– Вы мне так и не сказали, зачем они вам понадобились.
Сеньора Луиса кивнула.
– Два дня назад умер сеньор Саларанса. Понимаю, тебе это ни о чем не говорит. Но при жизни он был… нет, не коллекционером, а скорее, сорокой. Есть такие люди, которые коллекционируют нечто одно. Как фарфоровые фигурки, монеты, марки…
– Понимаю.
– А есть – сороки. Тащат к себе все интересное, на что взгляд упадет. Может попасться жуткая гадость, может ценный предмет – не угадаешь. И с его наследниками я неплохо знакома.
– Они вам разрешили выкупить, что понравится?
– Да. А ты мне нужна, чтобы выбрать лучшее, – честно призналась сеньора. – Я знаю, что темный дар позволяет определить, есть ли в вещи магия… была ли, может, увидеть ее следы. Сможешь?
– Смогу, сеньора.
– Сделаешь? Я тебе заплачу честно, один процент от цены, которую возьму за отобранные тобой вещи.
Антония сморщила нос.
– Пять процентов! Хотя бы!
– За то, что ты просто посмотришь? Побойся Творца!
– Боюсь. Но денег у меня просто нет.
– Деньги не нужны для царствия небесного.
– Я пока еще на земле…
Женщины раскраснелись, получая громадное удовольствие и от торговли, и от безобидных подколок. Сошлись на двух процентах и ударили по рукам.
– Только надо будет как-то меня замаскировать, – спохватилась Антония. – Вряд ли дядя и тетя… вы понимаете, они это сильно не одобрят.
– Чего уж тут непонятного. Предлагаю тебе пройти вон в ту комнату и переодеться. И не удивляйся.
Антония послушалась.
Маленькая комната была занята почти полностью. В ней помещались два комода, кровать, стол и три стула. Вот на кровати и лежала одежда.
Мужская.
Антония даже головой помотала, но пиджак и брюки никуда не делись. Пришлось выглянуть наружу.
– Сеньора, но я же…
– Все правильно. Ты попробуй, надень. И толщинки подложи на плечи, а талию не трогай, поняла?
– Вы уверены?
– Ритана Лассара, не тратьте время, оно не бесконечно, – строго оборвала ее пожилая женщина.
Тони махнула рукой и принялась переодеваться.
Черный костюм, как ни странно, был ей лишь немного великоват. Но брюки свободно падали, драпируя худощавые бедра, длинный пиджак прикрывал попу, жилет прижимал и без того не слишком выдающуюся грудь, жабо на рубашке успешно маскировало остальное, а с подложенными толщинками в плечи вообще фигура получилась… странной.
– Отлично! – кивнула сеньора. – Мальчишка, который хочет выглядеть старше. Ну-ка, иди сюда…
Тони и опомниться не успела, как ей затемнили карандашом подбородок и верхнюю губу. Вроде как зародыши щетины…
– Ой!
– Не переживай, сейчас все смоем. Смотри, как красиво получилось. И волосы стяни в хвост…
– Он длинный.
– Тогда заплети в косу, а потом спрячем ее под пиджак. Вот так, смотри? И шляпу сверху… красавец?
Тони оценила. Вздохнула.
– Очки бы…
– И очки есть. Подожди секунду.
Круглые очки с затемненными стеклами дополнили образ, и Тони махнула рукой. Вот уж – воистину….
В зеркале отражался мальчишка, лет семнадцати, которому отчаянно хотелось казаться старше.
– Жуть. Может, проще мне в балахон завернуться и капюшон натянуть?
– Балахон? Я поищу, – согласилась сеньора. И нырнула по шкафам…
Минут через десять на плечи Тони опустился широкий плащ самого что ни на есть злодейского вида. В таких любят играть в театре разношерстных злодеев.
Капюшон закрыл и шляпу, и лицо… хотя что там закрывать того котелка?
– Предлагаю так и оставить, – махнула рукой Тони.
– И мужское обличье тоже, – строго погрозила пальцем сеньора. – Подожди, ты еще мои слова попомнишь. Темные маги – редкость, лучше, чтобы искали парня, а не девушку. Имя-то у тебя подходящее…
Антония фыркнула. Но что толку спорить? Если Тони – это действительно мужское имя? Антонио…
– Когда вы собираетесь наведаться в гости?
– Завтра вечером.
– Я приду, как стемнеет.
– Вот и отлично.
Обе женщины были довольны сделкой. А уж что получится дальше?
Время покажет!
* * *
Кабинет был роскошным – другого слова и не подберешь.
Или все-таки?
Глядя на лепнину, кожаную массивную мебель, алые тяжелые шторы, позолоту на всех выступающих местах стен, кто-то сказал бы «боха-ато»…
А кто-то обозвал бы интерьер жуткой безвкусицей.
Правы при этом были бы и первый, и второй. Действительно, имела место дикая безвкусица за бешеные деньги. Но для должника, оказавшегося в этом кабинете не впервые, роскошь значения не имела.
Точнее… вот было б это все его!
Или – вот отыграется он и себе еще похлеще купит! Если тут диван на четырех львиных лапах стоит, так у него на шесть, значит, стоять будет! Но пока не отыгрался…
– Я отдам все! Честное слово, отдам!
– Отдашь, конечно! А если не отдашь, мы тебя на собственных твоих кишках и удавим, – говорящий мило улыбался.
И кто, глядя на этого симпатичного толстячка с сигарой, заподозрил бы неладное? Милейший ведь человек!
Пухленький такой, уютный, словно бабушкина булочка. И глаза как две изюминки…
Но видимо, булочка пропеклась, а изюм подгорел. Настолько колючими были эти глазки. И таким жестким был их взгляд, что даже страшно становилось.
– Я… я принесу деньги! Дайте мне отыграться!
– Отыграться? И на что ты играть будешь?
– Найду!
– Ладно… У тебя есть десятидневье. Потом тебе придется или найти деньги, или – пеняй на себя.
– Сеньор! Благодарю, вы не пожалеете!
Сеньор выслушал изъявления благодарности, чуточку поморщился, когда за посетителем закрылась дверь.
Слизняк!
И не избавишься от них никак – бизнес. Но и терпеть, и выслушивать…
Иногда он даже готов был отказаться от денег, чтобы наказать этих тварей. Должно же и в его работе быть хоть какое-то удовольствие!
Глава 6
Антония слегка трусила.
Жутковато… и кому бы оно так не показалось? Раньше она из дома надолго не уходила. Несколько минут, не больше. Выйти, прогуляться, когда уж вовсе глухо давят и стены, и заборы, пройтись по улице до конца и обратно.