Маршал военной разведки - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 52

Страница

Начальник штаба артиллерии 50-й мотострелковой дивизии подполковник Новицкий А.П сказал:

«…Правительству не к лицу так часто менять законы, у людей нет никакой уверенности в завтрашнем дне».

Командир роты парашютно-десантного полка 103-й воздушно-десантной дивизии Белорусского военного округа капитан Баженов А.Н. заявил:

«…Товарищи офицеры, это дело серьезное, надо поднимать забастовку, ведь наши права ущемляют. Надо письмами и рапортами завалить ЦК с просьбой об увольнении из армии, надо удирать из армии…»

Офицер этого же полка майор Лычев преложил:

«…написать всем рапорта на увольнение и письма с выражением обиды на новое Постановление и во время дивизионных учений при прыжке с самолетов всем офицерам бросить это в конвертах с воздуха…»

Отмечаются нездоровые настроения среди молодых офицеров.

Командир радиовзвода 192-й авиационной дивизии ст. лейтенант Рощепкин В.Н. заявил:

«Молодым офицерам лучше уйти из армии и устроиться в народном хозяйстве, там хотя квартиру могут дать, а здесь ни кола, ни двора не имеешь. Пока ты нужен, тебя держат, не нужен – выталкивают на все четыре стороны и иди, хоть в банду, никто не думает о ненужном человеке».

Командир взвода 104-й воздушно-десантной дивизии ст. лейтенант Лоскутов П.П. сказал:

«Наше Правительство этим Постановлением обмануло нас так же, как народ с облигациями. Можно ли верить, что и в дальнейшем не изменят пенсий?»

Отрицательные реагирования на новый закон отмечаются также со стороны отдельных офицеров в отставке и запасе. Так, например, полковник запаса Диков ПА, Белорусский военный округ, заявил:

«…Издание Постановления об изменениях пенсий есть не что иное, как финансовое банкротство Советского государства, что вторично подтверждается после отмены возвращения рабочему классу средств по займу.

У нас что хотят, то и делают, в любом капиталистическом государстве этого не допустили бы».

Полковник запаса Морозов, бывший зам. начальника политотдела Инженерной академии по поводу вышедшего Постановления СМ СССР о пенсиях сказал:

«…Всю жизнь служил в армии, а теперь должен помогать детям и детсадам… Сейчас приравнивают всех к одной мерке – и тех, кто воевал, и тех, кто торговал газированной водой».

Бывший заместитель командующего армией по тылу полковник в отставке Крылов говорил:

«Возмутительно, что так ущемляют военнослужащих. Теперь в армию пойдут случайные люди. Умных и толковых людей на военную службу не заманишь. Был бы у меня сын, я бы его послал лучше на завод, чем в военную школу».

Полковник запаса Бабкин (Белорусский военный округ) сказал:

«Плохо, что у нас нет постоянства, законы меняются и это вызывает неуверенность».

По всем изложенным фактам особыми отделами КГБ информированы на местах первые секретари ЦК КП союзных республик, секретари крайкомов, обкомов и Военные Советы округов.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ А. ШЕЛЕПИН

И пенсионная, и структурная реформа в армии, естественно, вызвала нездоровые настроения среди военнослужащих. Армию кромсали, как говорится, по живому. Особенно это касалось принижения роли военных контрразведчиков периода СМЕРШа в боевых баталиях на фронте. Это было связано с личностью В.С. Абакумова, которого Никита Сергеевич считал виновником и его бед, связанных с судьбой сына Леонида и любимцев своего ненавистника – Сталина. А ведь в годы правления Сталина Хрущев неоднократно подчеркивал, что он считается прямым преемником Ленина. И вдруг, став у руля государства, Хрущев превратил вождя в некое исчадие ада, а тех, кто соприкасался с ним близко – в своих врагов, которых нужно было как можно быстрее отстранить от властного корыта, а некоторых, много знавших о его грехах, физически уничтожить. Это касалось судьбы главы ГУКР СМЕРШ НКО СССР генерала В.С. Абакумова. Он торопился от него избавиться. Но под его волюнтаристский пресс попали и органы военной контрразведки, переигравшие в войну хваленные немецкие спецслужбы и внесшие существенный вклад в приближение Великой Победы. Но такие доводы он не воспринимал, они ему были по «барабану».

Один фронтовик-контрразведчик охарактеризовал эту деятельность Хрущева словами А.С. Пушкина, вложенными в уста Сольерри: «Маляр презренный пачкает полотна Рафаэля».

Отдельные горячие головы, как в Москве, так и штабах военных округов и флотов, стали на путь слепого выполнения приказов сверху по разоружению, не разобравшись на месте, что своими действиями подрывают боевую готовность своих войск и наносят экономический ущерб государству.

МИССИЯ ГЕНЕРАЛА МОЗГОВА

Многие трезвомыслящие военные контрразведчики писали вышестоящему начальству докладные с картинами варварского отношения к боевой технике некоторыми высокими командирами, взявшими «под козырек» приказ о сокращении всего и вся.

Так, начальник Особого отдела КГБ Краснознаменного Балтийского флота генерал-майор Мозгов Николай Кириллович подготовил объективную справку о приказе из Москвы резать корабли и самолеты. Распоряжение было отдано флотским начальством без оценки состояния боеготовности этого водного форпоста, стоящего на западных рубежах страны. Кстати, Н.К. Мозгов был первым оперативным начальником при службе в Особом отделе КГБ по Прикарпатскому военному округу во Львове в конце шестидесятых.

Мозгов отправил докладную руководству военной контрразведки. Но начальник 3-го управления КГБ генерал-лейтенант А.М. Гуськов отнесся к смелому поступку своего подчиненного с настороженностью – побоялся докладывать острый документ наверх. Тогда Мозгов, понимая, что промедление смерти подобно и видя, как торопливо режутся надводные корабли, субмарины и самолеты морской авиации, напрямую обратился к Председателю КГБ А.Н. Шелепину. Тот прочитал документ и посчитал его вполне актуальным, решив обсудить его на заседании Президиума ЦК.

В Москву вызвали Николая Кирилловича Мозгова. Заседание вел член Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлов в своем рабочем кабинете. Народу было много. На нем присутствовали министр обороны СССР маршал Р.Я. Малиновский и главком ВМФ адмирал С.Г. Горшков.

Вот как Мозгов рассказывал автору о том заседании:

«Министр обороны прошел в зал заседания с гордо поднятой головой, ни на кого не глядя и ни с кем не поздоровавшись. Главком скользнул по мне безразличным, даже, я бы сказал, колючим взглядом и тоже не поздоровавшись, хотя мы друг друга знали. Проследовал за своим начальником. Как только большое начальство расселось, Козлов обратился ко мне и предложил место за общим столом, а затем объявил повестку заседания и дал мне всего десять минут на доклад.

Я встал, волнение сразу же подавил и принялся излагать основные тезисы докладной записки…

Малиновский глядел на меня сурово. Сдвинутые к переносице густые черные брови делали лицо маршала неподвижным. Создавалось впечатление, что тон специально надувается, а потому краснеет. Как только я задевал за «живое», он бросал подбородок вниз и колючим, холодным взглядом прыгал по неприятным доводам копии ненавистной ему записки, лежащей прямо перед ним на столе.

Страница