Швеция. Гроза с Балтики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 126

16 (28) марта в Порвоо собрался сейм, на котором все сословия Финляндии принесли присягу русскому императору. Финляндия стала обособленной частью империи со своими законами и даже собственной валютой. С этого момента события в Финляндии выходят за рамки нашего повествования, а всех интересующихся я отсылаю к моей книге «Утерянные земли России. От Петра Ідо Гражданской войны» (М.: Вече, 2006) и «Три войны «великой» Финляндии» (М.: Вече, 2006).

Поражение в войне с Россией и Фридрихскамский мир существенно повлияли и на шведские династические дела. Шведский король Густав ГУ Адольф был свергнут армией в марте 1809 г., то есть до подписания мирного договора. Новым шведским королем ригсдаг избрал брата Густава III, герцога Сёдерманландского, бездетного и в довольно преклонных годах. Карлу XIII (1748–1818), так звали нового короля, нужен был наследник. Несколько позже риксдаг избрал таковым голштинского принца Кристиана Августа Августенбургского. Однако тот в мае 1810 г. внезапно скончался прямо на плацу во время парада.

Ряд шведских офицеров решили сделать наследником престола… наполеоновского маршала Жана Батиста Бернадота. Шведский лейтенант Карл Отто Мёрнер привез тайное послание маршалу.

Тут надо заметить, что по происхождению Бернадот даже не был дворянином. Он родился в 1763 г. в маленьком беарнском городке По в семье обывателей. Нищета заставила его в 1780 г. завербоваться в армию простым солдатом. Но Бернадот был гасконцем и мечтал о славе, почестях и чинах. И Наполеон сделал его маршалом.

В августе 1798 г. Жан Батист женился на Дезире Эжени Клари — дочери марсельского купца. Она тоже не была дворянкой, но с 1793 г. у нее был роман с капитаном Буона Парте, а весной 1795 г. оный корсиканец пообещал даже жениться и официально был объявлен женихом Эжени. Тем не менее хитрый Наполине удрал в Париж, где увлекся хорошенькой вдовушкой Жозефиной Богарне, которая, в свою очередь, была любовницей главы Директории Барраса. Как известно, Баррас выдал Жозефину за Наполеона, дав в приданое Итальянскую армию.

Вопрос, насколько блестящая карьера Бернадота была связана с женитьбой на Дезире Эжени Клари, дискутируется историками, но, в любом случае, это сыграло существенную роль.

Получив предложение шведских офицеров, наш маршал призадумался. Он прекрасно понимал, что Наполеон может найти и лучшую кандидатуру на шведский престол. Желание шведских офицеров мало интересовало великого императора. Для него имело значение лишь мнение своего союзника — русского императора Александра I. И Бернадот назначает тайную встречу сотруднику русского посольства в Париже полковнику Александру Чернышеву, резиденту русской разведки.

Бернадот обещает в случае принятия своей кандидатуры хранить дружественный нейтралитет по отношению к России в случае войны с Наполеоном. Чернышев сообщает о предложении Бернадота своему императору. Александр I дает согласие.

Тут у меня возникает вопрос, который почему-то не заинтересовал ни наших, ни иностранных историков. Мог ли «властитель слабый и лукавый», «вероломный византиец» — так характеризовали царя Пушкин и Наполеон, — поверить на слово хитрому гасконцу? Да и полковник Чернышев был очень умен и хитер! Вне всякого сомнения, Бернадот дал царю письменно конкретные обязательства как за себя, так и за своих потомков, как тогда было принято. Как мы увидим, Бернадот забывал все данные обещания, и Александр I, и его приемники не предали документ гласности, дабы не обижать шведов.

Когда же Наполеон получил от шведского короля Карла XIII официальное предложение сделать Бернадота наследным принцем, он был очень удивлен как самим предложением, так и реакцией России. В петербургских салонах (вспомним толстовский салон Анны Павловны Шерер) царило возмущение. А вот Александр I хранил гордое молчание. Наполеон решил, что это очередная уступка царя, и согласился.

21 августа 1810 г. шведский ригсдаг, собравшийся в городе Эребру, избрал Бернадота шведским наследным принцем, и в ноябре Карл Юхан, так теперь именовался Бернадот, приехал в Стокгольм, по дороге поменяв католицизм на протестантизм.

