Наследство Уиндемов - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коултер cтр.№ 56

Марк нежно коснулся кончиками пальцев ее губ.

— Хватит, побереги силы. Закрой глаза, расслабься и дыши глубже. Все будет хорошо, Дукесса.

Он молча изучал ее лицо. Она была невероятно бледна, но Баджи уверял, что никаких серьезных повреждений нет.

Дукесса наконец уснула. Это зрелище обезоруживало Марка. Возможно, и раньше в Дукессе было что-то слабое, беспомощное, но запрятанное очень глубоко, а он не сумел понять и разглядеть этого. Лучше бы она снова ругалась, кричала, называя его ублюдком и тупицей.

У кого же в доме поднялась на нее рука? Невозможно подозревать кого-то, кроме американских родственников. Тетя Вильгельмина — первый кандидат. Презренная старая потаскуха.

* * *

— Привет, — сказал он, подходя к ее постели, наклоняясь и целуя в щеку. Заглянув в ее глаза, он заметил, что они прояснились, мутная пелена спала. Можно уже не сомневаться, что она находится на пути к выздоровлению. — Теперь ты, Дукесса, должна еще больше ценить своих друзей, Баджи и Спирса, они не позволили отвратительному мистеру Тивиту приблизиться к тебе.

— Ах, я смутно припоминаю какого-то маленького толстого человека. Кажется, у него было красное лицо, и еще он позволял себе очень громко разговаривать. Да, его черный сюртук был весь в каких-то пятнах.

— Именно в пятнах. Я рад, что ты не догадалась еще взглянуть на его руки. Однако едва он успел достать инструменты для кровопускания и придвинуть тазик к твоей постели, как появился Баджи и приказал ему немедленно убираться. Мистер Тивит начал взывать ко мне, убеждая в необходимости этой процедуры, но я заявил, что ты и без того достаточно слаба, а после этого кровопускания можешь и вовсе превратиться в иссохший, пожелтевший лист и улететь отсюда. Он был настолько оскорблен нашим небрежением к его врачебному искусству, что не переставал испускать жалобные вскрики и стоны на всем обратном пути отсюда. Я слышал их, даже когда он был уже возле конюшни.

Марк взял Дукессу за руку, и она почувствовала его тепло и уверенность, его жизненную силу.

— Мистер Тивит — это просто старый дуралей, я никогда бы не подпустил его к тебе, но за ним послал Тревор, обеспокоенный твоим состоянием. Он не знал, что этот доктор и в более молодые годы имел репутацию полудурка, а теперь уж и вовсе ни на что не годен.

— А что говорят в доме о случившемся со мной? Никто ничего не знает?

— На что ты, собственно, рассчитываешь? Тетя Вильгельмина должна залиться слезами и покаяться во всем? Вряд ли это возможно. Выяснилось лишь, что Джеймс собирался пораньше, до восхода солнца, пробраться на руины в поисках сокровища. Поэтому он и обнаружил тебя раньше всех. Бедняга, можно считать, ему повезло. Вместо сокровища он бы подхватил воспаление легких на нашем сыром и холодном утреннем воздухе. Но что, если это именно он ударил тебя и похитил книгу, прежде чем поднять тревогу? Кто знает, Дукесса? — Сделав паузу, он вдруг заглянул ей прямо в глаза. — Скажи, почему ты вдруг решила оставить свою спальню?

— Я не хотела оставаться там, боялась, что в любой момент можешь войти ты.

— Понятно, — сказал он, ощутив боль от ее слов. Он слишком поспешил с этим вопросом. Его надо было задать, когда Дукесса поправится и вновь почувствует влечение к нему. Тогда он сможет сдернуть с нее все юбки и предаться любви. Но что, если она не позволит ему этого, а решит продолжить их скандал и выяснение отношений, если…

— Чему ты улыбаешься, Марк?

— Что? А, я думал об ужасном ячменном супе, который Баджи как раз сейчас готовит для тебя. Даже мою кошечку всю передернуло от этого запаха. Она с дикими воплями ринулась из кухни, в то время как Баджи стоял, спокойно помешивая это варево и напевая с довольным видом себе под нос какую-то песенку.

Кажется, его ложь удалась. Дукесса была вполне довольна этим объяснением. Слишком рано говорить ей, о чем он думает на самом деле.

— Лучше расскажи мне теперь, что ты увидела в той книге на последних страницах, которые были вырваны у мистера Боргеса.

Она начала в деталях рассказывать о старом кряжистом дубе, о камнях вокруг него, о колодце и бадье, о мужчинах и женщинах в средневековых костюмах.

Марк слушал ее, казалось, невнимательно, потом вдруг поднялся.

— Куда ты собрался?

Он усмехнулся, глядя на нее сверху вниз:

— Кажется, мою компанию ты предпочитаешь всем остальным, а, Дукесса? Не волнуйся так, сейчас придет тетушка Гвент и подежурит возле тебя. Она очень обеспокоена твоим состоянием и хочет видеть тебя. Поболтай пока с ней, а я скоро вернусь.

Не прошло и пяти минут, как появилась тетушка Гвент, вся воплощение заботы и внимания. Но вслед за ней в спальню вошла и Вильгельмина в величественном темно-пурпурном платье, оставлявшем открытой ее внушительных размеров грудь.

— О, дорогая Вилли, — обернувшись, заметила Гвент, — вряд ли Марку понравится, если здесь будет много посетителей, он просил навещать ее по одному. Дукесса еще очень слаба!

Широко раскрыв глаза, Дукесса смотрела в лицо, все еще очень привлекательное и даже приятное, если бы не выражение неудовольствия в сочетании с яростной воинственностью. Эта женщина была способна дать отпор любому. Вилли? Это уменьшительно-ласкательное имя вряд ли ей подходило — в нем слышалось что-то веселое, теплое и беззаботное. Оно очень странно звучит в приложении к ней, так же странно, как и имя Тревор.

— Итак, кто-то ударил тебя, оставив без сознания. Какое несчастье! И это в нашем доме! — сетовала тетушка Гвент.

— Да, кто-то сделал это, чтобы отнять у меня книгу, копию той, что была у мистера Боргеса.

— Ты лжешь, кому была нужна эта дурацкая книга?!

— Но, Вилли, Дукесса больна. Я прошу тебя оставить нас, ей нужен отдых.

— Жаль, что ты не умерла, проклятая шлюха!

— Что?! — выдохнула тетя Гвент. — Что ты сказала, Вилли?

— Я сказала, что готова кричать и молиться, лишь бы больше не повторилось ничего подобного в этом доме.

Закрыв глаза, Дукесса отвернулась от Вильгельмины. Понадобилось присутствие Близнецов и Урсулы, чтобы она убралась из спальни.

— Мама, пойдем отсюда. Дукесса должна отдыхать, — произнесла Урсула твердым голосом. — Фанни и Антония хотят показать тебе новую кормушку для птиц, которую они сами сделали, и я тоже помогала им. Конечно, мы не обошлись без мистера Осло, плотника, но расписали ее без его участия. Она совершенно как та, что была у нас дома в Балтиморе.

— О, отлично! Отдыхай, Дукесса, жаль, что не навеки.

— Вилли!

— Что-нибудь не так? Я лишь пожелала ей отдыхать и набираться сил.

— Идем же, мама!

Когда они наконец остались вдвоем, тетя Гвент сказала:

— Извини ее, Дукесса. У этой женщины была нелегкая жизнь, иногда она срывается.