Песнь земли - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коултер cтр.№ 39

Оказавшись в спальне, Дайнуолд проделал ставший уже традиционным ритуал — бросил ее на кровать.

— Сейчас ты снимешь платье, — сказал он, глядя на Филиппу сверху вниз. — Оно уродливое и оскорбляет мой взор. Неужели ты еще не сшила себе что-нибудь поприличнее?

— Я сделала тунику тебе. Она сейчас у меня в комнате.

— Ты действительно дошила ее? Туника исчезла, и я решил, что ты разозлилась и выбросила ее.

— Нет, не выбросила. К сожалению. — Филиппа потихоньку отодвинулась на другой край кровати. — Ты слишком много выпил, — секунду помолчав, сказала она.

— Филиппа, — тихо произнес Дайнуолд, — у меня больше нет ни одного женского платья. Так что будь осторожнее с тем, которое на тебе, иначе тебе придется ходить голой. Да, я выпил больше, чем обычно, но что сделано, то сделано. Сними платье.

— Сначала погаси свечку.

— Хорошо. — Дайнуолд задул свечу. Комната погрузилась в темноту, и проникающий сквозь одно из окошек лунный свет серебристым кругом лег возле кровати. Филиппа не боялась Дайнуолда или того, что он сделает с ней, если захочет. Она стянула платье и положила его на пол. Затем скользнула под единственное одеяло.

— Сейчас наступила глубокая весна. — Дайнуолд начал раздеваться. Его голос стал более спокойным, он звучал размеренно и задумчиво. Сейчас хозяин Сент-Эрта вовсе не выглядел пьяным. — Мы всегда называли так время с конца апреля до первых чисел мая. Бабушка рассказывала мне о глубокой весне, когда я был мальчишкой. Она говорила, что так придумали люди много веков назад, когда страной правили жрецы и все обожествляли непреодолимую силу весны, ее вечное обновление. Люди видели, как прорастает зерно и росток тянется вверх к теплому солнцу, а корни его уходят вниз — в темноту земли. Противоположности — свет и тьма — бесконечно соединяются вместе. Бабушка называла это старым кельтским словом, но я не могу его вспомнить. Всякий раз, когда я произношу «глубокая весна», я думаю о женщине, которая вбирает в себя мужчину, затем опустошает его и одновременно наполняет чем-то иным, новым; мне трудно тебе это объяснить, но это так же, как приход весны — она наступает каждый год и всегда в чем-то схожа с прошлой и вместе с тем другая. Свет и тень существуют рядом и дополняют друг друга, понимаешь? — Дайнуолд повернулся к Филиппе. — Мне нравится представлять, как я наполню тебя, но ты кузина Вальтера де Грассе, а значит, мой враг. Не моя служанка, рабыня или любовница, а мой враг! Мне ненавистна сама мысль об этом человеке. Как ты думаешь, девка, стоит ли мне наказать тебя за все зло, что он сотворил? Неужели часть его подлой крови течет и в твоих жилах, а его гнусные помыслы осели в твоей душе?

Филиппа потрясенно молчала. Перед ней был совершенно иной, незнакомый Дайнуолд. Его слова, тон, которым он произнес их, притягивали ее, трогали почти до слез. И обнажали страшную горечь и мучительную боль, владевшие его сердцем. Вряд ли он стал бы так откровенно говорить с ней, если бы не был пьян… А может быть…

— Из-за чего ты ненавидишь Вальтера? — тихо спросила она.

— Он сжег почти все посевы в моих южных владениях, но дело не только в зерне: погибли люди, мои люди! Их зарубили, изнасиловали их жен, насадили на пики детей, а дома сожгли до основания. И все это — по приказу твоего родственника.

— Откуда ты знаешь? Ты ведь не поймал ни одного из нападавших.

