Астральный гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Денис Кащеев cтр.№ 29

— Пробой — явление астральное, сударыня, к нашим понятиям о пространстве применимое с некоторой долей условности, — любезно улыбнулся ей Шэнь. — Но сей вопрос мы с вами подробно будем рассматривать в следующем учебном году, а сегодня затронем более общие вопросы. Присаживайтесь, господа кадеты, — благосклонно кивнул он нашей троице.

Мы заняли свои места за партами. Сам китаец предпочел остаться стоять.

— Итак, спиритология, — проговорил он, размеренно кивая в такт словам коротко стриженной головой. — Сиречь, учение о дýхах. Древнее, как сам белый свет — и временами наивное, как рассуждения пятилетнего ребенка. Одна из самых проработанных научных дисциплин — и вместе с сим вечно балансирующая на краю полного невежества. И поверьте: никакого противоречия здесь нет и в помине! Все дело в том, господа кадеты, что мир духов воистину неисчерпаем, и те капли знаний, что нам удалось о нем собрать — ничтожны в сравнении с бескрайним океаном неведомого. Мы научились предсказывать пробои и отбиваться от чудовищ, но понятия не имеем, зачем сии незваные гости к нам приходят. Мы свели вничью Первую Астральную войну и убедили себя, будто победили во Второй, однако держу пари, что третья, а оная неизбежна, принесет нам не меньше сюрпризов, чем минувшие две. Мы веками привечали фамильяров, а потом вдруг их запретили, испугавшись обмана. Мы с энтузиазмом собираем Слепки, но далеко не всегда можем отличить полезный и безопасный трофей от подброшенной врагом бомбы, которая рано или поздно рванет…

Умолкнув, Шэнь оглядел притихший класс, затем заложил руки за спину и неспешно двинулся между левым, «воронцовским», и средним, «ясухаровским», рядами парт.

— Да, ответов на вопросы о многих аспектах бытия духов мы пока не знаем, — продолжил он уже на ходу. — А еще больше сфер, где мы толком не способны даже оные вопросы поставить! Но кое-что нам все же известно. И разве что одна двенадцатая от одной двенадцатой сих знаний — здесь.

При этих его словах из-под преподавательского стола величаво выплыла вереница толстых учебников. Должно быть, то была любимая фишка педагогов корпуса — вчера на артефакторике, теперь вот здесь сегодня… Не понимаю, почему нельзя разложить книги по партам заранее? Тем более, никого из кадетов, выросших в мире магии, бреющий полет фолиантов по классу особо впечатлить не мог.

— А для начала мы с вами попробуем определить, кто же такие духи, — проговорил Всеслав Чип-и-Дейлович… То бишь, Дональдович — блин, никак это имя не давало мне настроиться на серьезный лад! — Если задать сей вопрос малообразованному обывателю, скорее всего он скажет: «Злыдни бестелесные!» И, кстати, будет по-своему прав. Чаще всего духи бесплотны, и в большинстве случаев встреча с ними добром для человека не заканчивается. Но сие, конечно, будет дефиницией профана. Все равно что назвать меня плотненьким добрячком — и посчитать, что сказано достаточно!

Кадеты в классе дружно засмеялись.

— Однако, если мы начнем искать лучшее определение, внезапно обнаружится, что большинство наших находок либо столь же неточны, либо так перегружены, что легко похоронят нас под нагромождением смыслов, отсылок и оговорок. Примеры сами посмóтрите в учебнике — ими там набит весь первый параграф. Лично я предпочитаю формулировку простую, и если и не вполне строгую, то интуитивно понятную. Духами, по моему мнению, именуются астральные сущности, обладающие собственными сознанием и волей, способные к магическому воздействию.

Китаец выдержал паузу, давая нам время хорошенько «переварить» услышанное.

