Монетка с мелодичным звоном провалилась в щель. Пол Прай
попросил соединить его с камерой хранения на вокзале. Со своего наблюдательного
пункта он видел, как бледный человек в форме вздрогнул и поднес трубку к уху.
Полу ответил бесстрастный, какой-то механический голос:
— Алло, слушаю вас. Вокзал Юнион, камера хранения.
— Через мгновение ваш вокзал взлетит на воздух, —
пронзительным фальцетом визжали в трубке. — Здесь будет такой взрыв, что
чертям тошно станет! Слушай, приятель, я сделаю так, что от этого проклятого
здания камня на камне не останется, но тебе я не желаю зла! Не желаю убивать
невинного человека! Мой враг — капитализм! А ты — просто такой же несчастный
работяга, как и я. Ты — мой брат!
Панические вопли, которые артистически изобразил Пол Прай,
вполне могли принадлежать какому-нибудь маньяку.
Голос бандита мгновенно утратил свою невозмутимость.
— О чем это вы, черт возьми? — завопил он. Даже на
таком расстоянии Полу Праю было видно, как мучнисто-белое лицо гангстера стало
серо-зеленым.
— Слушай меня внимательно — у вас там бомба, —
продолжал стращать Пол. — Она в чемоданчике, который я сдал вам только
сегодня утром. Кроме нее, там еще два будильника. Первый сработает ровно через
пять минут. Потом будет пауза — еще пять минут, и после этого сработает второй.
И вот тогда все это проклятое здание… В эту минуту Пол понял, что его больше
никто не слушает. Глянув в сторону камеры хранения, он убедился, что его
собеседник швырнул телефонную трубку и, перемахнув через стойку, бросился к
стоявшим на полке чемоданам.
В ту же минуту в куче вещей пронзительно заверещал один из
будильников.
Пол Прай удовлетворенно усмехнулся. Он вышел из кабинки и,
постукивая тростью, быстро направился к стойке камеры хранения. Изогнутой
рукояткой трости он аккуратно подцепил нужный ему чемоданчик. Небольшое усилие,
и тот легко, словно морковка из грядки, вылетел из ряда сумок и приземлился
перед Полом.
Конечно, Пол Прай не мог считать трусом своего недавнего
собеседника — гангстера с бледным лицом. Он сделал все, что мог, — схватил
чемодан, который Пол Прай ловко подсунул ему немного раньше, вспорол ему днище
и в эту самую минуту, вне всякого сомнения, изумленно таращился на невероятную
путаницу проводов и дешевых часов.
Конечно, бандит все это делал, повернувшись спиной к стойке.
Пол Прай невозмутимо прихватил со стойки потертый чемоданчик
и бесшумно направился к выходу. Как только он показался в дверях, водитель выскочил
из машины и, услужливо выхватив чемоданчик, сунул его в багажник. Пол Прай
бросился на сиденье, и такси сорвалось с места.
Инспектор Оукли раздраженно жевал сигару, перекатывая ее в
зубах.
— Похоже, за последнее время вы собрали неплохую
коллекцию наград, — заявил он Полу Праю. Тот весело кивнул в ответ.
— Но ведь на пару с вами, не забывайте об этом,
инспектор, — добавил он.
Но инспектор Оукли тем не менее продолжал с мрачным видом
разглядывать тлеющий кончик сигары.
— Ну, в общем, конечно, это так. Боюсь только, что вы
занялись опасным делом — так и пулю схлопотать недолго. Гилврэй охотится за
вами — впрочем, это для вас не новость. А кстати, Прай, держу пари, что если
однажды вы решитесь предстать перед Большим жюри
[1], чтобы
порассказать о темных делишках, которые вы знаете за Гилврэем и его методах, у
вас появится шанс засадить его за решетку. Пол Прай лукаво усмехнулся:
— С чего бы это мне понадобилось терять на это время,
хотел бы я знать?
— Ну как же! Ведь он потянет вслед за собой и всю свою
шайку! И таким образом вы избавитесь от угрозы получить в любой момент пулю —
насколько мне известно, эта опасность уже не первый день висит над вашей
головой.
Теперь уже Пол расхохотался:
— Ну да, конечно, очень умно! И таким образом я сам
сверну шею этой глупой курице, которая несет такие восхитительные золотые яйца.
Причем не только для меня одного! Да Бог с вами, инспектор! А кстати, я слышал,
что корпорация, у которой наш приятель Гилврэй так ловко свистнул облигации, предложила
двадцать тысяч тому, кто их вернет? Это правда?
Оукли фыркнул в ответ:
— Угу, все так. Думаю, они не задумываясь выложили бы
даже половину всей стоимости — так хотят получить облигации назад. Но потом
решили ограничиться двадцатью тысячами. Честно говоря, все подробности мне
неизвестны. Я только знаю, что все адвокаты этих фирм готовы перегрызть друг
другу глотки из-за этого дела. Не могут решить, кто виноват. Похоже, тот
парень, что их вез, был курьером как раз того банка, который приобрел пакет
оборотных облигаций. Так что вроде это была доставка. А если бы курьер был на
службе у той корпорации, что продала пакет, так это бы не считалось доставкой,
правда? Впрочем, их сам черт не разберет!
Пол Прай лениво вытащил сигарету изо рта и медленно стряхнул
серый столбик пепла, угодив в самую середину пепельницы.
— А что, если я предложу поступить с этим
вознаграждением как и с предыдущими?
Челюсть у инспектора отвисла, и он едва успел подхватить
выпавшую сигару.
— Так вы нашли их?
— Нет, конечно. Как бы я это сделал, хотелось бы знать?
Только что-то мне подсказывает, можете назвать это шестым чувством, что все эти
облигации в чемодане мирно лежат в камере хранения в одном из больших
универмагов, которых полно в нашем городе… Больше того, — с видом
заговорщика продолжал Пол, — я даже могу шепнуть вам, в какой именно
универмаг вам стоит заглянуть. Ну а если вы попросите, то и сообщить номер
ячейки, где стоит чемоданчик. Тогда вы сможете отыскать эти драгоценные
облигации, а потом громогласно объявить, как в этом деле отличилась наша
доблестная полиция. Она, мол, нащупала конец ниточки, ведущей к разгадке,
благодаря перехваченному сообщению голубиной почты, а после этого, пошевелив
мозгами, докопалась и до тайны клада. Увы, самим преступникам, как обычно,
удастся в самую последнюю минуту ускользнуть. Но это уже не так важно — ведь
облигации будут у вас. А вы, мой дорогой инспектор, получите свою долю
всеобщего восхищения — да еще десять тысяч наличными в придачу! Это, кстати,
неплохо дополнит и вашу коллекцию собранных за этот год вознаграждений!
Естественно, — заключил Пол, — я был бы рад, если бы мое имя нигде не
упоминалось в связи с разгадкой этого дела! Не то наша доблестная полиция глаз
с меня не спустит!
Инспектор Оукли шумно вздохнул. Его маленькие глазки
загорелись алчным огнем.
— Ну что ж, об этом стоит подумать! Вы хорошо провели
это дело, чисто! Да я бы мог поклясться в этом и на Библии и без ваших
объяснений! Конечно, бывало и так, что вы давали мне не так уж много
информации. И мне приходилось немало попотеть, чтобы отработать свои денежки.
Но вот тут дело другое. Ничего не скажешь — чистая работа!