— Когда-то сэр Вальтер де Грассе был нищим, безземельным рыцарем. У него и сейчас нет земли, но лорд Грейлам де Моретон сделал его кастеляном в Крандалле, одной из своих крепостей к юго-западу от Сент-Эрта. Но сэру Вальтеру этого показалось мало — он считает, что его обделили. Он ненавидел меня еще до того, как я узнал о его существовании. Во время похода в Нормандию, когда я был совсем маленьким мальчиком, мой отец выиграл замок Сент-Эрт у сэра Вальтера. Впоследствии Вальтер заявил, что соглашение было достигнуто обманным путем, и потребовал Сент-Эрт обратно. Король Эдуард отказал ему, но Вальтер все равно жаждет моей смерти и разорения. Однажды — это было не так давно — он чуть было не добился своего, но меня спасла красивая и славная женщина, которой и принадлежат с тех пор моя преданность, мое сердце да и сама моя душа. Вот так, девка. Сэр Вальтер де Грассе сделает что угодно, лишь бы уничтожить меня, а ты — его родственница!

У Филиппы болезненно сжалось сердце. Она проглотила ком в горле и облизала пересохшие губы.

— Кто эта женщина? Как она тебя спасла?

Дайнуолд подошел к кровати и пьяно рассмеялся — звук был громкий, но какой-то пустой. Филиппа смотрела на его тело, освещенное луной, и думала, что он очень красив — несколько странное слово по отношению к существу, в котором столько резких углов и жестких линий… Да, он красивый, высокий и стройный. А смеется, и ей это причиняет боль. Все же она дослушает его историю.

— Хочешь знать ее имя, девка? Она настоящая леди, нежная, любящая, искренняя женщина, и зовут ее Кассия. Она из Бретани. Я никогда не смогу сделать ее своей, как бы ни пытался.

— Почему?

— Она замужем за могущественным лордом, моим лучшим другом и очень сильным воином, — это тот, чьим вассалом является твой драгоценный Вальтер: лорд Грейлам де Моретон.

— Ты… значит, ты любишь ее?

Дайнуолд лег на кровать и забрался под одеяло. Филиппа чувствовала тепло его тела, слышала ровное дыхание. Молчание затягивалось, и она решила, что он уснул.

— Я ничего не знаю о любви, — наконец проговорил Дайнуолд слегка заплетающимся языком. — Мне ведомы только желания и страсти, но Кассия умеет их обуздать. Ты совсем не похожа на нее, девка. Кассия… Она маленькая и хрупкая, но у нее чистая душа и большое сердце. Ее улыбка так нежна, что хочется плакать и защищать эту прелестную женщину даже ценой собственной жизни. Но Кассия выбрала Грейлама, и теперь ее тело и душа принадлежат одному ему… Пора спать, девка, я уже устал от твоих разговоров.

— Моих? Но ведь говоришь ты один.

— Спи.

— Я тебе не враг. Я всего лишь твоя пленница.

— Может, да, а может, и нет. Я об этом подумаю. Видит Бог, мне только и приходится делать, что думать о тебе. Ты моя вечная обуза, которая раздражает, словно блоха. Может, сообщить лорду Генри, что ты в Сент-Эрте и что я верну тебя, если получу взамен сэра Вальтера? Можно даже потребовать его голову на серебряном блюде, как это случилось с Иоанном Крестителем; правда, в твоем кузене святости не больше, чем в навозном жуке. Как тебе мои предложения? Твой отец пошлет мне голову Вальтера, лишь бы вернуть тебя в целости и сохранности, или не станет рисковать? А?

— Сколько раз тебе повторять: отец не выделил мне никакого приданого, он собирался выдать меня замуж за старика, я не лгала тебе. Как мне ни горько в этом признаться, но ему наплевать на меня. Может, он даже не заметил, что я сбежала.

— Все ясно. Значит, я связан с тобой по гроб жизни. И что же мне делать?

— Я твой управляющий!

Дайнуолд громко рассмеялся, и Филиппе захотелось лягнуть его, но она сдержалась, подумав, что сейчас самое подходящее время, чтобы попросить Дайнуолда отпустить ее.