Провокация седьмого уровня - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шалдин cтр.№ 17

Дальше начался сюр. Тройник, как в замедленной съёмке видел, как парень, порывшись в пакете достал из него три пачки денег. Когда он пачки выудил из пакета, то стал совать их в руки бомжу. Бродяга даже вначале тупил, не понимая, чего этот чувак хочет. Только, когда пачки денег очутились в руках Тройника, он, наконец, сообразил, что это деньги, что их дали ему, что бобосы надо срочно прятать, пока парень не передумал и не отнял их у него. Пока Тройник суетливо рассовывал деньги по своим карманам, молодой парень скорчил блаженную морду, и со словами: «От себя отрываю» отправил в бак пластиковый пакет, тот, из которого он доставал деньги. Потом он уже холодным и пронизывающим взглядом посмотрел на бомжа и произнёс:

— Помяни Кента, ушедшего в вечность.

Глядя в след удаляющемуся парню, ошарашенный Тройник соображал, о чём это его просил парень. Надо, вроде как, кого-то помянуть. Не, это какой-то сумасшедший парень, точно говорю. Но, деньги? Может это фальшивые бобосы? Всё равно как-то непонятно, зачем бомжу давать фальшивки.

Эта ночь для Тройника была самая муторная и волнительная: он, лёжа в своём картонном домике, устроенном за помоечными баками, трясся и переживал, реагируя на каждый шорох и кошачий мяв. Ему всё казалось, что по его душу пришли парни с битами, что вот-вот они сейчас развалят его домик вместе с Тройником, или обольют его коробки бензином и подожгут. Страшно действительно было: мозг, накаченный непонятными мыслями, усиленными мнительностью, рисовал какие-то паскудные вещи. Затылок бомжа усердно грызла паранойя и блохи, твердя ему, что до утра он не протянет. Казалось, словно кто-то омерзительный и рогатый внимательно смотрел на его логово и жадно облизывался в предвкушении. В общем, жуть, как в фильмах ужасов.

Ночь проходила крайне нервозно: практически всё время Тройник не спал, а прислушивался и много думал, мысли так и лезли в голову со всех сторон. Поэтому очень рано утром из коробок вылез несколько иной человек, чем был ещё вчера. Этот человек выбросил в практически родную помойку почти все свои богатства, если о них можно так сказать и быстрой походкой отправился к морю. Несмотря на холодную утреннюю воду, Тройник с помощью куска хозяйственного мыла отмывался от грязи и дурного запаха. Свои патлы он мыл, наверное, раз десять, чтобы выгнать из них всех насекомых, на которых он раньше не обращал внимания и не лечил. Впрочем, чего этих мелких квартирантов лечить: они у него не болели. Засаленные и дурно пахнувшие штаны и рубаху он также прополоскал в море, выжал и стал сушить на камнях под солнцем. Море, наверное, почернело от грязи с тела Тройника, но он купался в месте, куда обычные отдыхающие практически не забредали. Пока шмотки сохли на камнях, Тройник украдкой изучал банкноты: к его удивлению они были настоящими, ну, или очень хорошей фальшивкой. Чем больше Тройник изучал деньги, тем больше в его голове образовывалась пустота, а действовал он на автомате по плану, выстраданному ночью. Старыми ножницами бомж кое-как срезал свои патлы и подровнял бороду, теперь, когда он оделся в чистые штаны и рубаху, Тройник стал походить на крестьянина, приехавшего в город по своим крестьянским делам. Зачем крестьянину хорошо одеваться: он купит в магазине какой-нибудь сельхозинвентарь, и опять пойдёт возиться со скотиной или копаться в земле. Сейчас особо Тройник уже не привлекал внимание прохожих своим видом. Да, никто и не интересовался, куда он направляется, у народа были свои заботы, кроме как следить за какими-то крестьянами. Шёл он уверенной походкой на местный рынок, чтобы приобрести новую чистую одежду: какие-нибудь спортивного кроя штаны и футболку.

