– Просто поразительно, что способен сотворить человек, имея в своем распоряжении всего пять пальцев и зубы. Миссис Миллсом, с вами все в порядке? Вас не ранило?
Кухарка, забыв о горящей обожженной руке, уставилась на Джейсона.
– Мистер Шербрук спас всех нас, – прошептала она.
– О Господи, – вздохнула Анджела.
– Собственно говоря, это не так, – начала Холли, но миссис Миллсом, похоже, не слышала.
Она продолжала смотреть на Джейсона, восхитительно мужественного и неотразимо красивого: волосы разметал ветер, ворот рубашки расстегнут, обнажая загорелую шею, бриджи облегают стройные ноги в запыленных сапогах…
Холли подняла глаза к небу.
– Вообще-то он всего лишь открыл дверь.
– И окна, – добавила миссис Миллсом по-прежнему шепотом.
Джейсон шагнул к ней.
– Миссис Миллсом, с вами все в порядке? О, вы обожгли руку.
Кухарка молча покачана головой и протянула руку, которую он осторожно взял.
– Ожог не слишком сильный. Анджела, принесите мне масла. Нужно наложить на покрасневшее место. Петри, сходите за бинтами.
К его полнейшему изумлению, кухарка, поглядев на свою руку, упала ему на грудь и при этом чуть не сбила с ног. Он едва успел поймать ее. Холли, схватиз его за плечо, попыталась поддержать.
– Поосторожнее, Джейсон, – предупредила Анджела.
Но было уже поздно. Именно в эту минуту Джейсон наступил на ложку, вымазанную чем-то скользким, и рухнул на пол, увлекая за собой Холли и кухарку, которая приземлилась сверху.
– О Господи! – повторила Анджела.
Джейсон понял, что его сейчас раздавят, если уже не раздавили, и как мог бережнее перекатил кухарку на спину. Холли к этому времени уже умудрилась встать на колени.
– Почему она потеряла сознание? – осведомился Джейсон. – От боли?
Холли ехидно хихикнула. Похоже, этот олух действительно ничего не понимает!
– Джейсон, вы настоящий болван. Стоило вам коснуться ее, и посмотрите, что случилось!
Джейсон, покачав головой, принялся похлопывать кухарку по щекам. Остальные дружно захохотали. Веки кухарки чуть дрогнули, и она снова уставилась в озабоченное прекрасное лицо хозяина. Подумать только, он тревожится за нее!
– О, мистер Шербрук, о, сэр, я всего лишь хотела испечь вам чудесную имбирную коврижку! – выдохнула она.
– Имбирную коврижку, – повторила Анджела, упав от смеха на кухонный стол.
Что же касается Петри, он хлопнул Марту по тонкому плечику и объявил, что ее лицо чернее, чем у ряженого на Хэллоуин, и что, будучи мальчишкой, он в этот праздник и сам частенько мазал лицо сажей.
– К сожалению, – донесся изумленный голос с порога, – чаю больше не осталось.
Холли взглянула на элегантного джентльмена, которого когда-то мечтала назвать мужем в полной убежденности, что он почти так же идеален, как ее отец, и заметила, ни к кому в особенности не обращаясь:
– Боже милостивый, неужели я была безумна и слепа? Или попросту глупа?
– О Господи, – пробормотал Петри, стараясь одновременно вытереть лицо и отчистить сорочку. – Возможно, меня стоит повесить, но не колесовать и четвертовать. Милорд, прошу простить столь возмутительное пренебрежение своими обязанностями. Я немедленно принесу вам чай, сэр, то есть не слишком немедленно, если вы примете в расчет то досадное препятствие, которое встало на моем пути.
– Разумеется, добрый человек. – Лорд Ренфру грациозно наклонил голову. – Холли?! Это вы стоите на коленях?! Единственное, что осталось на вас чистого, так это зубы! Что вы здесь делаете? Неужели…
– Сэр, – бросила Холли, не двигаясь с места, – пожалуйста, убирайтесь прочь, хотя бы в гостиную!
– Она права, милорд, – вступилась Анджела. – Никогда себе не прощу, если на вашем чудесном перламутрово-сером фраке появится хотя бы одно пятнышко.
– Верно. Джентльмен не должен проявлять легкомыслия в отношении собственной внешности, – кивнул лорд Ренфру, поспешно удаляясь.
– Жаль, что нельзя сунуть его голову в духовку, – прошипела Холли, растирая руки, чем безнадежно размазала сажу.
Джейсон обернул ладонь миссис Миллсом в мягкую ткань, помог ей встать на ноги и усадил на стул.
– Марта позаботится о вас. А пока отдохните немного.
Миссис Миллсом выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание. Марта поспешно шагнула вперед и обняла ее за плечи. Джейсон стал пятиться к выходу.
– Я позабочусь о денди в нашей гостиной.
– Элджин – денди? – переспросила Холли, изгибая начерненную бровь. – Я так не считаю.
Джейсон оцепенел.
– Вы сказали – Элджин? – медленно повторил он. – Тот самый тип, который привез мрамор из Греции?
– Да, только Элджин – имя лорда Ренфру.
К ее удивлению, лицо Джейсона потемнело, как грозовая туча.
– Он тот самый, верно, Холли?
– Ну… да.
– И какого черта ему здесь нужно? Какого дьявола он явился?
– Перестаньте терзать меня. Я не знаю, что ему здесь нужно и какого дьявола он явился.
– Вы не приглашали его?
Холли швырнула в Джейсона ложкой, на которой тот перед этим поскользнулся. Джейсон поймал ложку дюймах в шести от своего лба.
– Вы едва не прикончили меня этой ложкой, – заметил он, выходя.
– Не убивайте его, Джейсон! – окликнула она. – Вам не понравится Австралия.
[2]
Она уже хотела бежать за ним, но Анджела поймала ее за руку.
– Кто такой лорд Ренфру? И почему Джейсон сердится?
– Тот негодяй, за которого я собиралась замуж в восемнадцать лет.
– Но, дорогая, я не понимаю, почему этот человек здесь…
Холли выдернула руку и убежала.
Остановившись на пороге гостиной, она озадаченно наблюдала за Джейсоном, который больше не выглядел так, словно хотел вышвырнуть лорда Ренфру из окна на только что посаженные примулы. Наоборот, он был весел и приветлив и энергично тряс сильную руку Элджина. Ту самую руку, которая однажды скользнула по ее груди, за что Элджин долго и пространно извинялся. Тогда она не понимала, в чем дело. Не то что теперь.
Она молча прислонилась к косяку, притопывая кончиком туфельки. Что же затеял Джейсон?
– Как приятно наконец познакомиться с вами… кажется, Холли сказала, вас зовут Эгберт?
– Элджин.
– Выдающееся имя.
– Совершенно верно, – согласился лорд Ренфру, гадая, чем вызвано столь неожиданное дружелюбие.