Убойная фарцовка - читать онлайн книгу. Автор: Илья Рясной cтр.№ 56

Шушкановы иногда вместе ходили в кафе-мороженое «Снежное» и ресторан «Юбилейный». Глория пила коктейли или коньяк. Роман к спиртному не притрагивался.

К родителям Роман не заглядывал ни разу. И не звонил. Скорее всего, вообще забыл об их существовании.

– Неудивительно, – сказал Уланов, когда они с Викентьевым обсуждали полученную информацию в кабинете управления розыска. – Вороватый эгоист. Семью свою, скорее всего, ненавидит за безденежье и неспособность обеспечить ему жизнь как у князьев.

– Типичный гнус, – кивнул Викентьев. – Но свою бабушку из поселка Конноармейский не забывает. Вон, три дня назад у нее был. Может, осталось в нем хоть что-то человеческое?

– Вряд ли, – возразил Уланов. – Просто бабушка живет в живописном месте. Там природа. Речка. Банька. Тридцать три удовольствия. Это тебе не однокомнатная родительская квартира на окраине в хрущевке.

– Поэтому бабусю он терпит. А однажды удавит за наследство, – развил мысль Викентьев.

– Очень возможно, – вполне серьезно согласился Уланов. – Только вряд ли успеет…

Именно по поселку Конноармейский начала поступать интересная информация. Выяснилось, что Роман близко общается с тамошним жителем Зурало Золотаревым. Наружка зафиксировала их контакт – встретились приятели в центре Иваново, потом пошли в дом к Шушканову. Похоже, их связывали какие-то общие интересы.

На утреннем совещании начальник Ивановского уголовного розыска проинформировал москвичей:

– Этот Зурало личность нам известная. Кличка Жиган. Судим по малолетке за грабеж. В позапрошлом году его родственники-цыгане были осуждены за разбойные нападения и убийства священнослужителей.

– Антиквариат брали? – заинтересовался Уланов.

– Иконы и золотишко. Громкое дело было. Обоих расстреляли по приговору суда. Помню, мы обыск делали по адресу прописки Жигана.

– Значит, с культурными ценностями этот Зурало не понаслышке знаком, – кивнул Уланов.

– Именно. В прошлом году мы его примеряли к кражам икон. Он просидел несколько дней в изоляторе. Но сумел вывернуться… Кроме того, была информация, что его ближайшие родственники занимаются различными правонарушениями.

– Хорошо цыганам, – хмыкнул Викентьев. – Подельников по малинам искать не надо – бери ближайшего родственника.

– Да, у цыган преступный бизнес носит родоплеменной характер, – согласился начальник розыска. – Чужих к себе пускают редко, и то не на первых ролях… Так вот, была информация, что Золотаревы занимаются нелегальной переплавкой драгметаллов.

– И вполне могли переплавить орден Ленина, – кивнул Уланов.

– Думаю, да, – согласился начальник розыска. – И потом продать золото.

– Ну что же, этот Жиган – наша цель номер два, – заключил Викентьев…

Через пару дней Уланов доложил в Москву, что дальнейшее наблюдение за фигурантами не имеет смысла. Пора реализовывать информацию.

– Нам обещали десант, – после разговора со столицей сказал он Викентьеву.

– Что, много народу ждать? – спросил Викентьев.

– Много… Егорычев лично изъявил желание брать негодяев.

– Ну что, выходим на финиш, Миша. Бить буду аккуратно, но сильно, – процитировав Лелика из «Бриллиантовой руки», Викентьев сжал в кулак и разжал свои узловатые железные пальцы.

Вечером появилась целая кавалькада машин. В Иваново пожаловали заместитель начальника МУРа Егорычев, толпа оперативников, пятеро прокурорских следователей. Команда собралась солидная. Но и работа предстояла немаленькая.

В кабинете начальника Ивановского угрозыска в узком кругу состоялось совещание по завтрашним мероприятиям. Планировалось нагрянуть с обысками по всем связям фигурантов – получалось что-то около восьми адресов.

– Все это хорошо, – сказал начальник Ивановского розыска. – Вот только что с Ватрушиным делать? Он все-таки член бюро обкома.

Отец Глории, Дмитрий Ватрушин, как руководитель крупнейшего предприятия в области, человек заслуженный и уважаемый, был членом областного бюро обкома, то есть входил в партийную номенклатуру. Со времен незабвенного Никиты Сергеевича Хрущева партийные органы фактически вышли из-под общей юрисдикции и оторвались от народа. Какие-либо правоохранительные мероприятия в отношении функционеров разрешались только с санкции самих партийных органов. А там решения чаще принимались из соображений политиканства и интриг, а не для пользы дела.

У Уланова знакомый сотрудник розыска из близлежащей к Москве области рассказывал, как завел оперативное дело в отношении руководства местного университета. Выяснилось, что оно погрязло в содомии и извращениях. Среди содомитов числились и проректор, и завкафедрой, и аспиранты, и студенты. Такая Гоморра среднерусского розлива. Уголовщина у фигурантов была чистая – мужеложство каралось по позорной статье 121 УК РСФСР. Поскольку ряд развратников относились к номенклатуре, то нужно было идти к первому секретарю обкома и показывать ему материалы оперативного дела. Секретарь обкома, из таких степенных деревенских работяг, с час листал страницы дела, прицокивая языком. Потом гордо, как патриций, выпрямился и озадаченно изрек:

– Педерасты-ы-ы…

А потом метнул молнию:

– Арестовать!..

Так что вопрос по квартире Ватрушиных был совсем не праздным. Но Егорычев заверил:

– В ЦК эта ситуация известна. Завтра утром, чтобы информация не ушла раньше времени, секретарю обкома позвонят.

Больше вопросов не было. Все и так понятно…

На ночь москвичей расселили кого по гостиницам, кого в общежитие Ивановской школы милиции. Выспаться никто не рассчитывал. Некоторые сотрудники в преддверии мероприятия на нервной почве вообще не могли сомкнуть глаз. Других, с более устойчивой нервной системой, подняли ни свет ни заря.

В полшестого утра был общий сбор в здании УВД. Краткий инструктаж – разжевывать никому ничего не надо было, народ собрался опытный и прекрасно знал, что за работа предстоит. И – вперед, на врага, с песней.

По принятым в МУРе правилам при проведении таких масштабных мероприятий сотрудники разбиваются по экипажам. Каждому намечается маршрут выдвижения и дается запечатанный конверт со следственным поручением и постановлением о производстве обыска. В пути конверты вскрываются. Там черным по белому написано, кого обыскивать и «принимать». Инициатор операции обычно руководит из штаба или выдвигается на задержание основных фигурантов.

Резервная группа из трех оперативников и прокурорского координатора осталась в качестве штаба в Управлении. Остальные сотрудники в седьмом часу утра разъехались по адресам.

Одна группа явилась за Глорией, которая накануне навестила родителей и осталась у них ночевать. Следователь предъявил не проспавшимся Ватрушиным постановление о производстве обыска. Были жестко пресечены все попытки хозяина квартиры куда-то звонить, что-то выяснять.