Провокация седьмого уровня - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шалдин cтр.№ 84

Оба собеседника сошлись во мнении, что действительно без чувств общаться со слабым полом нельзя. Чувства — это главное в этом деле, поэтому общаться с дамами не тяжёлого поведения, особенно на трассе, западло.

— Я свои причиндалы не на помойке нашёл, чтобы вот так вот взять и засунуть их незнамо в какую дамочку, — разорялся Феликс, энергично колотя ладонями по рулю. — В чём здесь цимес я не понимаю.

Наверное, Феликс не очень хорошо разбирался в женской психологии и нейрофизиологии. Он не учитывал особенности физиологии противоположного пола. Игра гормонов вызывает страсть, а ослепление страстью имеет настолько дьявольскую силу, что власть её над женщинами не знает границ. Пока Феликс философствовал на гендерные темы с Тройником, его Гиска резво, но осторожно двигалась к соседнему кварталу, где стояла небольшая частная гостиница, принадлежавшая Феде. Феликс и подумать не мог, что его замечательная Гиска, немного упитанная в некоторых местах, весьма котируется у Феди. Высокого, с мощной шевелюрой здоровяка Федю Гиска заприметила давно, впрочем, тот пылко ответил ей взаимностью. Совместная приязнь была обоснована двумя железобетонными тезисами, что не хлебом единым жив человек и нужно как-то жизнь разнообразить, но без фанатизма. С точки зрения Гиски у Феди была куча достоинств. Во-первых, он всегда готов к совокуплению с Гиской в любое время дня и ночи, как малолетний озабоченный пионер. Во-вторых, Федя всегда торчал дома, заботясь о своих постояльцах. В-третьих, как говорил опытный в этих делах товарищ Ленин: «Главное, товагищи — конспигация, и ещё раз конспигация». Усадьба Феди вполне отвечала требованиям конспирации: отдельный вход в его апартаменты и безлюдный переулок. Всё это вкупе позволяло Гиске бегать к Феде, как только её Феликс отлучается в долгую поездку, да и в недолгую тоже. Феликс Шатуновский уезжает, а Гиска всеми своими конечностями становится на сладкую тропу телесного и душевного удовольствия. Федя — это вам не шлемазл Шатуновский, который дальше руля ничего не видит. Феденька обходительный и всегда удовлетворяет Гиску во всех отношениях, а не трендит ей постоянно, что у неё лишние килограммы висят не там где надо. Только опрометчивый шлемазл Шатуновский не в тему говорит ей о диете, а у Гиски от этого нервы. Какая диета? Федя, такой шалунишка, что долго имеет Гиску и без диеты: разнообразно и страстно, как в некоторых фильмах для взрослых, но это уже закрытая информация. И несколько лишних Гискиных килограммчиков его не смущают, как шлемазла Шатуновского. Особенно рьяно он ведёт себя по утрам, вот как сейчас: от усердия он так сопит, так сопит, как старый опытный паровоз, эксплуатируемый много лет. В такие моменты Федя для Гиски был идеалом мужественности, божеством хлеще некого модного бога Кузи. Не надо мыслить категориями «потом» и «завтра» — надо жить «сегодня» и «сейчас» — решили Гиска и Федя. Быть примерной женой, конечно, можно, но скучно и неинтересно. А тут повеял свежий ветер желаний, сдувший верность, как семена одуванчика.

Выбравшись из пробки, ехать стало веселее. Феликс, притопив педаль газа, разогнал машину до приличной скорости. Оставляя город Горячий Ключ справа, Тройник понял, что надо Феликса покормить, а то не доедем до окрестностей Краснодара: голодный водитель на дороге — это потенциальный убийца. Остановиться на перекус решили в станице Саратовской, где часто останавливаются транзитники перед рывком на Краснодар.

— Ага, остановимся, — легко согласился Феликс. — Ибо бурчание моего голодного желудка уже может заглушить седьмую симфонию самого Шостаковича, которая называется героической.

