их прибавилось после смерти Эммануила — поняли, что ветер переменился. Впрочем, перемена эта здесь практически не ощущалась, поскольку у власти во Франции по-прежнему оставались эммануиловы наместники: Матвей и Лука Пачелли. Последнему факту я не удивился. Если Мария выжила в пламени раскаленной лавы, авиакатострофа никак не могла причинить Луке вреда. Просто, добрался, наконец, до Парижа.

Матвей всегда с ленцой относился к охоте на «погибших», и я его не опасался. Лука был несколько злее, так что предосторожности местной общины не показались мне чрезмерными. Собирались на одной из станций метро. Странно это смотрелось: темная подземка без поездов и электрического освещения, при свечах.

«Государя» и «свиту» обеспечили теплыми вещами и средствами передвижения. Жан собирался в замок Монсальват. Быстрее всего было бы добраться по железной дороге, но поезда не ходили. Автомобили тоже оказались не очень функциональны: то и дело, по непонятной причине глохли двигатели, и отказывалось работать зажигание.

Где-то в районе Каркассона я потерял терпение:

— Все! Баста! Не мы на них едем, а они на нас! Жан, может на своих двоих, а?

— Может, — вздохнул он.

Мы сбагрили машины в ближайшей деревне, точнее обменяли на продукты.

Дома из желтого камня, мальвы под слоем снега… Французская глубинка была очаровательна даже сейчас. Но теперь это очарование напоминало нездоровый румянец красавицы больной туберкулезом.

Что они собираются делать с машинами? На детали что ли разобрать? Проехав половину Прованса и Лангедока, мы поняли, что дело не в том, что нам всучили старье. Автомобили были вполне себе. Просто, отказ техники стал глобальным явлением.