Я сделала ошибку - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Корри cтр.№ 55

Итак, мы уходим, оставив Коко побольше воды и еды и предварительно с ней погуляв.

– Берегись, бабушка! – кричит Мелисса, проносясь мимо.

– Нахалка! – откликается моя свекровь. – Вот подожди, сейчас я тебя догоню!

Надо отдать должное Бетти. Не так много семидесятилетних людей могут кататься на роликах без страха упасть. Правда, она любит активное времяпрепровождение. Раз в неделю ходит на горячую йогу, а еще на пилатес. «Все это важно, чтобы оставаться молодой», – повторяет она мне.

Мы с Дейзи не такие быстрые, зато у нас есть время побыть вдвоем.

– Я так люблю Коко, – говорит она. – Как ты считаешь, мы можем оставить ее у себя?

– Но собака принадлежит твоей учительнице.

– Да, но мы могли бы попросить отдать ее нам. Коко тоже меня любит, мама. Достаточно взглянуть, как она запрыгивает ко мне на колени. Коко выбрала меня единственной хозяйкой.

– Давай пока подумаем, хорошо?

На родительском языке это означает «определенно нет»!

Позднее, в кафе, я даю девочкам немного денег, чтобы они принесли смузи.

– Было приятно провести время всем вместе, – говорит Бетти, касаясь моего плеча. – Тебе следовало бы сделать то же самое со Стюартом. Почему бы вам с ним не съездить проведать трейлер в ближайшее время? Только вдвоем, без дочерей. Скоро двадцатая годовщина вашей свадьбы, не так ли? Вы могли бы отпраздновать ее там.

Этот трейлер они с Джоком купили, когда Стюарт уже подрос и у них появилось чуть больше денег. Он находится в живописной части Девона. По-моему, они изначально приезжали туда на свой медовый месяц.

Почему бы и нет? Мы, конечно, не собираемся устраивать званый вечер! У нас почти нет времени на друзей, кроме Салли, а поскольку она работает у меня, это не считается. Стюарт иногда встречается со старым приятелем по университету, чтобы вместе выпить, но и только. Все наши силы отнимают работа и дети.

И все же сама мысль, чтобы остаться наедине с мужем в отпуске, наполняет меня чувством вины и трепетом. О чем мы станем говорить без девочек?

– Подумай об этом, – продолжает Бетти, похлопывая меня по руке. – Пойми, брак требует не меньше труда, чем воспитание детей, если не больше. Уж я-то знаю!

Я удивленно поднимаю голову. Стюарт утверждал, что у его родителей был идеальный брак, и они казались «одним целым», когда я с ними познакомилась, хотя грубые манеры Джока сильно отличались от поведения его жены. Но прежде чем я успеваю расспросить ее подробнее, Бетти восклицает:

– Ага, вот и девочки! Смотри. Прекрасно. Еще и крем сверху!

Я вдруг понимаю, что не проверяла свой телефон с тех пор, как достала его из шкафчика для переодевания. Там обычная куча писем, но ничего такого, что не могло бы подождать, пока я вернусь домой. Салли не оставила сообщения, а это значит, что она пока не связалась с адвокатом по поводу записи на прием.

От Мэтью тоже никаких вестей, как нет и пропущенных звонков от папы. И от Стюарта ничего. А было бы неплохо, думаю я, иметь мужа, который звонит в обед, чтобы спросить, как у нас дела.

– Мне нужно в туалет, – говорю я.

Но прежде чем успеваю встать, мой мобильный звонит. Номер незнакомый.

– Миссис Пейдж?

– Да. – Голос женский. Может, это все же адвокат.

– Это отделение неотложной помощи Уортингской больницы. Ваш отец просил нас позвонить вам. Боюсь, с ним произошел несчастный случай.

– Что?

– Ничего серьезного. Рентген показал растяжение левой лодыжки. Но у него немного трясутся руки, поэтому возникли трудности с набором вашего номера.

– Как это произошло?

– Сейчас я дам ему трубку, хорошо?

На заднем плане раздаются настойчивые восклицания («Сюда требуется доктор!»), пока она передает телефон, а затем я слышу голос отца:

– Поппи!

Отец говорит не сварливо, как обычно. Как будто это он – ребенок, а я – родитель.

– Я упал со ступеньки около входной двери.

Он произносит каждое слово медленно и тщательно, словно повторяет заученную роль.

– Как ты умудрился?

– Не знаю. Наверное, просто поскользнулся. Здесь у нас слегка подморозило.

Я уже целую вечность твержу ему, что там нужны перила.

– Тебе помог кто-нибудь?

Его голос снова дрожит.

– Какой-то прохожий увидел меня и вызвал скорую.

Благодарение небесам за это. Мысль, как папа лежит на морозе на пороге своего дома, невыносима.

– Что случилось? – одними губами шепчет Бетти.

– Расскажу через минуту. Я уже выезжаю, папа. Ты не возражаешь, если я позвоню Реджу, чтобы он забрал тебя из больницы и посидел с тобой дома, пока я не доберусь?

– Хорошо.

Папа, очевидно, чувствует себя неважно, если не возражает.

Я ввожу Бетти в курс дела.

– Наверное, мне придется остаться там на ночь, – говорю я. – Отцу придется потерпеть меня в бунгало, пока я не организую какой-то уход. А может, я снова сниму номер в отеле.

– Не волнуйся, – откликается она. – Мы справимся.

– С дедушкой все будет в порядке? – спрашивает Дейзи.

– С ним все будет хорошо, – отвечаю я гораздо увереннее, чем себя чувствую.

– Хочешь, я тоже поеду с тобой? – предлагает Мелисса.

– Хорошая попытка, – улыбаюсь я, стараясь придать ситуации немного легкости. – Но тебе завтра в школу.

– А теперь давайте поторопимся домой, – говорит Бетти, собирая наши вещи. – Вашей маме еще надо сложить сумку перед отъездом.

Я благодарно обнимаю ее. Спасибо небесам за моих родных.

Что бы я без них делала?

Я пыталась сохранить брак ради Стюарта, но мысли о Джейн не давали мне покоя. Она разговаривала со мной в моих снах. Порой кричала на меня. Иногда говорила, что все понимает. Потом, когда я просыпалась в синяках и укусах от ночных «любовных ласк» Джока («Вот так он тебя целовал? Ты говоришь правду, что у вас не было секса? Признавайся, сука. Скажи мне!»), муж играл со мной в молчанку. И смотрел на меня так, словно я была ничем не лучше мусора в переполненных баках на улице.

Я едва могла есть от горя и вины. Постоянно представляла, как выглядело тело Джейн, когда его вытащили из пруда. Внезапно от одного вида сырого мяса меня стало тошнить. Я не могла прикоснуться к этой дряни. Джок даже ничего не сказал по данному поводу. Еще одно свидетельство того, как мало внимания муж уделял мне, за исключением постели, где он постоянно твердил, что я только «его» и больше ничья.