От кутюр - читать онлайн книгу. Автор: Uma cтр.№ 16

— А я Джулия. Ты не могла бы сварить кофе? — попросила Джулия буднично, перейдя на английский.

Кофе было сварено и разлито по белым маленьким чашечкам. Три порции. Джулия взяла свою чашечку и села за стол. Анна тоже присела, держа в руках свою чашку. Они разглядывали друг друга, неспешно попивая кофе.

— Ты не похожа на экстремистку и помешанную на тантре дурочку, — заговорила Джулия с явным недоумением. — Скорее, такая, благоразумная синьорина. Тебе нравится мой отец или его утопические книжки о рыцарях, войне и борьбе за чистоту крови и духа?

— Твой отец, — ответила Анна с легкой улыбкой.

Джулия подалась к Анне, как будто желала что-то нашептать ей на ухо:

— Слушай, мой папа обыкновенный фашист, ретроград и сукин сын. При всем моем уважении к моей бабке Холевер и деду Фарнезе, они породили животное…

Анна, сделав очередной глоток кофе, неожиданно для себя самой спокойно сказала:

— Слушай, — она взяла чашечку кофе, приготовленную для Фарнезе, и встала из-за стола. — Давай я сама во всем разберусь…

Поднявшись по хрупкой винтовой лестнице в спальню Фарнезе, Анна отдала ему чашечку, и стала переодеваться. Скинула рубашку, стоя к нему обнаженной спиной, расправляла платье.

— Ты полна эротической энергии, — хрипловато произнес Фарнезе, чутким взглядом художника рассматривая Аннино тело, гармонично сложенное, пропускавшее сквозь себя нежно-розовое сияние крови. — Я нарисую тебя…

— Только этого мне не хватало. Прославиться в веках! — ответила Анна с нервной усмешкой, надевая платье через голову, подняла руки, вытянула волосы из выреза. Потанцевала на месте, чтобы платье окончательно село. — Господи, куда я попала?

— Не представляешь куда, — Фарнезе пригубил остывший кофе и откинулся на подушку. — На поле боя…

— Джулия, видимо, пошла в вас, — заметила Анна. Обернулась и нарвалась на его горящий взгляд.

— Джулия рождена вопреки моему желанию, я был категорическим противником ее появления на свет, — просто признался Фарнезе. — Ее мать, рассчитывала привязать меня к себе ребенком. Я ее возненавидел. Признав Джулию своей биологической дочерью, я не признал с ней духовного родства…

Все же Джулия была дочерью Фарнезе в полной мере. С характером и позицией, мало, чем отличающейся от его радикализма. Но ее радикализм был направлен не на протест против современного миропорядка, на что претендовал Фарнезе, а на протест против отца.

За обедом, который по причине солнечного дня Фарнезе устроил на просторной лоджии, Джулия вела себя, как капризная барынька, явно решившая подразнить папу. Дразнить его привычными вещами, типа курения сигары и плевания на пол, Джулия на этот раз не стала, делала это просто и непринужденно, без пафоса.

Присутствие Анны вдохновило ее на иное:

— Анна, задумывалась ли ты когда-нибудь о своем месте в жизни? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Природа подарила тебе светлую кожу, синие глаза и правильный череп. Тебе повезло…!

Анна поняла, в какую сторону клонит Джулия, но дала понять, что это ее никак не задевает:

— Хочешь пристыдить меня тем, что пока я тут сижу, такая белая, чернокожие умирают от голода?

С залива подул прохладный бриз, задел белую скатерть на круглом столике, игриво тронул волосы сидящих, и залетел в гостиную, путаясь в шелковой черно-белой занавеске. Солнце матово светило из-за прозрачных облаков.

— Нет, я о другом! — не унималась Джулия, — ты можешь стать родоначальницей «духовной расы», о которой грезит отец…

Фарнезе доедал суп с фрикадельками, приготовленный Анной на скорую руку из того, что лежало в холодильнике. Суп получился густой, сытный, как раз такой, какой любил известный писатель и художник.

— Кевину Фоксу ты тоже готовила супчики? — не отставала от Анны Джулия, почти с брезгливостью глядя на объедающегося, довольного отца.

— У него был ужасный аппетит, — ответила Анна нехотя, — при мне он ел одни хлебцы, закуривал их сигаретами и запивал соком без сахара. Ты знакома с ним? — спросила с робким интересом.

— Видела в журналах, — усмехнулась Джулия небрежно. — Реально красив?

— Да… — задумчиво кивнула Анна.

Фарнезе откинулся на спинку стула, нервозно вытер губы салфеткой. И резонно заявил:

— Мужчина не может быть красив, если у него плохой аппетит. Так же как женщина не может быть красива, когда она, злоупотребляя едой, становится тучной коровой!

Он, судя по его решительному виду, все сказал. Встал, похожий на крепкую неприступную скалу, громыхнул стулом по мраморным плитками пола. Девушки переглянулись. И Джулия раскатисто рассмеялась:

— Это что, ревность или старость?

Рецензия, написанная Анной на безымянную пока рукопись, понравилась Фарнезе. Еще раз просмотрев ее, он решил, что с небольшой корректировкой, рецензия вполне может быть включена в книгу в качестве предисловия. С одним условием; Анна должна покинуть «контору» Энтони Паркера. Для Анны работа у Паркера была источником стабильного, неплохого дохода и «вдохновения», — всегда легче писать на заказные темы, чем искать свои. К тому же писать для Фарнезе значило не просто писать, но и перейти на его сторону, разделить его непопулярные в обществе убеждения; элитаризм, недовольство цивилизацией, протестные настроения, намеки на расизм.

Было над чем задуматься. Анна задумалась, стоя посреди рабочего кабинета Фарнезе. Кабинет был уставлен книжными шкафами, стены были завешены картинами, главными темами которых были абстрактные фигуры и бесстыдно обнаженные женщины. Тут же стоял черный кожаный диван, у окна стоял большой стол из красного дерева с просторной столешницей и ножками в виде львиных лап.

За столом, в жестком, аскетическом кресле сидел Фарнезе и пронзительно смотрел на Анну.

— И так? — произнес он, устав ждать. Глаза его насмешливо прищурились, — тебя ждет или великолепный Рим, или чахлый Лондон!

Великолепный Рим, Рим языческий, фашистский, гордый, не забывший мирового владычества. Вот какой Рим ждал Анну.

— Паоло…! — Анна впервые за их недолгое знакомство назвала его по имени. И сама испугалась того, как страстно оно зазвучало в ее устах. Растерявшись, продолжила еле внятно, — что мне делать? Вы сказали, что я должна слушать вас, однако, не слишком ли я слаба для этого?

— Сколько слов! Я всего лишь спросил, — заговорил Фарнезе раздраженно, — кого ты выбираешь? Меня или хиляка Паркера…?

— Боже мой! — простонала Анна, и недоуменно развела руками. Действительно не знала, что ей делать. Мучительно искала выход. — Не знаю, дайте мне подумать…

— Кухарка, кухаркой и останешься! — констатировал Фарнезе с убийственной серьезностью. Махнул рукой в сторону двери. — Убирайся ко всем чертям!

По лестнице без перил, будто висящей в воздухе, Анна спустилась на первый этаж. Вслед услышала какое-то итальянское проклятие. Узкие ступеньки уходили из-под ног. Только встретив в холле Джулию, она поняла, что плачет.