История Средиземноморского побережья - читать онлайн книгу. Автор: Эрнл Брэдфорд cтр.№ 77

Только византийский боевой клич «Крест побеждает!» отличал флот V и VI веков от флота Фемистокла, бороздившего море тысячелетием раньше. Маневренность византийских дромонов была выше, чем у ранних бирем и трирем. Таран мог существовать и во времена позднего Средневековья. Но самое большое преимущество византийцев над своими предшественниками заключалось в наличии в их распоряжении знаменитого греческого огня.

Жидкий огонь использовался при военных действиях сотни лет. Фукидид писал, что при осаде Делиума в 424 году до н. э. было применено устройство – предшественник огнемета. Была сделана труба из ствола дерева. К одному ее концу был подвешен на цепях закрытый котел. «Потом бревно покрыли железом и железной же трубой соединили с котлом. Все это привезли к той части стены, которая была сделана из лозы и бревен. Затем к концу пустотелого бревна присоединили большие мехи и стали ими дуть. Сильная струя воздуха, попадая внутрь закрытого котла, заполненного зажженными углями, серой и смолой, произвела громадный жар и подожгла стену. Защитники не могли этого выдержать и бежали. Укрепление было захвачено». В следующем веке имело место морское сражение, в котором деревянные бочки с углем, смолой, серой и горючими материалами поджигались и перебрасывались на палубу вражеского судна. В IV веке Вегеций в трактате о военном искусстве привел несколько формул греческого огня. В них, помимо указанных выше ингредиентов, он упоминает нафту. В более поздних формулах присутствует селитра, скипидар, а также смола, сера и жир.

Настоящий греческий огонь византийцев (используемый не только на кораблях, но и для защиты стен Константинополя), вероятнее всего, был изобретением греческого инженера сирийского происхождения по имени Каллиник в VII веке. Каллиник сделал важное дополнение к существовавшей ранее формуле – негашеную известь, которая становится очень горячей при контакте с водой. Есть раннее упоминание об огне, «выбрасываемом из сифонов». Нет никаких сомнений – как показывают иллюстрации к манускриптам и литературные ссылки – в том, что византийцы выпускали огонь с помощью мехов из металлических труб. В самом Константинополе эти трубы устанавливались вдоль стен с морской стороны. Неопытному человеку они могли показаться обычными дренажными трубами для дождевой воды. Однажды русский флот под командованием князя Игоря атаковал стены города со стороны Мраморного моря. Русский летописец описывает, что его флот был обращен в бегство жидким огнем, который выбрасывался на корабли из длинных труб на парапетах. Он обрушивался на деревянные корабли, словно молния с небес. И корабли горели.

На флоте использовалось два типа греческого огня. Первый – подобный ранним смесям – или бросали с помощью катапульт на приближающиеся корабли противника, или, на завершающих стадиях атаки, вручную, в специальных закрытых горшках, которые разбивались и взрывались от удара. Это были далекие предки современной ручной гранаты. Прародители современного огнемета – металлические трубы, устанавливаемые в носовой части византийских дромонов. Через них выкачивали смесь извести, нефти и серы. Моральное воздействие такого оружия на русских, арабов и всех прочих народов, которые желали вступить в сражение с византийским флотом, было, вероятно, так же велико, как физическое. В более поздние века, во время сражений с арабами, безопасность всей Византийской империи часто зависела от греческого огня.

Точный состав греческого огня всегда был тайной, которая тщательно охранялась. В войне на море использовался «влажный» или «морской» огонь. В манускрипте XIV века описывается византийский дромон, наносящий ответный удар противнику с помощью огня, выбрасываемого из трубы, установленной в носовой части. Интересно, что жидкость воспламенялась в трубе до того, как касалась воды. Византийские механики соединили мехи, которые качали жидкость, с рукавом водяного двигателя у отверстия сифона, так что она вырывалась из трубы уже горящая. Позже (в эпоху Крестовых походов) пизанский флот, грабивший греческие острова, был обращен в паническое бегство византийским адмиралом, корабли которого имели в носовой части голову льва или другого сухопутного животного из железа или меди с открытой пастью. Они вселяли ужас. Огонь, который они выбрасывали на врага, проходил по трубам, установленным в пастях зверей, поэтому казалось, что монстры изрыгали огонь.

Хотя, в зависимости от конкретной ситуации, использовали разные диспозиции, византийский флот в основном базировался в Константинополе, несколько подразделений действовало из Малой Азии и с Додеканесских островов, а западная группа – из бухты поросшего лесом острова Кефалония. В разные времена, разумеется, с учетом того, какой именно враг угрожал Восточной Римской империи, диспозиция флота изменялась. Крит, когда арабы начали совершать на него набеги, превратился в важную базу, а эгейский остров Самос считался сущим раем для флота, когда турки-сельджуки в XI веке вторглись в Малую Азию.

На кораблях по большей части служили греки с побережья Малой Азии и эгейских островов. Эти моряки-рыбаки, сыгравшие большую роль во флотах Древней Греции и впоследствии ставшие опорой флота Древнего Рима, снова оказались востребованными. Теперь, как и в следующие века, они скрепляли флот Восточной Римской империи своей выносливостью, надежностью и унаследованными способностями. Спустя пятнадцать сотен лет или даже больше после написания «Одиссеи» греки снова показали, что они являются величайшими средиземноморскими мореплавателями. Если Константинополь и Византийская империя продержались дольше, чем Римская, этим они в немалой степени обязаны греческому моряку.

После краха Западной Римской империи, учитывая постоянные угрозы с Востока, Константинополь и земли, которые он контролировал, начали ожесточенную борьбу за выживание. Правда, в VI веке был момент, когда две половины Римской империи едва не объединились. Это случилось во время правления императора Юстиниана, который взошел на трон в 527 году. Тогда ему было сорок пять лет. Этот македонский крестьянин по происхождению был обязан своим избранием тому факту, что его дядя, предыдущий император (тоже выходец из северной части Греции), умер бездетным.

Юстиниан, в отличие от многих византийских правителей, был императором, ориентированным на Рим. Бытовало мнение, что он говорил по-гречески с варварским акцентом. Он обладал истинно латинским нравом, да и его интересы тоже были связаны исключительно с Западом. Этот крайне амбициозный человек занял видное место в истории Средиземноморья не только за то, чего достиг, но и за то, чего пытался достичь.

Желание Юстиниана восстановить западную территорию Средиземноморья и ее и западную церковь под властью одного императора вполне понятно и достойно всяческих похвал. Это было бы невозможно, если бы он не сумел установить мир дома и заключить мир с персами, с которыми уже несколько лет тянулась вялая борьба. Мир у себя дома никогда не был легким делом в раздираемом ссорами Константинополе, где любой религиозный спор усугублялся человеческой жадностью и честолюбием и множился благодаря замысловатому смешению народов, населявших восточную столицу. В 532 году город едва не был разрушен восстанием Ника – крупнейшим бунтом в истории Константинополя и Византии. Он начался ссорой двух противоборствующих группировок на ипподроме – синих и зеленых. Юстиниан, которому помогал его прославленный полководец Велизарий, а также его супруга Феодора, справились с ситуацией весьма жестким способом, погрузившим город в страх и молчание. Феодора, кипрская куртизанка, но умнейшая императрица, в тот раз продемонстрировала больше мужества, чем ее супруг, в какой-то момент решивший бежать из города.