Проект «Аве Мария» - читать онлайн книгу. Автор: Энди Вейер cтр.№ 40

* * *

У меня прекрасно получается. Скорее всего, я много практиковался. Наверное, в тренажере гидроневесомости ^[85]. И теперь отлично справляюсь.

Выхожу из шлюзовой камеры и цепляю один из страховочных фалов к специальному поручню на корпусе корабля. Для внекорабельных работ всегда необходимы два фала. И хотя бы один должен быть пристегнут. Так вас никогда не отнесет в космос. «Орлан-МКС2» – пожалуй, самый лучший скафандр из всех, что когда-либо делались, правда, у него нет системы SAFER ^[86], в отличие от изготовленного в NASA скафандра EMU ^[87]. С SAFER в вашем распоряжении имеется хотя бы минимальная тяга, с помощью которой можно вернуться обратно к кораблю, если вас унесло в космос.

Все эти мысли разом возникают в голове. Наверняка я много размышлял над устройством скафандров. Может, даже отвечал за внекорабельную деятельность на «Аве Марии»? Не знаю.

Поднимаю «забрало» светофильтра на шлеме и всматриваюсь в «Объект А». Жаль, не могу сделать никаких выводов, глядя на него воочию – слишком далеко. Через телескоп было видно гораздо лучше. И все же это так… необыкновенно – смотреть на инопланетный космический корабль невооруженным глазом!

Замечаю поблескивающий цилиндр. Он медленно кувыркается, периодически отражая тау-свет своими гладкими гранями. Кстати, я изобрел новое слово: «тау-свет». То есть свет Тау Кита. В отличие от солнечного. Ведь Тау Кита – не Солнце. Поэтому тау-свет.

У меня в запасе добрых двадцать минут до того, как цилиндр достигнет «Аве Марии». Некоторое время я наблюдаю за приближением «посылки», пытаясь сообразить, где она ударится о корпус моего корабля. Хорошо бы сейчас кто-нибудь из экипажа помогал мне, сидя у радара. Да и вообще, хорошо, когда рядом товарищ по экипажу.

Пять минут спустя я отчетливо вижу цилиндр. Он устремлен к середине корпуса «Аве Марии». Если что, инопланетяне отлично выбрали область для прицела. Перебираюсь по корпусу. Оказывается, «Аве Мария» довольно большое судно. Обитаемый отсек занимает лишь половину длины корпуса, а вторая половина, где хвостовая часть, в три раза шире. Большинство топливных баков, наверное, пусты. На Земле их под завязку заправили астрофагами, чтобы обеспечить мое путешествие в один конец.

Весь корпус «Аве Марии» испещрен поручнями и петлями для крепления страховочных фалов. Шаг за шагом, перестегиваясь по пути, я постепенно продвигаюсь к середине корпуса. Мне нужно переступить через опоясывающее корабль кольцо, которое отграничивает бытовой отсек экипажа. Ширина кольца не меньше пары футов ^[88]. Не знаю, для чего оно тут, но на вид явно тяжелое. При проектировании космических кораблей масса приобретает первостепенное значение. Значит, кольцо действительно важно. Ладно, подумаю об этом позже.

Я перемещаюсь дальше, по очереди защелкивая карабины фалов на поручнях, пока не достигаю центральной части корпуса. Цилиндр уже совсем близко. Немного пододвигаюсь, дабы не упустить «посылку». После мучительно долгого ожидания цилиндр почти на расстоянии вытянутой руки.

Терпение. Не надо жадничать. Если я потянусь за цилиндром слишком рано, то могу случайно оттолкнуть его. И второго шанса у меня не будет. Не хватало еще выглядеть полным идиотом в глазах инопланетян. Уверен, они сейчас смотрят сюда. Наверное, считают мои конечности, прикидывают, какого я роста и откуда лучше начать меня поедать.

Подпускаю цилиндр ближе, еще ближе. Он движется со скоростью меньше мили ^[89] в час. Довольно вяленький пас.

Теперь я могу определить размер цилиндра. Он совсем не большой. Примерно, как банка кофе. Приглушенно-серого цвета с вкраплениями пятен чуть более темного тона. Почти, как корпус «Объекта А». Цвета другие, но узор одинаковый. Может, у них так модно. Например, в коллекции этого сезона все должно быть пятнистое.

Наконец, цилиндр подплывает вплотную, и я хватаю его обеими руками. Он легче, чем я ожидал. Видимо, внутри полый. Это капсула! Наверное, инопланетяне хотят, чтобы я увидел ее содержимое.

В одной руке я сжимаю цилиндр, а другой управляюсь с фалами. Тороплюсь обратно к шлюзовой камере. Очень необдуманное поведение. Спешить незачем, к тому же я подвергаю риску собственную жизнь. Стоит оступиться, и я улечу в космос. Но любопытство сильнее меня.

Возвращаюсь на борт, прохожу шлюзование и вплываю в командный отсек с трофеем в руках. Открываю люк в «Орлане», обдумывая, какие исследования проведу с цилиндром. К моим услугам целая лаборатория!

И тут в ноздри ударяет резкий запах. Я задыхаюсь и кашляю. С цилиндром дело плохо! То есть не с самим цилиндром – просто от него плохо пахнет. Я едва дышу. Запах химического вещества кажется знакомым. Что это? Кошачья моча?

Аммиак. Это аммиак.

– Ладно. – Я морщусь от вони. – Надо подумать.

Первая мысль: быстро задраить скафандр. Но тогда я окажусь запертым с небольшим количеством паров аммиака, которые успели проникнуть внутрь. Лучше попробовать выветрить запах в большем пространстве корабля. Аммиак не ядовит, по крайней мере, когда его немного. А раз я до сих пор дышу, значит, его действительно немного. В противном случае я бы получил химический ожог легких и умер. А так я всего лишь ощущаю неприятный запах. С неприятным запахом я справиться в состоянии.

Выбираюсь из люка в задней части скафандра, а цилиндр плавает в центре командного отсека. Теперь, когда я уже попривык, запах аммиака беспокоит меньше. Словно кто-то разбрызгал в маленькой комнате несколько бутылочек очистителя для стекол с нашатырным спиртом, не более того. Противно, но не опасно.

Хватаю цилиндр – черт! Он горячий! Вскрикнув, отдергиваю руки. Дую на ладони и проверяю, нет ли ожогов. Все не так уж плохо. Конфорка на плите раскаляется сильнее, и, тем не менее, было горячо.

Конечно, хватать цилиндр голыми руками глупо. Раз я держал его раньше, я решил, что смогу и сейчас. Правда, в прошлый раз мои ладони были защищены плотными перчатками.

– Ты себя очень плохо вел, – обратился я к цилиндру. – Подумай над этим!

Натягиваю на ладонь рукав и оборачиваю кулак тканью манжеты. Теперь, не опасаясь обжечь костяшки пальцев, я могу оттолкать цилиндр в шлюзовую камеру. Как только он оказывается там, я задраиваю люк. Пусть пока повисит, рано или поздно он остынет до температуры окружающего воздуха.