Джейсон пригубил янтарный напиток и отставил бокал.
– Отец Холли явился в Лайонз-Гейт.
– Да, сначала он заезжал к нам и сказал, что хочет сделать Холли сюрприз. Очаровательный человек, и, бьюсь об заклад, очень немногие смеют идти против него.
– Да уж, сюрприз получился на славу. Беда в том, что тогда было очень жарко и я умудрился скинуть рубашку. Алек вошел в конюшню и увидел, как его дочь прилипла ко мне всем телом.
– Так вот оно в чем дело! Когда же свадьба?
– Возможно, как только барон отдаст все распоряжения. Но, Джеймс, мы ничего не делали, в особенности я…
– Говоришь, Холли на тебя набросилась? Только потому, что ты скинул рубашку? Я думал, она едва тебя выносит…
– Черт возьми, Джеймс, она понятия не имеет об интимных отношениях, но добивается их. И хочет меня.
– А ты? Она тебе нравится?
– В основном. Если она начинает уж очень сильно нравиться, я просто уезжаю и навещаю трех очаровательных леди в Истборне.
– Но такие вещи могут истощить силы мужчины! Где это видано, проводить ночи вне дома!
– Тебе лучше знать. Она так умна и упряма, что…
– Отец считает, что ей присущи мужество и отвага, – кивнул Джеймс. – Копия своего отца, который тоже очень красив.
– Какое отношение имеет к этому внешность? Главное, что у тебя внутри. Но иногда я смотрю на нее и изнемогаю от желания. Хочу коснуться ее волос, зарыться в эту блестящую массу, так и переливающуюся всеми мыслимыми оттенками – от почти белого до густо-золотистого цвета созревшей пшеницы.
Джеймс пораженно покачал головой. Похоже, Джейсон сам не сознает, что говорит.
Отхлебнув бренди, он прислонился бедром к письменному столу красного дерева.
– Она смешит меня, Джеймс. В ее присутствии я чувствую собственную значимость… нет, не только это. Чувствую, как важно то, что я делаю. – Джейсон немного помедлил. – В ее представлении я необыкновенный человек. Имеющий немалую ценность.
– Так оно и есть. И всегда было.
Джейсон покачал головой и принялся мерить шагами пол.
– Какую ценность может иметь слепой идиот? – вздохнул он.
– Но для нее ты очень важен.
– Да, но тут этот глупец, лорд Ренфру, возвращается, и у меня чешутся руки прикончить его… и что же? Все это так смешно, особенно ее теперешнее отношение к нему, что я едва удерживаюсь от хохота. Знаешь, что этот идиот солгал насчет своего возраста?
– Неужели?! И теперь Холли издевается над ним.
– По большей части. Но я полон решимости прятать от нее все оружие, когда он оказывается поблизости. К сожалению, Чарлз Грандисон оказался на его стороне и теперь просит от его имени руки Холли. Умоляет ее называть его Чарлзом, а она отказывается.
– Ах, Джейсон, мне кажется, что ты настоящий счастливчик.
– О нет, по крайней мере не в том смысле, который ты подразумеваешь. Просто я живу там, где хочу жить, и делаю то, чем хочу заниматься. И мне совершенно ни к чему жениться, да и Холли не собирается выходить замуж. Ренфру втоптал ее в грязь.
– Но и Джудит оставила глубокие шрамы в твоей душе. Мне казалось, что вы поладили.
– Нет. Я не гожусь для порядочной женщины, совсем не гожусь. Во мне не осталось истинных чувств. Я пуст внутри. Пожалуй, осталась только похоть. Но такая любовь, которая существует между тобой и Корри, для меня невозможна.
– Вероятно, и для Холли тоже.
Джейсон приостановился и хмуро уставился на брата.
– Для нее? Нет. Лорд Ренфру – кретин, алчный кретин, но в нем не было ни зла, ни коварства, как в Джудит.
– Джудит вот уже пять лет как в могиле. Нельзя, чтобы она по-прежнему властвовала в твоей жизни. Не давай ей такой силы над собой.
– А что, если бы она убила отца, а ее чертов братец расправился бы с тобой?
– Но именно ты спас жизнь отца, ты едва не погиб, а я выжил. Все это давно в прошлом. И должно быть забыто.
– Я не хочу жениться на ней. Холли заслуживает мужа, способного дать ей больше, чем я. Черт, до чего же она забавна и остроумна. Иногда с ее губ срывается такое, что просто за живот держишься от смеха. Видел бы ты, как она расставляла мебель: диван стоял сиденьем к окну! И что, по-твоему, мне с ней делать?!
С этими словами Джейсон выскочил в высокую стеклянную дверь, ведущую в сад, оставив брата глазеть ему вслед.
Задумчиво побарабанив пальцами по столу, Джеймс покачал головой.
– Не переживай, Джеймс, – сказал отец с порога. – Ты все сделал правильно.
– Он до сих пор мучится, словно в душе глубокая рана, которая никак не заживает.
– Он сам не позволяет ране зажить, – возразил Дуглас. – Похоже, он так привык к боли, адской боли, что без нее чувствует себя потерянным.
Джеймс протянул отцу бокал с бренди.
– Думаю, тот день, когда вы с Джейсоном встретили Холли Каррик в Лайонз-Гейт, оказался тем днем, который вернет тебе брата, а мне – сына.
Наутро Холли, проходя мимо гостиной, услышала знакомый женский голос:
– Анджела, поверьте, мне рассказала моя собственная горничная, а горничные всегда все знают. Она слышала это от своего кузена, который служит здесь конюхом. Это чистая правда, и, судя по вашему лицу, вы сами все знаете. О Господи, Господи!
– Вздор. Хотите чаю?
– Нет, я хочу знать, что вы собираетесь предпринять, Анджела, – настаивала леди Гримсби. – Вы ее компаньонка. Этому следует положить конец.
– Это улунг, превосходный китайский чай, – заметила Анджела.
Ноги не слушались Холли. Она никак не могла сдвинуться с места. Недаром Анджела утверждала, что подобные вещи просачиваются сквозь щели в стене.
Холли услышала звяканье чашек. На некоторое время воцарилось молчание.
– У меня имеется решение, которое удовлетворит всех, – уже громче объявила леди Гримсби. – Говорят, что Джейсон Шербрук никогда не женится. А это означает, что репутация Холли погублена. Но у меня есть мой дорогой Элджин. Вот и ответ на все беды.
– Лорд Ренфру? Тот бесчестный тип, который…
– Нет-нет, не говорите так, Анджела! Элджин изменился, и мы с лордом Гримсби отчетливо это видим! Чарлз тоже это подтверждает! Элджин любит Холли и будет ей хорошим мужем.
– Он не считает, что Холли побывала в постели Джейсона Шербрука?
– Не верю, что мисс Каррик могла зайти так далеко! Всего лишь объятие пылкой девушки, ничего страшного.
– Как может лорд Ренфру знать это наверняка?
– Как я уже сказала, дорогой Элджин любит ее и готов смотреть сквозь пальцы на некоторую нескромность невесты. И будет счастлив восстановить ее репутацию, дать ей защиту своего имени.