Потерянные Наследники - читать онлайн книгу. Автор: Кэсси Крауз cтр.№ 9

Но самое главное! В середине этого огромного балкона возвышалась деревянная беседка, выкрашенная в облупившуюся белую краску. А на ступеньках стоял самый настоящий самовар! С сапогом наверху! Я клянусь. Я действительно это видел. Внутри же самой беседки громоздились плетёные стол и стулья, на одном из которых возвышался граммофон, победно сиявший начищенной медью раструба.

— Охренеть, — выдавил я в конце концов, — что это за место?

— Но-но-но, юноша, здесь не пристало так выражаться! — Из-за пальмы, насмешливо грозя мне пальцем, вылез какой-то дед в широких штанах и вязаном свитере. Его борода и волосы были настолько седы, что издалека могло показаться, будто они сделаны из мыльной пены, и вот-вот все пузыри лопнут.

Дед приблизился к нам и протянул высушенную загорелую руку. Удивительно, но его рукопожатие, несмотря на морщины и старость, было очень решительным и сильным.

— Здравствуйте, меня зовут Адриан, — представился я.

— Как как? — С дедом поравнялась бабушка. У меня такой никогда не было. Настоящие влажные и нереально добрые глаза и морщинки в уголках, лицо, на котором немилосердно отпечатались прожитые годы, стальные волосы, собранные на затылке, огромная пестрая юбка и заправленная в неё пуховая шаль.

— Адриан, — повторил я, улыбаясь.

— Сынок, откуда ж ты родом-то?

— Я родился в Гамбурге, но мать у меня русская, — коротко объяснил я, надеясь, что расспросы не продолжатся.

— Нюра, отстань от него, — мягко отозвался дед.

— Андрюша, ты голодный наверно? Мы ждали только Алю, но еды хватит тут на всех, проходите скорее!

— Бабуля, подожди, дай я вас представлю хоть Адриану, — вклинилась Алина, делая упор на моем имени, — знакомься, это Анна Ивановна и Михаил Васильевич, мои самые близкие люди в этом городе. Но они больше любят, чтобы их называли бабушка и дедушка, — нежно улыбнулась она им.

— Очень приятно! — Кивнул я.

— Добро пожаловать в Северную оранжерею, сынок!

— Ну как тебе? — Шепнула Алина, пока мы следовали за стариками в беседку.

— Если бабуля сейчас достанет пирожки и наденет платок, у меня точно появится ощущение, что мы снимаемся в рекламе деревенского молока.

Я даже в глубоком детстве не чувствовал себя таким ребёнком, как сейчас. Наш дед любил в свободное время играть на бирже, а бабушка пила текилу и курила сигары, предоставляя нас няне и воспитателю. Мы никогда не знали, что может быть по-другому.

Первые полчаса я стабильно ждал какого-то подвоха, пока вдруг не понял, что эти люди, видевшие меня впервые в своей жизни, совершенно искренне хотели знать, как прошёл мой день, чем я люблю заниматься, не холодно ли мне в таком тоненьком свитере и нравятся ли мне пироги с картошкой. В первоначальном виде забота выглядела именно так, а уж точно не в той извращенной версии, в которой она доходила до нас с Агатой. Теперь я понял.

Как выяснилось, Северная оранжерея последние 20 лет существовала только за счёт пенсий бабушки и дедушки и платы от жильцов соседний домов за возможность выращивать в ней рассаду.

— Если бы не Аля, мы б, уже и продали нашу красавицу, — вздохнула бабушка, — так помогает нам, наша девочка.

— Бабуль, вам не придётся продавать ее, я обещаю, — Алина прижалась к ней и уткнулась носом в пуховую шаль.

А потом вдруг граммофон затрещал, и заиграла музыка, какая-то старая, забытая всеми или незнакомая никому из ныне живущих, мелодия. Пластинка потрескивала, как дрова в костре, и я вообще перестал соображать, в какой эпохе находился.

— Все на танцплощадку! — Приказал вдруг дед. С этими словами он вытащил из-за стола смеющуюся Алину и бодро закружил ее в центре оранжереи. Я задумчиво наблюдал, как маленькая фигурка танцует между пыльных пальм, как беззаботно и живо ее лицо. И вдруг переставал понимать, кто из нас жил настоящей жизнью.

— Андрюша! Пригласи-ка и ты меня на танец! — Неожиданно попросила бабушка.

— Давай, сынок! Поглядим, как ты танцуешь! — Присовокупил дед, кружа Алину.

Я вообще не мог им отказать. Здесь мне хотелось делать все, о чем бы они меня не попросили. Даже, если бы дед принёс мне лопату, а бабушка потребовала зарыть труп коллектора в дальней грядке, я бы поверил в их правоту и немедленно согласился.

В этом танце я старался двигаться так осторожно, как только мог, чтобы вдруг не сломать ее. Я едва касался довольной Анны Ивановны, которая, не достав до моего плеча, держала руку у меня на груди.

— Горячее сердце. Большое сердце, я чувствую, — неожиданно проговорила она, — ты хороший мальчик, Андрюша. Таким и будь.

Ой бабушка, если бы ты знала, какой я на самом деле человек…

Я не успел ответить, как за ее спиной вырос дед с требованием о смене партнёрш. С этими словами он передал в мои руки раскрасневшуюся Алину и привлёк свою жену к худощавой груди.

Я опустил руки на тоненькую талию и уверенно притянул девушку к себе. Она задрала голову и, сообразив, что до плеч ей тоже не дотянуться, помедлила секунду и обхватила меня за локти. Я только усмехнулся. Алина подняла на меня глаза и до конца мелодии больше их не отводила. Я смотрел.

— Так вот ради кого ты вкалываешь на двух работах? — Тихо спросил я.

— Разве они того не стоят? — Прошептала она.

— Стоят. Твои бабушка с дедушкой…

— Они не мои…их дети и внуки переехали в другой город, а они не захотели. А я… мне просто не хотелось, чтобы они чувствовали себя одиноко. Я сумасшедшая, должно быть.

Я не нашёлся даже, что ей ответить. И описать, что творилось у меня в груди, я тоже не мог. Алина была не с этой бездушной и хищной планеты, ее сюда словно выбросили, а забрать обратно забыли. Я даже не знал, что такое вообще может быть.

— Сколько тебе лет? — Я даже сам не понял, как задал этот вопрос.

— 20.

Двадцать лет. И сколько же козлов она успела повстречать за это время? Сколько раз она думала, что ей разбили сердце? Сколько раз ей в открытую пользовались, указывали место или задвигали более «развитые» девицы?! Сколько раз она огребала от таких как, к примеру, я?

Я не представлял.

Провожали меня, словно любимого внука, уезжавшего из деревни в город после каникул. Взяли обещание приезжать почаще и всучили пакет с пирожками. Если бы не он и не пальто, насквозь пропитавшееся нафталином, я бы ни за что не поверил в правду происходящего за этими обшарпанными стенами, когда мы с Алиной вышли на ночной морозный воздух. Все бы растаяло, как дым.

К общаге Алины мы подъехали уже за полночь. Оставалось полчаса до того, как комендантша запрет главный вход.

— Ну как ты? — Спросила Алина, когда мы остановились у железных дверей.

— Думаю, мне стало лучше, — признался я.