Абрам Ганнибал - читать онлайн книгу. Автор: Феликс Лурье cтр.№ 52

Раньше Ганнибал просил подводы с уплатой прогонных денег из своего кармана. Теперь он, обращаясь к Походной посольской канцелярии Китайской экспедиции, требовал выдать «проезжей лист и уреченное число подвод с прогонными деньгами до Санкт-Петербурха по моему рангу, дабы я мог вашему императорскому величеству и высокому тайному совету о аситуации новоприисканно-го места рапортовать».

На челобитной помета: «По сей челобитной вышеписанной порутчик Петров отпущен до Тобольска, а в Тобольск писано чинить с ним как вашему императорское величество указ повелевать будет» ^[364].

«Рассмотрев» эту челобитную, глава китайской экспедиции 14 апреля 1728 года отпустил Ганнибала в Тобольск ^[365] в распоряжение губернатора Сибири, сообщая что «понеже де он (А. П. Ганнибал. — Ф. Л.) по силе партикулярного письма князя Меншикова, а из Государственной иностранных дел коллегии в грамотах и ни откуда в указах его императорского величества о нем к нему (Рагузинскому. — Ф. Л.) не упомянуто» ^[366]. Рагузинский мог себе позволить совершать подобные поступки, так как все пункты чрезвычайно важного для России Кяхтского договора с Китаем были согласованы, и писарские службы сторон готовили его к подписанию. Савва Лукич умел пускать пыль в глаза, умел надувать щеки, создавать иллюзии тяжелейших побед.

В Москве и Петербурге его ожидал триумф — орден Святого Александра Невского, один из самых значительных в наградной системе империи, и чин тайного советника, третья ступень в Табели о рангах ^[367]. В Москве никто не догадывался о его проделках с приграничными территориями.

Талантливый интриган Рагузинский знал, что превысил полномочия, отпустив Ганнибала из Селенгинска. Поэтому, желая на всякий случай обезопасить себя и стремясь не допустить появления Абрама Арапа в столицах, он 22 апреля 1728 года отправляет в Верховный тайный совет донесение. Если верховники сочтут его поступок ошибочным, то возвратят арапа обратно, а его лишь пожурят. Но к тому времени посольства уже в Селенгинске не будет, а Абрам может застрять в Сибири надолго или навсегда. Кому он теперь нужен? Никому, и уж точно не верховникам. Итак, донесение Рагузинского:

«Лейб-гвардии от бомбардер порутчик Абрам Петров послан в Тобольск по партикулярному письму князя Меншикова, а оттуда от сибирского губернатора в Селенгинск будто за строением фортецы, а более, чаю, в ссылку, ибо никакою передаточною экспедицею не определен, а писано, что определится впредь. А он, Абрам, жил здесь в десперации (отчаянии, унынии. — Ф. Л.) и подал челобитную, что он послан по ненависти князя Меншикова, которого партикулярных писем высокомочным указом вашего императорского величества слушать не велено, притом же письменно декляровал, что он в строении фортецы практики не имеет, и протчие околичности изъяснял во том своем челобитье, с которого копию при сем прилагаю под № 4. Я, видя, что фортецы ныне строить время не допускает, и не зная, что с ним, Абрамом, делать, принял смелость ево и паки к сибирскому губернатору в Тобольск отпустить, дабы он с ним поступил, как вашего императорского величества указ повелевает, или впредь повелевать будет, по которому б или в Тобольску ево задержал, или б паки сюды отпустил с награждением, в чем ему нужда, или б к двору вашего императорского величества с своим пашпортом отпустил, ибо об оном Абраме ваше императорское величество в присланных ко мне грамотах нигде не упомянуто и очного указу о строении фортецы ниоткуда не имеетця» ^[368].

Король пакостников, фельдмаршал, гроссмейстер, генералиссимус интриги Савва Лукич Владиславич-Рагузинский знал, с кем имеет дело, и все просчитал с необыкновенной точностью. 17 июля 1728 года в Верховном тайном совете слушали дело «О построении крепости на китайской границе и о поручении сего дела поручику Абраму Петрову» ^[369]. В тот же день в Тобольск князю М. В. Долгорукову была отправлена следующая резолюция:

«По сему доношению его иператорское величество указал, посланнаго порутчика Аврама Петрова для строения на Китайской границе по чертежу крепости, ежели он в Тобольск прибудет, то послать по прежнему в то место, где он был, и велеть ему по прежде определенному чертежю крепость строить, по окончании строения той крепости ему писать и ожидать указу, а без указу никуда не выезжать; а буде он в дороге, то послать из Тобольска на встречю, чтоб ево поворотили назад» ^[370].

Получив распоряжение верховников, М. В. Долгоруков тотчас начал выпроваживать беднягу Абрама Арапа из Тобольска. Отправляясь из Петербурга, Ганнибал не мог даже предположить, что оказался в опале у светлейшего и наказан длительной ссылкой. Он начал это понимать лишь осенью, а тогда, в мае, выехал налегке, с незначительной суммой. Те деньги, что дал ему Рагузинский за купленные у него беличьи шкурки, давно кончились. Не в первый раз Абрам Петрович оказался без денег, на дорогу до китайской границы пришлось просить у М. В. Долгорукова. Приведем заключительную часть письма губернатора Сибири императору Петру II:

«И посиле онаго вашего императорского величества указу оной порутчик Аврам Петров ис Тоболска на Китайскую границу отправлен сего августа 21 дня по прошению ево, Петрова, для вышепомянутой посылки и для далнего разстояния и необходимых ево нужд выдано ему, Петрову, из Тоболской рентереи денег сто рублев, а оные денги даны ему, Петрову, жалованья никакого и по присланном вашего императорского величества указом не определено, а доношением оной Петров объявил, что определенного жалования он, Петров, не получал с прошлого 1727 году с майской трети, отчего пришел во всеконечную скудость и питатся нечем, и впредь будучи у оного дела жалованье ему, Петрову, по ево трактаменту поведено ль будет давать, о том ожидаем вашего императорского величества повелителного указу. К поданию Верховном тайном совете.

Князь Михаила Долгоруков Иван Болтин

Секретарь Козма Боженов.

Августа 21 дня

1728 года.

А. № 385.

Канцелярист Федор Неволин» ^[371].

Подписав с китайцами договор, Рагузинский со свитой лихо мчался в Москву. Ганнибал покинул Тобольск 25 августа 1728 года и прибыл в Селенгинск 13 марта 1729 года — спешить ему было некуда. 9 ноября 1728 года их пути пересеклись ^[372]. Поняв, наконец, что произошло, простодушный припорожник при встрече сделал вид, что Рагузинского не узнал.