Швеция. Гроза с Балтики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 92

Елизавета велела выдать Адольфу Фридриху 50 тысяч рублей подъемных на проезд из Любека в Стокгольм.

После подписания Абоского договора русский галерный флот покинул Аландские острова и прибыл 17 августа в Гельсингфорс. Однако шведское правительство, испугавшись датчан, срочно потребовало у Елизаветы помощи. 3 сентября шведский риксдаг обратился к русскому генералу Кейту с просьбой посадить на галеры пехотные полки и идти зимовать в Стокгольм. Русским войскам было предложено дислоцироваться в местечках Седерманландия и Остерготия. Из-за плохой погоды галерный флот прибыл туда лишь в конце ноября.

В случае необходимости Россия предполагала задействовать против Дании и свой корабельный флот. Однако русский корабельный флот в августе — сентябре простоял у Наргена и в Ревельской гавани. Лишь в сентябре 1743 г. фрегат «Россия» сходил до Копенгагена на разведку.

К лету 1744 г. Швеция сумела уладить свои отношения с Данией без войны. При этом весомым аргументом шведов были полки Кейта, стоявшие близ Стокгольма. В конце июля 1744 г. русский галерный флот с пехотными полками на борту покинул Швецию и 2 августа прибыл в Ревель.

Дальнейшие события показали недальновидность политики Елизаветы. В 1746 г. в Швеции к власти пришла антирусская «партия шляп». А ее любимый Адольф Фридрих стал одним из ее лидеров.

Так закончилась эта дурацкая война, нелепая и бездарная с точки зрения военной стратегии и тактики и не решившая ни одной политической проблемы.

В 1751 г. умер шведский король Фредерик I, и на престол вступил Адольф Фредерик (бывший епископ Любека). Король царствовал, а правил страной риксдаг, а точнее, правительство, назначенное им. Адольф Фредерик обладал мягким характером и не пытался изменить такое положение дел.

В риксдаге, да и по всей стране, продолжалась борьба «партии шляп» и «партии колпаков». Несколько упрощая проблему, можно сказать, что это была борьба аристократии и буржуазии за власть. Во внешнеполитическом аспекте «шляпы» предлагали освободиться от «русского ига» (то есть начать войну с Россией), «колпаки» же предпочитали мир и расширение торговли с могучим соседом.

Россия же, как при Елизавете Петровне, так и при Екатерине II, более чем лояльно относилась к Швеции. Россия не имела никаких территориальных или иных претензий к Швеции или Финляндии. С первых лет своего царствования Екатерина II настолько была занята польскими и турецкими делами, что ей было просто не до Швеции.

Сын Екатерины цесаревич Павел Петрович после смерти своего отца Петра III, последовавшей 6 июля 1762 г. в Ропше от «геморроидальных колик», автоматически стал герцогом Голштейн-Готторпским. На это герцогство издавна претендовали Швеция и Дания. Чтобы не иметь повода ввязываться в конфликты на севере, Екатерина II в мае 1773 г. заставила своего сына отказаться от прав на Голштейн-Готторпское герцогство. За что ее упрекают некоторые современные историки: мол, просто так отказалась от стратегически важной территории. Увы, они забывают, что Голштейн-Готторпское герцогство до постройки Кильского канала имело стратегически важное значение лишь для соседних малогабаритных государств. А главное, Екатерина II отказалась от прав на герцогство, а не от самого герцогства, которое пришлось бы добывать большой кровью.

Единственное, что можно с большой натяжкой поставить в укор Екатерине II, так это систематическое субсидирование партии «колпаков» и отдельных миролюбиво настроенных шведских политиков и военных. Так, одна разовая посылка Екатериной денег на это послу Остерману составила 337,9 тысяч рублей. Однако целью предоставленных субсидий было не разрушение шведского государства, а наоборот, стабилизация политической ситуации и сохранение существующих границ. Говоря современным языком, Екатерина боролась за мир и демократию в Швеции. Естественно, что делалось это не из любви к населению Швеции, а чтобы иметь свободу рук в Польше и Причерноморье. Кстати, «партия шляп» финансировалась Францией. Причем французы стремились изменить существующий государственный строй в Швеции и ввергнуть ее в войну с Россией.

В 1746 г. у Адольфа Фредерика родился первенец, названный Густавом (будущий Фуфлыга). С середины XVIII в. в Европе пошла мода на «просвещенных монархов». Не отставала от такой моды и шведская королевская семья. Юного Густава с детства приучали к книгам Вольфа, Локка, Монтескье, Вольтера, Расина и Корнеля. Принц Густав настолько хорошо овладел французским языком, что говорил и писал на нем лучше, чем по-шведски. Густав обожал театры, и, став королем, даже сам начал сочинять пьесы. Его фраза — «Весь мир — это подмостки сцены. А все мужчины и женщины главным образом актеры», — вошла в историю.

Да и вся жизнь короля Фуфлыги напоминала пьесу, точнее, трагикомическую оперетту.

О смерти отца Густаву сообщили вечером 1 марта 1771 г., когда он сидел в ложе парижского оперного театра. В Стокгольм он вернулся уже не принцем, а королем Густавом III.

Получив большую субсидию от Франции, Густав III организовал государственный переворот. 19 августа 1772 г. риксдаг под дулами пушек принял пакет новых законов, которые существенно увеличивали власть короля. Правительство Швеции превращалось в совещательный орган. Риксдаг, в ведении которого оставались законодательство и налогообложение, созывался теперь лишь по воле короля.

Накануне государственного переворота в Швеции прозорливая Екатерина II писала к госпоже Бьельке: «Сердце говорит мне, что ваш любезный шведский король и его милая маменька не сделают ничего путного».

С первых дней своего царствования Густав III начал подготовку к войне с Россией. Уже в 1775 г. он заявил своим приближенным: «Должно, не теряя ни одной минуты, готовиться к обороне. Чтобы окончить по возможности скорее такую войну, я намерен всеми силами напасть на Петербург и принудить таким образом императрицу к заключению мира».

Но это не мешало Густаву рассыпаться в комплиментах своей «сестре» Екатерине ^[119] и предлагать ей союз. Густав писал: «Я люблю мир и не начну войны… Швеция нуждается в спокойствии… Король этого государства не может начать войны без согласия чинов, и то обстоятельство, что он сам в этом отношении связал руки себе и своим наследникам, должно считаться ручательством основательности такого убеждения с его стороны».

Екатерина и Густав в течение нескольких лет обменивались весьма дружескими, исполненными любезностей письмами. Для встречи с Екатериной Густав в 1777 г. приехал в Петербург, а в 1783 г. — в Фридрихс-гам. Во время второй и последней встречи Екатерина подарила «брату» Густаву 200 тысяч рублей.

Густав деньги взял, но по-прежнему бахвалился перед своими придворными планами нападения на Россию. Но и в окружении короля были глаза и уши императрицы. Осенью 1783 г. Екатерина в письме к «брату» процитировала его бахвальство: «Говорят, что вы намерены напасть на Финляндию и идти прямо к Петербургу, по всей вероятности, чтобы здесь поужинать. Я, впрочем, не обращаю внимания на такую болтовню, в которой выражается лишь игра фантазии».