Цветы над адом - читать онлайн книгу. Автор: Илария Тути cтр.№ 53

Она протянула ей клочок ткани — крохотную распашонку, сжала в руках и поднесла к лицу, вдыхая запах своего ребенка. Затем предложила Терезе сделать то же самое. Глория принесла распашонку не для собак, а для нее. Чтобы быть уверенной, что женщина, сжимающая в руках одежду ее сына и чувствующая его запах, будет искать его как родного.

Замени меня и верни мне сына, беззвучно умоляла она.

Тереза кивнула. Слова были излишни.

К ним подошел Амброзини и, обняв Глорию за плечи, увел прочь.

За ним явился Марини.

— Трудно предугадать реакцию убийцы, — сказал он, всматриваясь в видневшийся впереди лес.

— Зови его по имени, — пробормотала она скорее для себя, чем для молодого инспектора. — Так его еще никто не называл, даже он сам.

Взгляд инспектора стал другим.

— Теперь я понял вашу точку зрения, комиссар, — проговорил он. — Теперь и я вижу, что он жертва.

Немного поколебавшись, он задал Терезе вопрос, который никто не решался произнести вслух:

— Думаете, он может навредить ребенку?

Всю ночь размышляя над этим вопросом, Тереза надеялась, что нашла правильный ответ, и это немного ее успокоило.

— Умышленно — нет, — ответила она. — Он — «отец», Альфа, защищающий своих детей и свое племя. Впрочем, не стоит забывать, что руки, которые сейчас держат младенца, — это те самые руки, что вырвали глаза Роберто Валенту.

Марини протянул ей распечатку аэрофотосъемки.

— Дроны зафиксировали старую полуразрушенную постройку, которая отсутствует на карте, — сказал он. — Это в северном квадрате, на стыке леса и каменоломен, там все заросло. Больше построек в этой зоне нет. Вокруг обнаружены свежие следы пребывания человека.

Лес Травени-Аберлиц, 1993

Солнце еще грело камни и подсвечивало душистую пыльцу полыни и ромашки, но прохладный северный ветер, не утихавший последние несколько дней, предвещал наступление холодов: растения и животные уже начали приготовления к спячке — одни сбрасывали все лишнее, а другие отращивали шерстку и запасались орехами да сеном.

Он тоже стал готовиться к приходу холодов. После дождя воздух становился сырым и прохладным, от этого его кожа на ветру покрывалась мелкими крапинками. Накануне он расставил больше силков, чем обычно: ведь совсем скоро добычи станет меньше. А в темное время холодов им пригодится разрезанное на тонкие полоски и высушенное на солнце мясо.

Приблизившись к речке, он быстро перебрался по камням на другой берег. Миновав выступающую скалу, оказался на залитой солнцем поляне. Это было излюбленное место охоты лисиц, барсуков и особенно хищных птиц — на открытой местности мелкие грызуны совершенно беспомощны.

В одной из ловушек на окраине леса шевелилась добыча. Барсук, метавшийся по кругу, чтобы выбраться на волю, лишь туже затягивал петлю.

Впрочем, вопреки его ожиданиям, зверек оказался некрупным: вокруг самки со всех сторон копошились барсучата. Малыши облепили мать и испуганно пищали.

Такой добычи ему хватит на много дней, а то и недель. Но вместо того, чтобы, затянув петлю, лишить их жизни, он застыл, не в силах пошевелиться. Этот писк поднял в нем бурю, похожую на черные воронки, вырывавшие с корнем молодые деревья.

Он освободил самку и проводил взглядом скрывшихся в лесу зверьков. Он не мог представить, как детеныши смогут выжить без матери. Да и ему было о ком заботиться.

Он взглянул туда, где в укрытии за горной грядой его поджидал детеныш, и увидел то, что его напугало: к небу поднималась узкая полоска дыма.

Он кинулся обратно сквозь чащу. Подбежав к укрытию, увидел, как дым валит изо всех щелей. Бросился к задней стенке и приподнял доску, служившую ему дверью. Внутри все было по-прежнему, за исключением одного: в его отсутствие руки, которые все реже просовывали им пищу и одежду сквозь отверстие в стене, поставили на пол миску с едой.

Его детеныш спрятался в углу, из которого почти не выбирался, и, казалось, задремал у полупустой миски.

Он бросился к детенышу и стал тормошить, но тот все никак не просыпался. Его кожа посерела и стала ледяной. Он яростно тер ее, но она оставалась холодной. Он выл, щипал детеныша, но сон оказался сильнее. Тогда он сдался, хотя едкий запах дыма подбирался к ним все ближе и ближе.

Он прилег рядом: в его объятиях детеныш перестанет бояться и вскоре проснется.

До заброшенной постройки можно было добраться только пешком. От физических усилий горели мышцы и участилось дыхание. Марини держался рядом с Терезой, готовый прийти на помощь, если вдруг ее подведут ноги, или схлопотать локтем в бок.

— Вам стоило подождать внизу, — в какой-то момент заявил он и едва не споткнулся от града посыпавшихся на него ругательств.

Маленькая распашонка в кармане куртки камнем лежала на сердце комиссара. Она стала тем грузом ответственности, который взвалила на себя Тереза, ограничив поиски этой зоной, рискуя ошибиться и не найти ребенка.

Процессия быстро продвигалась вперед. Все понимали, что с момента похищения прошло больше двенадцати часов и малыш наверняка страдает от голода. Поэтому никто не хотел отставать, и воздух вибрировал от разгоряченного дыхания. По перелеску снизу вверх, протянувшись на сотни метров, двигалась вереница людей, прочесывающих на своем пути каждое укрытие, каждый куст.

Выпавший ночью снег скрыл все следы человеческого пребывания. Однако Тереза верила, что чутье ее не подведет и в попавшей в объектив дронов заброшенной постройке их ждет удача. Она пыталась представить себе человека, обитавшего в компании орлов и лисиц так высоко, что к его жилищу лишь изредка забредали олени и горные козлы, а из всех звуков раздавался только унылый вой ветра.

— Мы на месте, — раздался впереди чей-то голос. Процессия остановилась, и Тереза взяла командование в свои руки.

Сквозь кроны деревьев проглядывала поляна, на которой стоял полуразрушенный сарай, наполовину почерневший от давнего пожара. Покосившиеся доски и покатая крыша на каменном основании — вот и весь заброшенный сеновал, один из тех, где хранили сено после летних покосов на высокогорье.

— Старики знали толк в заготовке древесины. Дерево хоть твердеет и чернеет, но не горит, — заметил Хуго Кнаус, осматривая развалюху.

И все же здесь кто-то жил. Вокруг постройки из снега торчал как уже заржавевший, так и новый хлам. Теперь Тереза поняла, куда исчезают вещи из Травени. Похоже, обитатель этого жилища частенько наведывался в деревню, чтобы стащить то, что плохо лежит, а затем оставлял все гнить в общей куче.

Тереза отдала распоряжение, чтобы вертолеты на время исчезли из поля зрения: они могли напугать Андреаса Хоффмана и вынудить сделать то, что не входило в его намерения. Им тоже нужно затаиться, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными.