Этим дуболомам скажешь — сразу поставят кучу ограничений на чтение логов, прикрываясь секретностью, а потом, если из-за невозможности отладить программу кто-нибудь погибнет, навешают кучу обвинений. А вот для разработчиков важно иметь возможность оперативно отреагировать на неисправность патчем, поэтому фрагменты особо сильных эмоций, странных состояний, а также прямых матюгов на глюки системы выборочно записывались в отдельный, отладочный лог. Если бы не дружба с создателями системы, хрен бы об этом логе узнал, да и вояки не знают. Конечно, баги Юрия анализировались много раз, и каждый элемент системы работал и отвечал на запросы нейронов мозга как надо, а мозг не показывал каких-либо признаков сумасшествия. Но было видно, что в паре мест нейроны выполняли какую-то дополнительную работу, как будто к ним подключалась ещё одна система, только маленькая и невидимая. Интуиция настойчиво шептала, что это нечто можно подцепить от магов или плотных контактов с потусторонним, и получается, это живёт только в условиях Реверса. Кроме того, это нечто со стопроцентной гарантией теряется, попав на Землю. И для простоты лучше назвать это магическим симбионтом.
Глушков потёр висок пальцами и поморщился: слишком всё невероятно выходит. К тому же, нет прямых доказательств правильности этой догадки, и как бы в научном мире его за психа не приняли и не объявили бойкот.
Профессор провёл пальцем, отправляя файл записи в папку с названием «Личное», и потёр лицо ладонями.
В целом метрики выходили очень и очень хорошие, а картинка вырисовывалась очень и очень интересная, но данных всё равно не хватает, чтоб делать однозначные выводы. Артём переключился на просмотры логов систем агентов, сравнивая их физические состояния между попаданием на Реверс, докладами о неисправности и возвращением на Землю. К этому добавил немногочисленные исследования на МРТ и прочие измерения местных ведьм и храмовниц, которые удалось сделать.
А в случае, с Юрием даже были моменты, когда тот общался с разными потусторонними личностями, да и сейчас должен шляться по зачарованным местам.
«Конечно, это пока ещё только гипотеза, которую нужно проверить, а может…»
Профессор сложил руки в замок и опустил на них подбородок.
«Система, у меня были изменения показатели, похожие на те, что я выделил у Юрия? биоритмов?»
«Не выявлено».
«Жаль, а то такой эксперимент бы получился!»
Он вздохнул, поглядел на живописный пейзаж за окном, а потом выключил экран, так как за дверью послышался детский плач.
Через минуту дверь приоткрылась, и там показалась хнычущая Роза.
Девочка тащила длинный деревянный меч, который с глухим стуком волочился по дощатому полу. На девчушке поверх светло-серого с красной каймой на рукавах платья была накинута белая сюрко с грубо вышитой на ней большой ящерицей. Рептилия стояла на задних лапах, совсем как геральдический лев. Изо рта высовывался длинный раздвоенный язык, хвост был свёрнут в затейливый крендель, а над головой висела небольшая корона.
Профессор ухмыльнулся: он ещё не привык, что в этом мире девочки играют в рыцарш, а мальчики нянчат кукол.
— Что случилось? — как можно дружелюбнее спросил Артём.
— Гря-а-азь, — заплакала Роза, ухватившись руками за накидку.
— А мама ругаться не будет, что ты ко мне ходишь? — встав с кресла, полюбопытствовал Глушков. Он подошёл поближе к девочке, и когда та, не бросая игрушечного меча, задрала руки, стянул накидку, а потом направился к отгороженному простой ширмой углу. За ним пряталась старенькая стиральная машинка, безо всяких голосовых контроллеров, беспроводного соединения, да что уж говорить — даже без сенсорной панели. Но в этом-то и крылся коварный замысел, который профессор хотел осуществить ещё во время пребывания на первой квартире волшебницы. Однако сама Констанция начала часто пропадать, поручив заботу о девочке раненым помощницам, а те следили лишь за тем, чтоб ребёнок не выбегал из дома, а также заставляли вовремя покушать, переодеться и лечь спать. Всё же волшебниц понять можно, им бы сейчас самим силы восстановить.
— Мама сказала, что ты не убийца, — широко улыбнувшись и засеменив за профессором, ответила Роза.
— А магию мне показывать можно?
— Мама сказала, без взрослых не колдовать. А ты взрослый волшебник. Правда, чисельник — не обычный волшебник, но тоже волшебник. Так мама говорит.
Глушков отодвинул ширму, окинул взглядом свой бытовой уголок, являвшийся собранием прогрессивных, можно сказать, даже космических, по местным меркам, средств домашнего обихода, где помимо стиралки имелись микроволновая печь, мультиварка и кофеварка, и показал на дверцу стиральной машинки.
— Давай, ты сама всё сделаешь, а я подскажу, а то мама скажет, что я тебя балую. А я ведь чужой дядя. Потяни за ручку. Только не прикасайся.
Роза нахмурилась и выставила вперёд левую ладонь, а потом начала шептать заклинание.
— Дедос инвизи. Незримые пальцы.
Профессор, затаив дыхание, следил за этой нехитрой процедурой, в то время как система начала составлять подробный отчёт. Перед глазами возникли графики с полученными от датчиков данными. Но самая большая хитрость — это то, что усилие на ручке и самой дверце были тщательно откалиброваны. А уж имея точные данные, можно легко составить функцию зависимости одного от другого.
Дверца с тихим щелчком открылась, и профессор закинул туда накидку, а потом добавил порошка. Осталось выполнить следующий шаг по коварному обману ребёнка. Он указал на большую радиолампу, запараллеленную со скрытым выключателем.
— Надо нагреть. Тогда заработает волшебный насос, который подаст воду в магический сундук чистоты.
Роза насупилась, но снова вытянула руку. Перед глазами профессора опять высветились графики, а вскоре ламповое реле клацнуло, заставив насос натужно загудеть. В стиралку полилась чахлая струйка воды из озера.
— Всё? — тяжело вздохнув, спросила девочка. Она поглядела на Глушкова, ожидая ответа.
— Да. Будет как новенькая. А где ты, кстати, так испачкалась?
— Я поскользнулась. Хотела тыкву зарубить, а садовница заругалась. Я побежала и поскользнулась, — ответила Роза и тут же сменила тему: — А можно живые картинки?
— Ты мультики имеешь в виду? Которые я вчера показывал? — улыбнулся профессор. — Давай тоже сама.
Он подвёл ребёнка к специально поставленному на стол компьютеру с простеньким монитором и полуразобранным системным блоком.
— Нажимай вот это, а потом вот это, — произнёс он, показав на клавиатуру. Конечно же, каждая кнопка тоже была откалибрована на определённое усилие, ведь грех не воспользоваться таким безобидным способом проведения экспериментов, работая на детском любопытстве. — Кстати, продолжил он, — а ты умеешь охлаждать? А то волшебный камень жара не любит, а если перегреется, то перестанет показывать мультики.