Ночной ураган - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коултер cтр.№ 88

— Но вы не можете уйти сейчас, Алек!

Алек, не обращая внимания на Эйлин, выхватил у лакея плащ Джинни. По крайней мере хоть плащ великолепен. Алек за считанные секунды сунул в него жену, потом натянул свой.

— Алек, в самом деле! Это просто глупо! Коки, скажи что-нибудь, не стой как безмозглый болван!

Коки по-прежнему хранил мудрое молчание.

Алек коротко откланялся, взял жену за руку и вывел ее из дома, оставив за собой заинтересованных свидетелей и шумный обмен мнениями. Супруги молча спустились по узким ступенькам. Дождь кончился. Сквозь серые тучи даже проглядывал полумесяц. Странно, что в подобной ситуации замечаешь такие вещи! Но Джинни знала, что лучший способ спасти себя от ярости и безумия — оставаться отрешенной от настоящего.

Оказавшись в экипаже, она не произнесла ни слова, только натянула полость на колени, смутно сознавая, что Алек постукивает набалдашником палки о потолок кареты. Лошади тронули, экипаж покатился во тьму. Джннни схватилась за кожаный ремень, чтобы сохранить равновесие.

— Может, объяснишь, почему ты предпочла надеть это платье? — со сдержанной яростью осведомился Алек.

— Это единственное, которое на меня налезает.

— Налезает… Господи, да я видел твои соски! А цвет и фасон… Боже, Джинни, как легко ты сумела достичь своей цели, не правда ли?

Это возмутительное заявление мгновенно вырвало Джинни из восхитительной отрешенности.

— Добилась цели… о чем ты?!

— Ты надела эти лохмотья, желая оконфузить меня, унизить себя и, следовательно, меня так, чтобы не осталось другого выбора, кроме как взять тебя в Каррик-Грейндж.

Будь у Джинни под рукой молоток, она треснула бы его по голове!

— Ты ошибаешься. Жестоко ошибаешься. Поезжай в свой драгоценный Каррик-Грейндж один, мне все равно.

Алек мгновенно осекся. Джинни говорила так спокойно и, без сомнения, совершенно искренне.

— Так, значит, ты не специально надела это платье? Но почему?! Никто не осмелился бы на такое… Объясни же, почему?

— Это одно из моих старых платьев. Ты просто не помнишь, но я, к сожалению, не отличаюсь хорошим вкусом во всем, что касается одежды. Все те наряды, что ты видел на мне, выбраны лично тобой.

Алек пристально всматривался в лицо жены, едва видное в полумраке. Если она действительно сделала это не нарочно, тогда… У Джинни нет вкуса?

— Прости, — прошептал он, потянувшись к ее руке. — Мне очень жаль, что так вышло. Я уже говорил, что не знаю эту женщину, и думал… нет, искренне верил, что, если она раньше была моим другом, значит, человек ала, я так хочу. Все это злоба и зависть, ничего больше.

Но Джинни не думала об порядочный и добрый. Но она просто стерва, совершенно омерзительная стерва. Забудь все, что она сказЭйлин и злосчастном платье — из головы не выходили мысли о гареме. Перед глазами так и проходила длинная череда очаровательных женщин, с надеждой в глазах дожидавшихся знаков благосклонности Алека. Была ли эта женщина, Эйлин, одной из его любовниц? Или содержанок? Возможно, между этими понятиями существовало различие, только Джинни не совсем понимала, какое именно.

— Джинни, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

— Какая разница между любовницей и содержанкой? — мертвенно-спокойным голосом спросила Джинни.

Алек ошеломленно уставился на нее, не зная, что ответить.

— Я спрашиваю, потому что понятия не имею, была ли эта женщина, Эйлин, твоей любовницей или содержанкой.

— Не знаю.

— Разницу?

— Нет, спал ли я когда-нибудь с ней. Думаю, что да, ничтожный идиот. Скорее всего любовницей, поскольку богата и овдовела. Она сама выбирает мужчину, с которым хочет завести affaire [8] . — Последнее слово он произнес по-французски. — Не помню…

— Думаю, мы могли бы стать лучшими друзьями, не так ли? Две потаскухи. Она могла бы помочь мне стать шлюхой не только по виду, но и в душе. Может, тебе стоит навестить ее, Алек. Вполне вероятно, она сумеет просветить тебя насчет твоего прошлого.

— Не стоит язвить. Тебе это не идет. Совершенно не идет, поверь.

Если бы взгляд имел силу убивать, Алек бы немедленно рухнул мертвым на пол экипажа.

— О дьявол, — вздохнул он, — но где ты покупала платья до того, как появился я? У полуслепой, полуглухой старухи, которая берет в руки иглу только для развлечения? Неужели платила ей в зависимости от того, какое количество оборок и бантов она нашьет на платье? Боже, тогда эта чертова тряпка должна была стоить целое состояние. И это кружево… оно даже не пришито как следует.

Джинни мгновенно превратилась в статую. Алек, взбешенный на себя за столь неосторожные слова, попытался еще раз, уже гораздо сдержаннее.

— Тебе следовало бы прийти ко мне, спросить совета, ведь ты уже делала это раньше.

Джинни устало вздохнула:

— Я уже говорила, это единственное платье, которое налезло на меня. Кроме того, я была ужасно сердита на тебя, если помнишь. Не хотела навлекать на себя еще больше упреков. — И, гордо подняв подбородок, добавила: — Не знала, что выгляжу так плохо.

— Но платье, свободное или тесное, все равно отвратительное. Цвет ужасный, а твои груди… — Он осекся и медленно протянул: — Твои груди набухли от беременности.

— Надеюсь, ты не думал, что они вместо этого совсем исчезнут?

— Ты должна была все объяснить, даже если сердилась.

— Если хорошенько припомните, барон, дело было не только во мне. Вы старались держаться подальше, пока не настало время отъезда.

— Все же это не извинение…

— Я уже говорила: просто не понимала, что это настолько ужасно.

— Вздор! Даже слепая мгновенно поняла бы это… О проклятие! Завтра же едем к модистке!

— Я бы не вернулась с тобой даже на мыс Гаттерас!

— Успокойся, Джинни. Завтра мы едем вместе, и на этом все.

Джинни сдалась. Она устала, измучилась, была доведена до предела.

— Хорошо. Не стоит плевать против ветра. У меня действительно нет ни малейшего вкуса. Это я пришивала кружево к платью, хотя не очень-то хорошо умею обращаться с иглой. И тогда в Балтиморе… на балу… я выглядела полной идиоткой. Ты повез меня к портнихе и выбрал несколько платьев. К сожалению, ни одно из них больше не налезает. Только это, да и оно, как ты столь великодушно указал, слишком тесное.

Достаточно правдивое утверждение, будь прокляты ее невинность и чистосердечие…

Алек закрыл глаза, вспомнив обрывки видений, мелькающих в мозгу последние несколько недель: обнаженные прелестные женщины, самозабвенно отдающиеся ему.