Конфлизм - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 10

– Я тоже. Надеюсь, мы побеседуем скоро.

– К вашим услугам.

– Тимофей введёт вас в детальный курс наших дел, – сказал Мирон Юльевич, жестом приглашая женщину в свой полукабинет. – Но сначала обговорим общие вопросы.

Руна подарила Тимофею улыбку и проследовала вслед за начальником лаборатории.

Тимофей сел на свой стул, обуреваемый чувствами, среди которых нашлось место и лёгкому ощущению превосходства.

– Вы знакомы? – с подозрением поинтересовался Валентин Сергеевич. – Откуда ты её знаешь?

– Отдыхали вместе, – небрежно ответил Тимофей.

– Где?

– Места знать надо.

– Наш пострел везде поспел, – съязвил Петрович, сосед физика, сорокавосьмилетний толстяк с выдающимся животиком. Его звали Антоном, но все сотрудники лаборатории предпочитали короткое отчество: Петрович.

– Мы даже в кафе ужинали.

– О-о! Да ты у нас известный сердцеед!

Обе сотрудницы Тимофея прыснули.

– Очень смешно! – огрызнулся Тимофей. – Расскажите лучше, что успели сделать, пока я честно отдыхал.

– Включай машину и узнаешь, – посоветовал Валентин Сергеевич. – Без работы не сидели.

Тимофей нацепил наушники и очки вижн-системы, позволяющей общаться с компьютером лаборатории через индивидуальный порт, не мешая другим пользователям, и раскрыл общий софт. Через пару минут он уже был в курсе проблем, над которыми трудились сотрудники-илэвники, как их называли коллеги из других лабораторий института.

Во-первых, продолжалась работа по анализу результатов проведенного эксперимента с развёрткой четвёртого измерения. Стало окончательно ясно, что зона воздействия инвертора на пространство существенно больше, чем рассчитывали теоретики во главе с Феофановым и Тимофеем. Считалось, что эта зона должна заканчиваться локальным объёмом внутри защитной камеры, стенки которой представляли собой антенны бустера – отражающего экрана. Однако реакция развёртки затронула не только этот объём – восемь кубических метров, но и всю лабораторию, расположенную над ним в десяти метрах выше. То есть если принять во внимание фундамент института и его подземные этажи, объём сотрясения метрики пространства превосходил объём камеры в тысячу раз! И хотя датчики полей и аппаратура экспресс-анализа, в слои которой как конфета в фантик была завёрнута камера «мерина», не показали каких-то особых изменений в материалах оболочки и грунта под лабораторным зданием, следовало проделать ещё кучу измерений, анализов и тестов, чтобы окончательно убедиться в отсутствии негативных последствий, особенно для участников эксперимента.

Перед тем как уйти в отпуск, Тимофей вынужден был пройти медицинское обследование, и только после него, убедившись, что Бодров здоров, Феофанов дал согласие на короткий отдых, которым физик на полную катушку и воспользовался.

Так как впечатления, испытанные при включении «мерина», сходились у всех сотрудников лаборатории, их взяли за основу психоанализа, и все несколько дней, пока Тимофей отдыхал в компании Валеры и Руны в «Сфере», операторы вместе с заведующим уточняли виденное, чтобы прийти к единому мнению. Несмотря на «путешествия» по собственному кишечному тракту, желудку и голове, психика людей оказалась устойчивой к стрессу. Никто из них не изменил поведение, никто не пожаловался на сердечные боли или плохое самочувствие, никто не отказался продолжать испытания.

Ещё в глэмпинге Валера в присутствии Руны спросил приятеля, как именно развернулось пресловутое четвёртое измерение, и физик ответил, что это как бы дополнительный вектор зрения, перпендикулярный ко всем остальным. Валера, конечно, озадачился, пытаясь представить линию зрения, перпендикулярную остальным трём, но так и не понял нюанса. Да и сам Тимофей, стоит признаться, едва ли стопроцентно вникал в смысл явления. Теперь же, просмотрев материалы исследований последствий опыта, вдруг сообразил, что четвёртое измерение вовсе не геометрический параметр пространства и не дополнительный вектор зрения, а своеобразный портал в другие физические континуумы, свёрнутые до поры до времени. Он должен был послужить входом в то, что раньше считалось невозможным, так же как в трёхмерии человек не мог всунуть свою голову в желудок и посмотреть на него изнутри. Четвёртое измерение давало эту возможность. А значит, с его помощью можно было войти и в последующие структуры Калаби-Яу – пятое измерение, шестое и так далее.

По-видимому, он что-то произнёс, потому что и Валик, и Петрович повернули головы к нему.

– Ну, теоретик, убедился, что мы не зря хлеб с маслом едим? – хмыкнул толстяк.

– Включайся, – добавил Валентин Сергеевич. – Начинаем готовить «мерин» к походу в пятёрку.

– Подождите…

– Что?

– Есть идея…

– Не успел как следует вчитаться – и уже идея?

Тимофей встал с места и как лунатик направился к Феофанову, не обратив внимания на удивленные взгляды мужчин.

Мирон Юльевич замолчал, когда молодой человек зашёл за матовую перегородку в рост человека. Перед завлабом светился метровый экран компьютера, на который смотрела Руна, сидевшая со скучающим видом.

– Чего тебе?

– У меня озарение…

– Зайдёшь через десять минут.

Тимофей пропустил замечание мимо ушей. Взгляд женщины подстегнул его, захотелось произвести на неё впечатление, поразить воображение классным открытием.

– Мирон Юльевич, четвёртое измерение можно использовать как инструмент входа в другие! Вакуум внутри каждой Калаби неустойчив, это по сути ложный вакуум, и развёртка четвёрки позволит пересечь границы свёртки…

– Стоп! – поднял руку Феофанов. – Я тебя понял. Сядь и прикинь параметры перехода.

– Там такие перспективы – дух захватывает!

Руна перехватила взгляд заведующего, улыбнулась.

– Это что-то новое? Может, выслушаем?

– Нет-нет, это не ваша проблема. Давайте закончим. Тимофей Архипович, займитесь делом.

Тимофей разочарованно ссутулился, но взгляд Руны сказал ему, что она действительно заинтересована, и на рабочее место он вернулся в хорошем настроении.

– Получил по ушам? – осведомился Петрович.

– Ага, – весело ответил Тимофей. – Я тут устрою вам революцию!

Время до вечера пролетело незаметно.

Он даже на обед не пошёл, ограничившись бутербродом, который принесла из столовой Тамара, безответно влюбленная в физика (все это знали), и стаканчиком кофе.

Руна после разговора с Феофановым ушла куда-то и больше не появлялась, огорчив Тимофея. Он даже начал искать причину в своём поведении, подумав, что просто так отказаться от встречи с ним женщина не могла, тем более что сам завлаб дал ему поручение объяснить непосвящённому человеку суть исследований. Однако в семь часов вечера, когда он уже собирался идти домой, Руна неожиданно вошла в опустевшую лабораторию (в помещении оставались только два человека – Тимофей и Тамара), и весело предложила ему поговорить о смысле жизни. Если, конечно, Тимофей Архипович не возражает.