Новая одежда подняла Тройника ещё на одну ступеньку в местном социуме. Теперь никто не мог бы сказать, что это бывший бомжара. Вот только этот человек слишком зарос и имел нездоровый загар. Чтобы исправить этот недостаток Тройник нашёл маленькую парикмахерскую со скучающей женщиной парикмахером. Та скривилась при виде бывшего бомжика, но когда тот положил на столешницу банкноту в тысячу рублей и сказал, что сдачи не надо, смилостивилась. Тройник попросил сделать ему очень короткую стрижку: миллиметров пять хватит, ну, и побрить его, а то у них в посёлке мужики забывают следить за собой. Ага, поддакнула парикмахерша, всё заботы и заботы, но следить за собой обязательно надо, включая маникюр и педикюр. И не говорите, сокрушался Тройник: работаю, как папа Карло, семья-то большая, все кушать хотят. А в деревне у них никто педикюром не занимается: все правильной ориентации. Он на ходу придумывал себе новую биографию и заливался соловьём. Парикмахерша осталась довольной гонорару за свою работу и подивилась трансформации, произошедшей с её клиентом. Сейчас перед ней был совсем другой человек. Теперь Тройник походил на обычного работягу, с чуть беспокойным взором и не очень гордой осанкой. Понятно, что человек думает, как ловчее прокормить свою семью. Заботы об этом у него прямо на лбу написаны. Впрочем, таких большинство. Это только отдыхающие ходят беззаботно, но, на то они и отдыхающие. Вот когда они уедут к себе домой, то тоже будут такие же, как этот мужик, озабоченные добыванием пищи насущной.

Парикмахерша вздохнула, глядя вслед удаляющемуся мужику: можно бы и замутить с таким, но у этого мужичка большая семья, да и росточком он не очень. Но, скорее всего справный и хозяйственный. А «хозяйственный мужик», проходя мимо лотка с солнцезащитными очками, остановился, выбрал себе очки и посмотрел на себя в зеркало. Вид, отражающий зеркалом, поразил даже самого Тройника. Теперь в зеркале отражался кто угодно, но не Тройник. Действительно — подумал преобразившийся бродяга — надо уже забывать погремуху «Тройник». Он теперь стал опять Эдуардом, Эдуардом Залесским, так у него в спрятанном паспорте написано.

Прохаживаясь по городу Тройник, вернее теперь Эдуард Залесский, забрёл в универмаг, а там ноги его привели в магазин «Шарм», где он попал в цепкие ручки старшей продавщицы по имени Виолетта Михайловна. Ей помогала полусонная девушка, которая передвигалась с черепашьей скоростью.

— Светочка не спи, — даже прикрикнула на неё старший продавец, ведь клиенты любят, чтобы вокруг них все продавцы быстро бегали, а не засыпали на ходу.

Виолетта Михайловна впарила не очень искушённому в современной моде Эдуарду дорогие брюки, отличные кожаные туфли, фирменную кепку, и замечательную кожаную сумку, носимую через плечо. Клиент безропотно оплатил покупку. Вот что значит опыт. И самое главное клиент доволен, что приобрёл фирменные вещи. У нас продаётся строго Европа.

— Светочка, чеши-ка ты домой и отсыпайся, — посоветовала своей помощнице Виолетта Михайловна. — Я же с понятием. Дело молодое, ты хоть скажи, как он из себя, горячий?

Светочка зарумянилась, но комментировать свои отношения с новым знакомым не стала, уведя разговор в сторону, отметив, что точно такую же кепочку мы продали её парню, как и этому мужчине.

А покупатель, в новой фирменной кепке и солнцезащитных очках отправился искать себе жильё. Эдик хотел открыть в банке счёт или несколько счетов, чтобы не таскать деньги с собой, но загвоздка была в его паспорте, чудом уцелевшем. Паспорт был просрочен, и когда Эдику исполнилось 40 лет он, естественно, уже давно бомжевал и не удосужился поменять паспорт. В паспорте Эдика даже имелся штамп о прописке, но этот штамп был ни о чём, недвижимости Эдик давно лишился. Но всё равно этот паспорт Эдик, по какому-то наитию свыше, всегда прятал в тайниках и не предъявлял полицейским, боялся, что тогда они его отнимут, дадут другой, в котором уже не будет штампика о прописке. А так он мог бы снять себе жильё, были бы деньги. И вот деньги упали с неба, что явно говорит о том, что где-то есть Высший разум или ангел-хранитель с белыми крылышками, который побеспокоился об Эдике. Эдик рассчитал, что если он будет тратить в день по три тысячи рублей на жильё и еду, то сможет прожить в комфорте три месяца, что радовало. А потом? А потом опять крутое пике вниз, на самое дно, на теплотрассу и помойку ближе к кошкам. Так было всегда: зачастую чтобы понять, кто ты, что для тебя действительно ценно, нужно оказаться по уши в дерьме.