Попаданка с улицы Грёз - читать онлайн книгу. Автор: Алина Лис cтр.№ 34

Что значит “Облей водой”?!

Я возмущенно распахиваю глаза. Прямо под носом пол — не очень чистый, с разводами побелки. Эй, что я тут делаю? 

— Даяна, с тобой все в порядке? — встревоженное лицо сестры Катрин нависает сверху, за ее спиной тенью отца Гамлета маячит Тайберг. 

— Что за дурацкие вопросы, женщина? — некромант раздраженно закатывает глаза. — Разумеется, все в порядке, просто прилегла отдохнуть на полу. И связала себя на всякий случай, чтобы не встать раньше времени. 

— Иногда мне хочется отрезать тебе язык, чтобы не язвил, — зло пыхтит монашка, сражаясь с веревкой на моих запястьях. 

— Хорошо, что твои желания не совпадают с возможностями, драгоценная женушка. Дай сюда.

Тайберг одним движением освобождает мои руки от веревки и тянется пощупать пульс. Кажется, меня очень сильно стукнули по голове. Потому что вместо ледяного призрачного касания я чувствую тепло человеческой кожи. 

С профессиональной сноровкой патологоанатома мессер осматривает меня. От прикосновения к шишке на затылке в глазах темнеет. 

— А вот и причина, — удовлетворенно отмечает он. — Кто так тебя, ученица? 

В ответ на вопрос память взрывается каскадом событий. 

— Заседание… Сколько времени?

— Без десяти час, — отзывается Катрин.

Опоздала… 

Но… может, еще не поздно? Суд — дело долгое. Пока пройдут все формальности, пока дойдет до опроса свидетелей. Я еще могу успеть на вторую часть заседания, после перерыва. Если поспешить…  

От попытки встать перед глазами все плывет. Если б не Тайберг (вполне материальный и теплый), я бы снова рухнула на пол. 

— Лежи, овца, — укоризненно ворчит некромант. — Сколько пальцев видишь?

И неприлично оттопыривает средний.

— Один. Мессер, — я цепляюсь за его руку, мимоходом отмечая, что некромант не только материален, но и обнажен, что вообще не лезет ни в какие рамки. — Срочно приведите меня в форму! Мне надо в суд!   

*** 

Когда я прихожу в себя настолько, чтобы стоять без посторонней помощи и добираюсь до здания суда, часы на городской башне бьют два пополудни. Обеденный перерыв закончен, у дверей толпятся скучающие журналисты, которые оживляются при виде меня в компании монашки.

— Она!

— Кто она? 

— Эта… аль Хазам?

— Разве она не должна быть в зале? 

— Мои источники сообщили, что девка отказалась выступать, — самодовольно заявил один из журналистов — лощеный, хлыщеватого вида. — Похоже, ей все разъяснили про последствия. 

От этих слов, а может от головной боли, темнеет в глазах. Я проталкиваюсь сквозь толпу к входу и утыкаюсь в охранника. 

— Не положено, — цедит он, глядя на меня сверху вниз

— Но я свидетель! 

— Вовремя приходить надо. Сказано “закрытое заседание”, значит закрытое! 

Ну да, конечно. Там же судят не бесправную проститутку. Зачем уважаемым людям лишняя огласка?

Эх, будь я в лучшей форме, я бы тут устроила! Со злостью пинаю стену и очень зря. Даже от небольшого усилия в глазах темнеет. Хватаюсь за монашку, чтобы не потерять равновесие. 

— Осторожнее, — ворчит она, подхватывая меня под руку. — Я обещала Хагену, что привезу тебя обратно живой. 

Игнорируя журналистов, мы пробираемся в комнату ожидания для знатных леди и падаем на диван. 

— Что мне делать, Катрин? Голова совершенно не соображает. 

— Ничего, — монашка пожимает плечами. — Сама знаешь — там и без тебя справятся. Свидетелей хватает. 

— Если бы от меня ничего не зависело, не было бы смысла меня оглушать и связывать… — массирую виски, пытаясь унять ноющую боль. — Ты же слышала этого щелкопера! Мне страшно за Наилю… 

— С ней инквизитор и господин начальник полиции, есть кому защитить. А вот если с тобой что-то случится, Тайберг меня убьет, — она бросает короткий колючий взгляд в мою сторону. — Не знаю уж чем ты так зацепила нашего злодея, но он над тобой дрожит, как наседка, как цыпленком.

— Думаю, это родительское. Я близка по возрасту к его погибшей дочери… — осекаюсь, сосредоточившись на мысли о покойном некроманте.

Или уже не покойном? Готова поклясться, что час назад призрак был живее всех живых. 

И… мне послышалось или Тайберг действительно мимоходом назвал Катрин “женушкой”?

— Так, сестра! Мне кажется, нам надо поговорить. 

Монашка не меняется в лице.

— Боюсь, у меня нет для тебя ответов. Спрашивай учителя.

— Но…

— Мои клятвы не позволяют распускать язык. Так что давай помолчим. 

Мы молчим, и стрелка на часовой башне делает круг за кругом. Боль в затылке постепенно утихает. 

Я жду. Жду и надеюсь, что заседание затянется до завтра, но шансов мало. Тот, кто это подстроил, все хорошо просчитал. Если мерзавцам удалось запугать Наилю, все было напрасным… 

*** 

— Какого демона я послушал тебя?! Надо было рассказать ей все с самого начала! — Джеймс с ненавистью покосился на сидящего в первом ряду адвоката. — Только попадись мне, мразь!

— Не стоило оставлять ее одну, — мрачно отозвался Фицбрук. — Сам знаешь как давят на свидетелей.

— "Не стоило оставлять" — взбеленился Джеймс. — Как ты себе это представляешь?! Наиля не преступница, чтобы ее везде сопровождал конвой! Если бы твоя леди Эгмонт появилась, как обещала… 

— Она не моя, — Фицбрук еще больше помрачнел. — И никогда не станет моей, если свидетельница сейчас откажется от показаний. 

Джеймс вылупился на друга.

— Что?! 

Удар молотка прервал их разговор. 

— Тишина, — судья бросил выразительный взгляд в дальний конец зала! — Суд идет. 

Прокурор прокашлялся.

— Обвинение вызывает Наилю аль Хазам.

Джеймс стиснул спинку скамьи. Перед глазами все еще стояло лицо девушки в тот миг, когда она все поняла, а душу грызло ощущение ошибки.

Почему он согласился с предложением Роя? Почему решил, что наказание виновных важнее ее будущего? 

Потому что всегда так делал. Работать в полиции — не цветочки нюхать. Они и так спасли девицу от борделя. Репутация фарадки все равно уже подмочена, огласка ничего не изменит. А если не посадить мерзавцев, то история будет повторяться снова и снова. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца… 

Но все эти в высшей степени разумные и резонные аргументы бледнели и меркли, стоило вспомнить отчаянное: "Это ведь неправда, господин?"