Перед отъездом из Франции Бернадот получил у Наполеона грамоту, по которой он освобождался от каких-либо обязательств перед ним и Францией. При этом произошел инцидент: в первоначальном варианте грамоты Бернадоту не разрешалось вступать в любые антифранцузские союзы и воевать против Франции. Маршал отказался принять грамоту с таким текстом, и Наполеон, немного поколебавшись, приказал составить новый документ, уже без такого ограничения.

Карл XIII был сильно болен, и Бернадот стал фактически исполнять функции короля. Он действительно держался нейтралитета до весны 1813 г., азатем примкнул кантифранцузской коалиции и со шведским войском высадился в Померании. Бернадот принял участие в «битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.

В 1818 г. Карл XIII скончался, и Бернадот стал шведским королем Карлом XIV Юханом, а Дезире Эжени Клари — шведской королевой Дезидерией. В 1844 г. король Карл XIV Юхан отошел в мир иной. При бальзамировании его трупа врачи и придворные пришли в ужас: на груди короля красовалась татуировка «Смерть королям!» Тем не менее его сын Оскар в том же году был коронован под именем Оскар I.

С 1973 г. в Швеции царствует Карл XVI Густав, праправнук Оскара I.

И шведы, и русские давным-давно забыли, что династии Бернадотов Швеция обязана России и ее резиденту Александру Чернышеву.

Начало XX в. ознаменовалось в Швеции оголтелой антирусской пропагандой. Причем одним, чуть ли не главным ее организатором был сам король Густав V В 1912 г. вышла брошюра «Слово предупреждения». Тираж ее был фантастическим для маленькой Швеции — один миллион экземпляров! Ее автор Свен Хедин утверждал, что Россия сделала первый шаг при Петре I, выйдя на берега Балтики. Завоевание Финляндии стало вторым шагом. «Третий шаг происходит на наших глазах», а далее следовало красочное описание захвата казаками Стокгольма.

Следует заметить, что с 1809 г. Россия не имела никаких территориальных претензий к Швеции, и ее вполне устраивал шведский нейтралитет.

К 1914 г. Швеция располагала довольно сильным шхерным флотом — 12 броненосцев береговой обороны (водоизмещением 3300–4500 т), крейсером (4700 т), восемью миноносцами (450–460 т) и тридцатью малыми миноносцами (около 100 т).

Если бы этот флот пришел в финские шхеры, то выкурить его оттуда было бы весьма проблематично. Но для сражения в открытом море его огневая мощь была весьма слаба. Так, главный калибр всех 12 броненосцев состоял из пятнадцати 210/44-мм пушек и шести 254/42,6-мм старых орудий.

В начале Первой мировой войны командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен, узнав о том, что шведский флот сосредоточен севернее Готланда, 27 июля 1914 г. (по ст. ст.) вывел свой флот в море. Он собирался окружить шведские корабли и предъявить ультиматум: уйти им в военно-морскую базу Карлскрона (на юге Швеции) и оставаться там до окончания войны между Россией и Германией. В.противном случае шведский флот подлежал уничтожению. Эссен заранее подготовил текст ультиматума шведскому адмиралу: «Ваше превосходительство. Хотя в настоящей войне между Россией и Германией шведское правительство и объявило нейтралитет, и ничто, по-видимому, не нарушает дружеских отношений между нашими государствами, я все же не могу не обратить Ваше внимание на то, что в период, ближайший перед началом войны, на родине Вашей был целый ряд манифестаций в пользу вооружения для борьбы с Россией. Учитывая это обстоятельство, а также принимая во внимание трудность своевременного получения точных известий об истинных намерениях Швеции и ее вооруженных сил, я обращаюсь к Вам, милостивый государь, с предложением провести весь шведский флот в Карлскрону, с покорнейшей просьбой не выходить оттуда во все время продолжения войны России с Германией. Как военный человек, Вы поймете мое распоряжение моим судам при встрече с каким бы то ни было военным судном в пределах Балтийского моря и его заливов — немедленно его уничтожать. Прошу считать, адмирал, это мое заявление дружественным актом, устраняющим печальную возможность возникновения случайных военных действий между нашими флотами и нациями. Примите, милостивый государь, мои уверения в отличном уважении…»