Тройник для скромного перекуса выбрал самое приметное заведение для принятия пищи, где заказал, к великой радости персонала, самые дорогие яства. Основной транзитный народ в такое дорогое и помпезное для трассы заведение не шёл. Игнорируя предлагаемые вкусности, народ предпочитал пробавляться пирожками или чем-нибудь простеньким: дёшево и сердито, а наедаться будем дома. Тройнику же надо было доехать до цели целым и невредимым, поэтому он и остановился в дорогом ресторане. Так сказать, набраться сил перед выполнением основного этапа миссии.

Всё в этом придорожном ресторане способствовало аппетиту: и антураж, и запахи, и обходительный персонал. Порадовало и меню. Жаль только, что нельзя было друзьям заказать бутылочку, а то и пару бутылочек, сухого вина под этот перекус. Тройник поглощал пищу степенно и вдумчиво, но думал он не о вкусовых качествах великолепного шашлыка и только что приготовленной шурпе, а о своих делах. Зато таксист ел вдохновенно. Приятно было смотреть, как он поглощает пищу. Феликс сейчас ел так, словно завтра помрёт, а управлял машиной на трассе так, словно он бессмертный. Видя аппетит своего водителя, Тройник заказал ему добавку — порцию шашлыка и харчо.

— Обожаю нашу кавказскую кухню, — признался Феликс, осоловевшими глазами изучая обстановку на предмет чего бы ещё поесть. — Это вам не новомодная японская кухня, от которой можно только глистами заразиться.

— Ага, — подтвердил Тройник, заказывая на десерт пахлаву с кофе.

— А мне, если можно большой чайник зелёного чая и блинчики с вареньем, — скромно попросил Феликс.

— Отчего ж нельзя, — усмехнулся Тройник и сделал заказ того, что желал таксист.

Поедая блинчики и запивая их чаем, Феликс, просветил Тройника о мнении его знакомого ребе, касательно еды. Мудрый ребе считал, что в современном мире царит культ чревоугодия. Феликс эту благую мысль хотел донести до ушей своей Гиски, но та, дура, не хочет понимать. Хорошо, что ребе эту тему разъяснил, а то бы так дураками и померли.

С этим положением не поспоришь — кивнул, соглашаясь Тройник. Вот и православные попы ратуют за периодические посты, считая их во благо здоровья своей паствы. А что делает народ? Он посты высмеивает, и смысл постов извращает. Вместо постов выдумывается идея диеты, лечебного голодания и, прости господи, вегетарианства. Все это становится нормой современной жизни. Люди превращаются в жующих животных, и страсть чревоугодия побеждает народ.

— Ещё Мао Цзедун сказал, — проинформировал Феликс собеседника, подняв палец к потолку. — Встав из-за стола голодным — вы наелись; если вы встаёте наевшись — вы переели; если встаете переевши — вы отравились.

Он грустно посмотрел на своего пассажира и сообщил:

— Я после еды тупею, но у меня начнется ломка, если от еды откажусь. Грешен я: обожрался. А моя Гиска сейчас, наверное, не имеет аппетита из-за моего отсутствия. Святая женщина: ждёт меня, переживает.

За руль Феликса сажать было чревато теперь уже по причине переедания водителя транспортного средства. Пришлось Тройнику совершать с Феликсом получасовой моцион по станице с целью качественного усвоения пищи. По расчётам Тройника он пока в отведённые сроки выполнения миссии укладывается, так что спешить некуда.

Отъехали друзья в сторону Краснодара под довольные улыбки персонала ресторана: хороший был клиент, да и чаевые весьма достойные оставил. Так что пожелаем этим людям удачи в их делах и счастья в семейной жизни. Ресторанные работники не знали, что им сегодня повезло, что этот клиент не зачислил их коллектив в список препятствующих его миссии. Все сегодня остались живы. Жив остался и Феликс, так как он тоже не препятствовал миссии Тройника. Феликс даже не стал проявлять удивления, когда пассажир распорядился высадить его в Адыгейске, не доезжая Краснодара несколько километров.