За все, чем мы дорожим - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Полякова, Эрика Воронович cтр.№ 149

– Габи, – капитан постарался вложить в голос всю теплоту, на какую был способен, – я очень тобой дорожу. Ты лучший медик, какой только мог бы у меня быть, клянусь моей простреленной задницей.

Ну вот, хоть улыбнулась. Да Силва продолжал:

– И поэтому я хочу, чтобы на моем корабле тебе было хорошо. Я надеюсь, коммандер не позволил себе никаких… излишеств?

– Нет-нет, – быстро ответила Габриэль. – Другой вопрос, что он… предлагал семейный союз. Я… не считаю допустимым браки внутри экипажа. И раз коммандер отказался от повышения… мне пришлось бы уходить.

– Я тебе уйду! – капитан сам не ожидал от себя такой резкости. – Кажется, кому-то пора напомнить пару пунктов его любимого устава.

– Капитан, – Габриэль потупилась. – Я очень прошу вас… Коммандер Нуарэ хорош как офицер, да вы и сами знаете, и прекрасный человек… но именно, что человек, а люди все делают ошибки. Я не хочу, чтобы из-за меня его карьера полетела под откос. Пусть это не пойдет никуда дальше этих стен, хорошо?

– Ладно, ладно, не съем я его, – усмехнулся Да Силва. – Иди и ты отдыхать, скоро старт.

– Слушаюсь, – голос Габриэль чуть дрогнул.

«Молодец девочка, – думал Да Силва, уходя. – Была бы тупо исполнительная – перевелась бы на другой корабль. Была бы дура – развела бы скандал. А она – верная. И честная. За то и ценю. Но Нуарэ… ну, не ожидал! Ну, дурак! Умный, но дурак!».

21.

Когда поступил вызов от капитана, Нуарэ почувствовал даже что-то похожее на облегчение. Сейчас все прояснится раз и навсегда. Он не сомневался, что капитан вызывает его именно по этому поводу – «Сирокко» только что взлетел, ничего требующего его участия просто не успело бы случиться. Да и чересчур спокойный голос Да Силвы означал, что капитан вне себя. Ну что ж, Нуарэ не будет ничего отрицать. Он попросит только одного: пусть ему позволят завершить это дело. Может статься, все решится само собой, в ближайшем столкновении с леханцами. Если нет… разжалование, трибунал, да что угодно, но после возвращения на Сомбру. Так он и скажет.

Но говорить ничего не пришлось. Точнее, капитан не дал ему такой возможности. Он смерил Нуарэ пристальным взглядом и негромко произнес:

– Коммандер, я очень вас ценю. И не собираюсь лезть к вам в душу, поскольку мы все взрослые живые люди. Но я скажу одно: если мой старший медик переведется в другой экипаж – при всем уважении, я вас пристрелю лично. С глубоким прискорбием. И окажу все посмертные почести. Свободны.

Нуарэ молча отсалютовал и вышел, держа спину безупречно прямо. Хотя на самом деле хотелось биться головой о стену прямо здесь, в коридоре. Или набить кому-нибудь морду. Правда, получалось, что кроме себя-то и некому. И почему только он отказался от повышения? Нет, вот это было бы чистой воды трусостью. Проклятье, в который раз Габриэль повела себя благороднее его самого. Нуарэ не сомневался, что, если бы капитан узнал про энимскую историю – обещанием пристрелить дело бы точно не ограничилось. А значит, или Габриэль ничего не сказала ему, или, по крайней мере, не стала рассказывать все. «Она снова прикрывает меня».

Нуарэ со злостью врезал кулаком по стене. Ссадил костяшки, но боли не почувствовал. Нет, так распускаться нельзя. Если его позору суждено остаться тайной – нужно держать лицо. Поблагодарить Габриэль? Она его точно убьет на месте, если он хоть как-то упомянет случившееся. В памяти всплыл холодный голос: «Рафаэль, будьте мужчиной. Просить прощения вы должны не у меня».

