Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов - читать онлайн книгу. Автор: Марк Моффетт cтр.№ 108

Развалится ли «Очень большая семья», если генетическое разнообразие поменяет пахучие сигналы, которые ее члены используют, чтобы узнавать друг друга? Не обязательно. Предположим, что ген, влияющий на запах семьи, мутировал у самки. Если этот сигнал нарушит идентичность семьи, рабочие в ее родном гнезде убьют самку и мутация умрет вместе с ней. Но если мутация не очень сильно изменит запах, то самка и ее потомство выживут, а семья включит этот новый аромат в свою идентичность.

Учитывая, что отдельные участки внутри суперколонии накапливают множество таких небольших вариаций, можно было ожидать, что муравьи из отдаленных частей одной и той же суперколонии будут драться после того, как их случайно перевезут между пригородами в розовом кусте или бросят вместе в исследовательскую пробирку ^[569]. Но на удивление такая открытая враждебность не зафиксирована ^[570]. Исследователи сводили вместе рабочих с расстояний в сотни миль в пределах «Очень большой семьи», из Сан-Франциско и Сан-Диего, и муравьи принимали этих своих собратьев по оружию после секундного обследования. Меня поражает такой безупречный дух товарищества. Аргентинские муравьи направляют свою агрессию исключительно на посторонних, а не на миллиарды своих собратьев по семье ^[571]. Их отлаженные сообщества заставляют наши, омраченные вмешательством не в свое дело, резкими различиями во мнениях, обманом, эгоизмом, прямой агрессией и случайными убийствами, выглядеть положительно неработоспособными. Как писал постоянный автор New Yorker Кларенс Дэй в 1920 году: «В цивилизации супермуравьев или пчел не было бы проблемы голодных безработных, бедности, нестабильного правительства, бунтов, забастовок ради сокращения рабочего времени, насмешек над евгеникой, воров, а может быть, и преступлений» ^[572].

Те группы аргентинских муравьев, которые первыми прибыли в юго-восточные штаты, а потом и в Калифорнию, состояли самое большее из нескольких самок и рабочих из одной семьи. «Это как если бы все люди в США были потомками пилигримов, приплывших сюда в 1620 году», – говорит специалист Нейл Цуцуи ^[573]. Каждая суперколония, следовательно, содержит лишь образец генов, существовавших в той самой семье у нее дома в Аргентине. Это называется эффектом основателя, который часто встречается, когда популяция образуется в изоляции от остального вида. Широко распространено мнение, что эффект основателя объясняет образование суперколоний аргентинских муравьев на заморских землях: переехавшая семья может лишиться некоторых генов, кодирующих ярлыки для идентичности семьи, или тех, которые участвуют в способности муравьев различать ярлыки и таким образом отличать члена своей семьи от чужака. Упрощая факторы, влияющие на идентичность семьи, потеря этих генов может сократить количество ошибок при распознавании, которые приводят к гражданским беспорядкам в большой популяции, позволяя вторгшейся семье разрастаться в суперколонию ^[574].

Эта гипотеза основана на предположении, что полная лояльность заморских муравьев своим огромным семьям – результат генетических различий между суперколониями и их менее впечатляющими собратьями в Аргентине. Но указывают ли их более плотные популяции, обширные территории и способность уничтожать другие виды муравьев на изменение поведенческих способностей аргентинских муравьев в других частях мира?

Думаю, что нет. Хотя семьи в Аргентине меньше, чем большинство суперколоний за границей, при ближайшем рассмотрении видно, что они обычно содержат много самок, а гнезда распространяются на многие сотни метров, что феноменально по любым стандартам. Любая из этих семей способна расти до огромных размеров, требуя для этого лишь благоприятных условий и отсутствия равных по силе конкурентов ^[575]. Гибкий подход аргентинских муравьев к еде и укрытию явно превозмогает любые ограничения для их семей, вызванные нехваткой генов. Мы видели, что биологический успех достигается и при небольшом видовом разнообразии муравьев-портных (которых всего два вида); аргентинские муравьи идут еще дальше и удивительно хорошо себя чувствуют при небольшом генетическом разнообразии.