Партизан - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 59

Я прилетел в Армавир вместе с 16-м полком, мы задействовали 844-й транспортный, чтобы перебросить туда техников полка и группу техников-инструкторов, так как полный курс по «кобре» механики еще не прошли. Наличие в армии большого количества автомашин позволило использовать Б-100, американский, да и своих мы снабжали тоже автотранспортом.

Установить связь получилось только с 56-й и 18-й армиями. Штаб 37-й армии на вызовы не отвечал. Штаб фронта и направления связи с ее командующим Козловым тоже не имел. Разворачиваться дивизии начали от станицы Советской влево, используя как проселки, так и шоссе на станицу Курганную, на реке Лаба. На фронте 42 километра. Осваивали этот район вояки, это сразу чувствуется: все дороги здесь абсолютно прямые, проведенные по линейке и строго перпендикулярны железной дороге. Станицы имеют такую же квадратную планировку, во всем чувствуется «немецкий стиль». В то время, когда они строились, у нас всем командовали немцы, и страной, и армией.

Проведя воздушную разведку, двинулись вперед, так как противник обнаружен в Отрадо-Кубанском, Отрадо-Ольгинском и в Машевском. Три «ударных группы», с примерно с ротой танков в каждой. На правом фланге, у Отрадо-Ольгинского, идет бой за паромную переправу. Редкие лесополосы отделены друг от друга точно на расстояние 2 километра. Быстрее всего выдвинулись части 385-й дивизии на левом фланге, которые прибыли к Пушкинскому и заняли главенствующую высоту 151.0. Оттуда установили, что впереди никого нет, и продвинулись к селу Алексеевскому. А пылища, скрытно подойти невозможно. Я, правда, еще в Армавире приказал все машины и танки облить водой и обсыпать пылью, так, чтобы скрыть под слоем грязи американскую зеленую краску. А «виллисы» 5-й минометной рванули по гравийной дороге, еще царской постройки, на ней пыли много меньше. Они подскочили на расстояние 3,5 километра до реки 3-й Зеленчук и накрыли там купающихся и заправляющихся немцев. Завывает наша установка со страшной силой, недаром ее немцы прозвали «сталинским органом». Переполошили всех! Но здесь немцев подвела уверенность в том, что 37-я армия побежала! И они попытались с двух сторон выдвинуть танки, две роты которых двинулись навстречу частям генерала Немудрого. Ну и сожгли их. Активное участие в этом принял один из «тигров». Как только началась немецкая атака, я приказал начать работать по правому флангу, по примерно такому же сценарию, но совместил удар ракетами с началом работы артиллерии и танков Немудрого. В результате за полтора часа мы охватили с трех сторон Гулькевичи и Вольный, обошли их по правому флангу, взяли станцию Гирей. Оттуда же, из Гирея, нанесли несколько огневых налетов по станциям Кавказская, в самом Кропоткине, и Гетмановская, на правом берегу Кубани. Развернувшись, разобрались с остатками немцев в Вольном. Доложились в штаб фронта, спрашивая разрешение уничтожить шоссейный и железнодорожный мосты. Там меня чуть не обматерили, что не занял Кропоткин и станцию Кавказскую. А чем занимать? Как таковой артиллерии у меня еще не было, она движется медленно, ей за бронетранспортерами и танками не поспеть. Так что делать мне там нечего! Соседей справа нет, соседей слева не чувствую. По докладам в штаб фронта видел, что там слева нарисовано до 200 танков на направлении на Краснодар. Я знаю, что это – «слухи», но слева у меня могут быть три моста через Кубань, так что рисковать смысла нет.