— Заметьте, я не включил в число признаков духа ни бестелесность, ни злобность, — продолжил он затем. — Те, кому приходилось сходиться в схватке с чудовищами, подтвердят — лапа квазипримата бьет более чем увесисто, а рог минотавроида способен проткнуть почти что угодно. Ну а насчет злобы… Любой дух для человека опасен — в силу вопиющей чуждости нам их побуждений и реакций. И в этом смысле они — зло. Но, как сие ни покажется удивительным, зло просто ради зла духи не творят никогда — в отличие, к слову, от некоторых людей. «Наша радость — сделать гадость» — сие совсем не про них. Во зле духи сугубо практичны. А вот на сочувствие и даже некоторый альтруизм — способны. Причем не только к другим духам, но даже к людям. Впрочем, еще в древнем Китае бытовало выражение «духова забота» — о непрошенной помощи, оказанной из лучших намерений, но вреда приносящей куда больше, нежели пользы. Не случайно фамильяров — в эпоху расцвета сего явления — строго ограничивали в инициативе.

Хм, какая актуальная тема!

«Обижаете, сударь», — справедливо отнес эти соображения на свой счет Фу.

— Правда, чем дольше служил фамильяр, тем сильнее он сживался с людьми — и тем реже от него можно было ждать неуместной «духовой заботы», — заметил между тем преподаватель.

«Вот, сударь, внемлите умным речам! — встрепенулся „паук“. — Я триста лет живу среди людей! Уж разобрался, что у вас тут к чему!»

«Ладно, дайте, и правда, Дональдыча послушать», — прервал я Фу.

— В целом определившись, кто такие духи, перейдем к их классификации, — проговорил между тем Шэнь, углубляясь теперь в проход между средним рядом и нашим. — Сии сущности принято подразделять на семь основных разрядов. На самой нижней ступени астральной пирамиды стоят так называемые чудовища. Сие разряд первый. Многочисленный — и весьма разнообразный. Именно чудовища приходят в наш мир во время пробоя. Даже маленькие дети знают о минотавроидах, цербероидах, ковидлах и серых сколопендрах…

Остановившись у третьей парты, возле Вильгельма фон Функа, китаец приподнял руку, и в воздухе над учительским столом появились и принялись медленно вращаться объемные изображения рогача, трехглавого пса, летучей мыши и многоножки — маленькие и совсем не страшные.

— Куда меньше людей слышали, а тем более, видели собственными глазами уникорниса, крастикрабса или тортилоида…

К четырем первым фигуркам прибавились еще три: крылатого носорога (с таким я сталкивался в Петрополисе), краба, похожего на тех двух, что завалили ночью мы с Ясухару, и длинношеей твари, закованной в панцирь типа черепашьего — подобных мне до сих пор и впрямь не попадалось.

— Существуют еще квазиприматы, электроовцы, псевдофениксы, мимикры… Всего более сотни видов, — добавлять новые изображения Шэнь не стал — наоборот, одно за другим принялся гасить прежние. — На наших занятиях всех их мы будем с вами подробно изучать: повадки, боевые приемы, уязвимости… Чем, собственно, и займем весь сей семестр — и весь следующий. Кстати, кому из вас, помимо кадетов Воронцовой, Огинского-Зотова и Ясухару, уже приходилось развоплощать чудовищ? — спросил вдруг майор.

Вопреки моим ожиданиям, руки подняли менее половины присутствующих. В нашем отделении это были Иванка, Тинатин Багратиони, Маша Муравьева, молодой граф Гурьев и Тереза. Интересно, а все остальные что делали во время пробоев? Под кроватями прятались?

— Я собираю своего рода коллекцию, — окинув взглядом класс, проговорил китаец. — Называется «Мой первый дух». Прошу всех, кто сейчас поднял руку, написать к следующей нашей встрече короткое эссе о том, как вы победили ваше первое чудовище. Молодой князь, молодая графиня, господин Ясухару — вас сие, разумеется, также касается. Каждый, сдавший работу, получит по шесть призовых баллов.