– В корсете и панталонах. И вашем плаще…
– Еще маска и туфельки.
– Это, конечно, меняет дело.
– Тогда сидите со вздорным стариком, слушайте его откровения и терпите, – хохотнул мужчина. – Я за год столько не смеялся, сколько с вами.
– Это комплимент? Или мне пробоваться в балаган на роль клоуна?
– Вам бы пошло. И коротенькая юбочка, и парик, и нос… такой, круглый.
– Ну, знаете, тан!
– Простите, ритана. Это с чисто мужской точки зрения. Все же у вас замечательная фигура.
– Благодарю за высокую оценку, тан. А теперь, пожалуйста, отвернитесь. Я оденусь, лишая вас возможности ее оценить.
– Не страшно, я все уже увидел. И запомнил.
– Навеки?
– Ну… дней на двадцать – точно.
– А потом будете смотреть на другие фигуры?
– Может, даже щупать. Физиология, знаете ли, ритана. Зов плоти, которому мы, мужчины, так подвержены…
– Хм… подозреваете, что Карранса страдал в борделе? – поддела Тони, снимая плащ. Холодный ветерок пробежал по обнаженной коже. М-да… зря она все же с фонтаном… но в тот момент все было правильно!
И танец, и музыка, и признание… если только Эудженио ее понял!
Ах, если бы!
Фламенко, танец страсти и любви, танец-откровение, танец-доверие… только вот что поделать, если любимый смотрит на другую?
– Подозреваю, что в борделе он НЕ страдал.
Платье скользнуло вниз, по дороге из вредности царапнуло шею и дернуло за волосы. Тони поморщилась.
– Бяка!
Запах, увы…
Жаровня, дым… кажется, все плохо. Если она сядет рядом… да с кем угодно! Ее мгновенно раскусят! Но что же делать?
– Проблемы, ритана?
– Вы обещали не подглядывать.
– Но ваше сердитое шипение я слышал. Так что случилось?
– Запах, – решила не скрывать Тони. – Всего лишь запах.
– Это не страшно. Если вы рискнете принять от меня крохотный подарок.
– Подарок?
– Возьмите, ритана. Думаю, этот запах достаточно силен, чтобы скрыть остальные.
В руке мужчины покачивался маленький керамический кувшинчик.
Антония знала такие, их носили на шее, капали внутрь ароматические масла, иногда еще заговаривали, чтобы те дольше не выдыхались…
– Но…
– Вам нравится этот запах?
Антония послушно взяла кувшинчик. Взмахнула над ним раскрытой ладонью… да, от плаща пахло точно так же. Мята, лимон, немножко кофе…
– Это подействует?
– Поверьте, ритана, это подействует.
– Тогда… я буду вам очень признательна. Но не знаю, чем отдариться.
– Если вы не сочтете меня наглым, ритана может отдариться поцелуем.
– Что?!
– В щечку. А вы о чем подумали? – в очередной раз поддел ее мужчина.
– О поцелуе в лоб, – огрызнулась Антония.
– С этим предлагаю подождать еще лет сто… или подольше.
Антония послушно взяла кувшинчик и тоже повесила на шею.
– Я действительно благодарна вам, тан. И…
Шаг вперед.
Ткань плаща соскальзывает в подставленную руку. А Антония оказывается рядом с мужчиной. Так близко… наверное, впервые в жизни.
Он выше девушки на голову, и массивнее. Куртка скрывает очертания фигуры, но мышцы там…
Руки девушки скользнули по груди мужчины.
– Я благодарна вам, тан. Действительно благодарна.
Под ее пальцами словно гранитные плиты. Антония привстала на цыпочки и коснулась губами чужих губ.
Тоже первый раз в жизни.
Губы у ее неожиданного собеседника оказались теплыми и твердыми. Сильная ладонь скользнула на талию Тони – не удержать, а просто – дать еще одну точку опоры.
– Ритана…
Шепот?
Или движение губ?
Или…
Антония опустила ресницы, разрешая себе этот поцелуй. Первый в ее жизни. Такой… неправильный – и такой единственно возможный.
Такой…
Когда дыхание сбивается, переплетаясь с чужим дыханием, когда глаза глядят в глаза, когда два тела на долю секунды словно сливаются в одно.
Незаконный поцелуй.
Но от этого не менее сладкий…
Впрочем, о законности Антония не думала. Она просто сбежала.
Вовремя… ох, как вовремя!
Араконы как раз оглядывались в поисках Тони.
– Дядя! Тетя!
– Где ты была, гадкая девчонка?!
– Ритана Розалия, я… я сделала глупость, – честно созналась Тони.
– Насколько серьезна эта глупость? – уточнил тан Мигель.
– Не знаю… мне захотелось мороженого. Я подошла его купить, а меня толкнули. И я испортила платье… наверное.
– Пятна не видно, – пригляделась ритана Розалия.
– Я попробовала отмыть оборки в фонтане и просушить их, – глядя честными глазами, созналась Тони. – Получилось плоховато…
Действительно, платье, несмотря на попытку просушить его, было чуточку влажным.
– Тебя при этом кто-то видел?
– Я нашла фонтан в углу парка.
– Ну… будем надеяться на лучшее. Что ж, нам пора домой.
– Да, тетушка.
Тони порадовалась, что не забыла про прыщи и веснушки. Ох… но кто был этот человек в беседке?
Что он делал на маскараде?
Антонию не оставляла мысль, что этот мужчина оказался здесь случайно… он не походил на тех, кому нравятся подобные увеселения.
Так странно…
Ее первый поцелуй – и с незнакомцем.
* * *
Мужчина снял капюшон и маску.
Медленно пригладил волосы.
Вот уж не ожидал от себя… он и на маскарад не собирался, но пришлось приехать на соседнюю с парком улицу, и мужчина решил зайти.
Не повеселиться самому, но хоть на миг вдохнуть эту атмосферу веселья. Молодости, жажды жизни, жадности наслаждений…
Искристости и искренности.
В юности ему этого не досталось, да и сейчас, впрочем… такая судьба. Смотреть на веселье издали, но не участвовать в нем.
Когда он увидел этот танец…
Он был искренне восхищен и танцем, и его исполнительницей. Девушка отдавалась музыке так, словно это было ее последнее действие. Она танцевала, вкладывая себя в каждое движение. Радовалась жизни, любила, признавалась в своей любви… кому?