Атомный конструктор №1 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 2

Затем, после образования в составе КБ-11 двух КБ— первого и второго, «зарядное» КБ-1 возглавлял академик Евгений Негин, а «боеприпасное» КБ-2 — дважды Герой Социалистического Труда Самвел Кочарянц.

Вот что это значило — Главный конструктор ВНИИЭФ!

Но — Первый его заместитель?

Как он?

И что он?

ПЕРВЫЙ заместитель Главного конструктора в любом серьезном инженерном деле — величина очень весомая и значимая, но очень редко — известная. Оно и понятно: первостепенной величиной является Главный.

Скажем, все знают имена ракетчика Королева, авиаконструкторов Туполева, Яковлева, Ильюшина, Микояна, Сухого.

А кто знает имена их первых «замов»?

Ну, разве что, кто-то вспомнит заместителя Туполева Архангельского.

Профессор Гуревич настолько был значим для авиационного КБ Микояна, что его имя по сей день присутствует в жизни страны — одной буквой в знаменитом названии «МиГ».

Но многие ли знают о том, что «Г» здесь — это «Гуревич»? Порой и аббревиатуру-то эту пишут: «Миг».

Крупнейший наш ракетчик Михаил Кузьмич Янгель получил известность, хотя бы в оборонных кругах, лишь тогда, когда стал Главным конструктором в собственной «фирме» — новом КБ «Южное» (КБЮ) в Днепропетровске.

А Давид Абрамович Фишман «всю дорогу» был Первым заместителем Г лавного конструктора КБ-1 и затем — ВНИИ-ЭФ, Евгения Аркадьевича Негина.

Но книги о себе Фишман вполне заслуживает, поскольку среди плеяды советских «атомных» конструкторов, а точнее — конструкторов ядерных зарядов для ядерного боевого оснащения Вооруженных Сил СССР, Давид Абрамович — конструктор № 1.

Прочтя книгу, читатель это, надеюсь, поймет.

При этом есть один момент, касающийся не только Фишмана, но вообще всех тех, кто общенациональной известности заслуживал, однако в полной мере не обрел. Например, выдающийся «смежник» оружейников Сарова — Михаил Кузьмич Янгель. В его судьбе вполне проявился некий нюанс, характерный для ряда и других крупнейших «оборонных» инженеров. Скажем, Сергей Павлович Королев стал знаменит хотя бы посмертно. С его именем связано освоение космоса, его еще при жизни журналисты прославили, пусть и «безымянно», как Главного Конструктора Космонавтики. А после смерти Королев стал национальным героем.

Янгель всенародной заслуженной популярности даже после смерти, увы, не обрел. Такое уж у него было занятие — чисто оборонное. Важнейшее, но абсолютно не афишируемое, особо закрытое от чужих, непричастных к делу, глаз.

«КБЮ» Михаила Янгеля и его преемника Владимира Уткина — ближайший «смежник» ядерного центра в Сарове.

Именно это КБ создало ту могучую межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) Р-36, последняя модификация которой, названная в НАТО «Сатаной», а у нас — «Воеводой», по сей день, хранит мир для России и всего мира! В Сарове так и говорили когда-то: «Королев работает на ТАСС, а Янгель — на нас».

Уместной, необходимой была такая закрытость имен выдающихся советских ракетчиков, или нет — вопрос неоднозначный. Но однозначен факт того, что всенародной популярностью они не пользовались, хотя в оборонной сфере были знамениты.

Что уж говорить о разработчиках ядерного боевого оснащения различных систем советского ядерного оружия!?

Есть и еще один деликатный момент, относящийся исключительно к советским ядерщикам. Когда речь шла о ракете, то обычно говорили, что ее «делает Янгель» или «КБ Янгеля», «КБ Уткина». Так же говорили, имея в виду ракетные КБ Макеева, Надирадзе, Челомея, Люльева. Аядерные заряды и ядерные боеприпасы всегда «делал» ВНИИЭФ. Конкретных авторов ядерных систем — даже Главного конструктора, а тем более — его Первого зама, никогда при этом называли. Ядерные заряды всегда были обезличены.

И тому есть причина.

Безусловно, та же МБР Р-36 и прочие грозные наши МБР, самолеты, ракеты, подводные лодки и вертолеты — создания коллективные. Однако традиционно у собирательного понятия «коллектив», если это действительно сильный, незаурядный творческий коллектив, имеется и имя собственное — имя его руководителя. «Чкаловский» АНТ-25 «делал» Туполев, автомат «АК» — Калашников, «гагаринский» «Восток» — Королев, танки «ИС» — Котин, пушку «ЗИС-5» — Грабин, МБР Р-36 — Янгель и Уткин.

А кто делал ядерное боевое оснащение для Р-36, то есть — боевой блок с термоядерным зарядом? Кто делал ядерные заряды для множества других серийных систем советского ядерного оружия?

Стандартный ответ даже сегодня: «ВНИИЭФ».

Но почему так? Почему — обезличенно? Что — в ядерном оружейном деле, в отличие от ракетчиков, авиационщиков, танкистов, не нашлось выдающихся личностей с яркой индивидуальностью?

Нет, конечно! В среде первых советских «бомбоделов» их было как минимум не меньше, чем у других их «оборонных» коллег. Собственно, в «галактике» Трижды Героев Социалистического Труда большинство созвездий — «атомного» происхождения! Причем из ВНИИЭФ — пять: Юлий Борисович Харитон, Андрей Дмитриевич Сахаров, Яков Борисович Зельдович, Кирилл Иванович Щелкин и Николай Леонидович Духов!

Но в том, что ракеты и самолеты «делали» конкретные Главные конструкторы, а ядерные заряды — «ВНИИЭФ», был свой смысл, ибо ядерная оружейная работа с самого начала зарождения имела свои, только ей присущие особенности — объективные и субъективные. И эти особенности прямо сказались на профессиональной судьбе и формальном положении Давида Абрамовича Фишмана и его коллег. Кроме многолетней предельной секретности ядерной оружейной работы и предельной же засекреченности (по сравнению даже с ракетчиками) имен ее руководителей, у ядерного зарядостроения имелись «изюминки», свойственные лишь ему…

ВНАЧАЛЕ, пожалуй, надо сказать об особенностях объективных.

В любой сфере технической деятельности замысел новой, пионерской инженерной системы, ее физический, расчетный и конструктивный облик — это плод размышлений, прежде всего, конструктора. Он может привлекать для консультаций и оценок ученых и исследователей — физиков и математиков, термодинамиков и газодинамиков, материаловедов и кристаллографов, химиков и «прочнистов». Но главная фигура разработки — он, человек конструирующий! То есть — создающий на бумаге детально разработанный план некой будущей материальной конструкции.

Любая идея — если она осуществима — в конце концов материализуется в виде некоего устройства, состоящего из собранных воедино и совместно функционирующих деталей. А любая деталь (как и конструкция, из них состоящая) до того, как быть изготовленной из того или иного конструкционного материала, возникает на чертеже конструктора. А еще до этого — в его голове. В его! При этом все основные идеи и решения рассматриваются и утверждаются главным оценщиком качества замысла — Главным конструктором.

Это — азбучная истина и аксиома для авиаторов и ракетчиков, судостроителей и машиностроителей, для танкистов и артиллеристов, для создателей новых ткацких станков и космических кораблей.