Как говорит Хендрикс, на ловца и зверь бежит. Свернув в сторону тренировочного зала, Нуарэ увидел выходящего из переговорной рубки Деверо. Тот привычно отсалютовал.

– Энсин, на пару слов. Приватно.

Из рубки донесся то ли скрип зубов, то ли стон, который явно означал «коммандер, вам еще не надоело?!». Нуарэ отвел глаза. «Они горой друг за друга. Враноффски видит, что я неправ и вообще все дальше скатываюсь в те самые неуставные отношения, с которыми якобы воюю. Эти парни теряют ко мне уважение. До чего я дошел?!».

Деверо выжидающе смотрел на него ясными серыми глазами. Только сейчас Нуарэ в полной мере осознал, что этот «изнеженный художник», вообще-то, учился в Академии не хуже его самого. И в космофлоте он по праву. Вошедшего в штопор Вонга ни один боец не остановил бы. Деверо – сумел. И вообще, если уж на то пошло, этот парень спас им корабль и жизни людей на нем. Нуарэ собрался с силами и произнес:

– Энсин, вы были правы. Я был неправ. Ситуация вам известна.

Деверо улыбнулся своей обычной мягкой улыбкой:

– Коммандер, с тех пор, как мы наголову разбили пиратов с Хунда, меня столько раз ругали и хвалили по поводу и без, и я столько раз выругал себя сам, что уже забыл, о чем вы. Я ни за что не держу на вас зла. Что бы ни было, все в прошлом. Слово офицера.

Нуарэ застыл, утратив дар речи. Что у него было вместо мозгов, если вот этого парня он считал робким и неуместным на корабле?! Да, разумеется, в роли грозного солдафона Деверо был бы просто смешон – ну так его сила не в этом. Тем временем Деверо продолжал:

– Я понимаю, что, вероятно, на корабле у капитана Гиллмартина были приняты другие отношения, – Нуарэ скрипнул зубами, но ценой огромного усилия сохранил нейтральное выражение лица, – но мне весь экипаж – товарищи, и поэтому я, возможно, не всегда бываю так официален, как следовало бы. И дело не в том, что с энсином Враноффски и лейтенантом Картье мы учились на одном курсе. Еще в Академии говорили, что навигатор пилоту – друг, товарищ и брат. Когда погибли мои родители, я был одинок. А когда стал летать, одиночество ушло окончательно. Наверное, я просто немного сумасшедший художник, который вдруг увидел, что у флотского устава есть что-то общее с семейными традициями.

– Не стоит умалять свои достоинства. В конце концов, только благодаря вам экипаж смог спастись. Все соответствующие рапорты давно отправлены, думаю, что вскоре вас ждет повышение. Это уже не то, что может зависеть от меня.

Деверо лишь чуть улыбнулся, и Нуарэ вновь задался вопросом, где и в каком помрачении рассудка ему в этой улыбке мерещилась нерешительность. Это было выражение лица человека, знающего свои возможности.

– Никогда не знаешь, где пригодится та или иная информация. Я не гонюсь за быстрым продвижением по службе, достаточно, что я полезен экипажу. Да, я слышал, что вы отказались от повышения – очень благородно с вашей стороны. Вы нужны здесь. А сейчас, коммандер, прошу меня простить, но моя следующая смена начинается глубокой ночью по корабельному времени. Мне необходим отдых. Если у вас больше нет ко мне вопросов, разрешите удалиться.

– Да… разумеется, – ответил Нуарэ, не без труда совладав с голосом. Впрочем, кажется, Деверо этого не заметил.

– Чего коммандер-то хотел? – послышался голос Враноффски из рубки. Явно говорил так, чтобы не успевшему удалиться Нуарэ было слышно.

– Да так, сообщил уточнения по одному дискуссионному вопросу, – безмятежно отозвался Деверо.