Поэтому высылаю разведку на левый фланг по трем дорогам, а сам наношу удар эРэСами по выдвигающемуся к переправе немецкому полку, и мы прошли еще вперед, взяв оба правых предмостья, и я оказался в роли того самого крестьянина, который медведя поймал. Ввязываться в бои за Кропоткин? Там могут врезать так, что мама-не-горюй. Фронт растянулся на 130 километров. Все это пространство просто не прикрыть. Из Армавира связываюсь со штабом фронта. Объясняю обстановку, что соседей нет, противник на том берегу, добиваю его остатки по селам на левом берегу Кубани. Предлагаю взорвать восстановленные немцами мосты и вернуть сюда части 37-й армии, так как я лишился самого главного: маневра. Но, сами понимаете, в наступлении мост – это первое дело, и теперь Буденному предстоит давить собственную «жабу». Разнести опоры мне – раз плюнуть, слава те господи, сколько мостов отправлял в ремонт на три-четыре месяца. А они еще и неудобные, разнесены далеко: между ними три километра густо поросших берегов реки. Да еще тот берег выше и есть две главенствующие высоты, с которых мой берег просматривается насквозь. В общем, если жаба Буденного задушит, то сидеть нам здесь до подхода всей армии, без которой дальнейшее наступление бессмысленно.

Так как борьба с земноводной асфиксией занимает некоторое время, то я сидел на ЗКП армии в Армавире и составлял пояснительную записку, в которой обосновывал свое нежелание прибирать к рукам Кропоткин. Попутно слушал радиосообщения от разведки и маршевого 1-го батальона 1270-го мотострелкового полка, направленного в сторону Краснодара через Адыгейскую область. Чем эта местность отличается от остальных? Все названия на «хабль» заканчиваются, а так – бездорожьем, большим, чем в остальных местах края. Благо что вода уже спадает, поэтому гвардейцам удалось форсировать Лабу по броду у Кошехабля, ниже железнодорожного моста, и речку Фарс. Оттуда добраться до Николаевки, это под Усть-Лабинской. Затем дать кругаля на Белореченск, так как мостов нигде нет, и, наконец, выйти к Пашинской переправе, где в одну линию стоял 1171-й стрелковый полк 349-й стрелковой дивизии. Там сказали, что ехать надо было через Майкоп, быстрее бы получилось. Но прибыли они вовремя: переправа еще цела. Одетых в новую полевую форму мотострелков приняли за заградотряд, тем более что пулеметов у них было много. Через комбата Васильева сумели установить связь с полковником Аршинцевым, командиром 30-й стрелковой дивизии, державшей «оборонительный обвод» по центру. Который сообщил, что его левый сосед, полковник Морозов и его 339-я дивизия, самовольно покинули свой участок и переправились на левый берег, бросив тяжелое вооружение. Практически в полном составе, за исключением 1137-го полка. Пришлось разведроте и там наводить порядок, струсившего полковника в тот же день расстреляли, вместо него дивизию принял полковник Кулаков, который вернул полки на прежние места на левом фланге в станицу Елизаветинскую. На правом берегу к вечеру 9 августа находилось примерно две с половиной дивизии. Обе переправы дополнительно контролировались 1270-м мотострелковым полком, в распоряжении капитана Левина находился реактивный дивизион: 10 установок БМ-14, которые ночью были переправлены на правый берег Кубани. Через Майкоп к Краснодару выдвигалась вся 385-я мотострелковая дивизия. Жаба задавила не Буденного, в 14.00 пришел приказ Ставки, напоминавший командующему 5-й Ударной армии о существовании приказа № 227. Предписывалось: оказать помощь в обороне Краснодара, воспрепятствовать попыткам прорыва через рубеж реки Кубань в направлении города Моздок, создать и удерживать на правом берегу реки плацдарм в районе города Кропоткин, шириной не менее 12–15 километров и глубиной 10–12. Объявить в частях и соединениях армии, что враг на левый берег Кубани вступить не должен, а на плацдармах объявить, что за Кубанью для нас земли нет. Стоять насмерть! Подписано Верховным Главнокомандующим наркомом обороны СССР Сталиным. Вот такой вот «Сталинград-на-Кубани» получился.