Крутая Бамбина - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Смирновская cтр.№ 21

Больше я ничего не помнила.

Казалось, я ничего не видела. Спала крепко, но как только услышала звонок в дверь, то поняла, что, скорее всего, проспала на работу. Вскочила с кровати и вдруг обнаружила, что спала одетой: в новой кофточке и джинсах. В зеркало смотреться было некогда, и я понеслась открывать дверь. Уже в прихожей столкнулась с чистеньким и душистым Высоковским. Он посмотрел на меня и сказал:

— Доброе утро! Я сам открою. Иди умойся.

Он направился к двери, а я стояла совершенно ошарашенная. Я грязная? Или такая страшная? Краснея и потея от стыда, я бросилась в ванную комнату, чтоб хотя бы взглянуть на себя. Но увидела в зеркале привычное обклеенное пластырем лицо с больным, но уже не таким отекшим глазом. Михаил был прав, отек сходил, правда, очень медленно. И зрение, кстати, почти полностью вернулось, что меня еще больше радовало. И все-таки я была страшная и, жуть, какая лохматая. Мне самой на себя было больно смотреть. А он вчера… целовался со мной и даже приставал! Конечно, назло вдове своего брата… Наверное, противно смотреть на такой ужас на моем лице. Я и так красотой не блещу, а тут прямо кошмар… Разумеется, он специально мстил Лене, только за что? За слухи? Или это было у него проявление ревности из-за слухов? А вдруг он испытывал к ней чувства, поэтому всю беременность и ухаживал? Может, он, правда, отец ее ребенка?

Грудь все сильнее сдавливало. Мне страшно хотелось его побить, но я понимала, что не имею на это право. Он, охраняемый мною, объект, и я, наоборот, должна его оберегать, как китайскую вазу.

Ситуация бесила меня и одновременно угнетала. Я чувствовала себя загнанной в лабиринт и теперь не знала, как мне оттуда выбраться. Как найти правду? Что Высоковский чувствует? Кого на самом деле любит и способен ли этот педант вообще на нежные чувства? А то, ведь какое внимание вчера изображал! На руки взял, в спальню отнес…

Мне стало холодно, и я поняла, что стою в ванной мокрая, забыв вытереться. И в этот момент постучали в дверь.

— Вика, ты забыла вещи, — сказал тихо Миша.

— У нее рассеянность в крови, — комментировал Гущин. — Ты отойди от двери подальше, а то, ведь можно с ноги в нос получить.

Ага, вот кто пришел с утра пораньше! Вместе с тем было стыдно. Я и правда забыла взять сменные вещи. Высоковский это заметил и, видимо, рылся в моем гардеробе.

Я просунула руку в щель и нащупала махровый халат. Все-таки я о нем хуже думаю, чем он есть на самом деле. Халат принес! И нигде он не рылся… Только… зачем он мне его принес? Я могла бы пробежать в комнату, обернутая в полотенце… Вспомнилось первое утро в его доме, и я сразу покраснела. Конечно, Гущин — причина всему! Этот дух соперничества…

Войдя на кухню, напрасно я старалась отыскать взглядом Высоковского. Сергей сидел за ноутбуком и что-то строчил, отхлебывая горячий чай. На столе одиноко дымилась недопитая чашка кофе. Заметив пустое место начальника, я погрустнела. Даже кофе не удосужился допить, педант! А ведь мог меня подождать, попрощаться, наконец… Узнать, как мое самочувствие…

— Вик, присаживайся, — обратился ко мне Гущин, не отрываясь от ноутбука. — Что стоишь, как несчастная брошенка? Или одним глазом не можешь стул найти?

— Уже уехал? — вяло спросила я, переводя тему.

— Он не любит опаздывать. Тебя велел свозить к врачам, затем на тренировку. А потом мы абсолютно свободны.

— В смысле?

— В смысле, нам надо расследование проводить. Забыла уже? Таблетки, что ль, на твою память так подействовали?

— Как ты себе это представляешь?

— Мы поедем к Таис. Вдова Высоковская таких мне историй про нее понарассказала. Вот ты и выяснишь: где правда, а где ложь.

— Почему я, а не ты? Это ж тебе вдова истории рассказывала.

Тут Гущин закрыл ноут и серьезно на меня посмотрел:

— Ты ревнуешь?

Нет, он не может быть серьезным!

— К кому?

Гущин встал и нажал на кнопку кофе-машины. Она загудела, и Сережа ответил:

— Ну, я же уехал провожать молодую, горячую, но безутешную вдовушку. Домой вернулся только утром… Ты всю ночь с ума сходила…

Я нервно засмеялась, и в этот момент чашка наполнилась ароматным кофе. Взгляд мой упал на одинокую турку, стоящую на плите. Высоковский всегда варит с утра мне кофе, а сегодня не сварил…

— Ты думаешь, нам, журналистам, легко информация достается? На что только не пойдешь. А эта Леночка… И как Михаил от нее раньше сбегал? Просто бестия!

— Что Леночка? — опомнилась я.

— Да ты меня не слушала! — Гущин поставил передо мной тарелку с кашей, в которой нежно таял свежий кусочек сливочного масла. — Знаешь, а я тебе больше ничего не скажу!

— Нет, что там Леночка? Почему сбегать от нее надо? — я косо посмотрела на кашу и, увидев перед собой готовый кофе, выбрала его. — Рассказывай!

— Догадайся сама с трех раз.

— Гущин, говори давай, не тяни резину! Мы договаривались ничего от друг друга не утаивать.

— Знаешь, любимая, я не виноват, что ты сейчас по жрачке хозяина скучаешь. Что, думаешь, я не вижу, как ты на плиту его вылупилась и слюни пускаешь?! Голова твоя только о желудке думает и слушать не хочет, о чем я тебе говорю.

Я покраснела и, подвинув к себе ненавистную кашу, буркнула:

— Ничего я на плиту не смотрела. Я задумалась! Что, я теперь и подумать не могу?

Ужасная каша! Даже не сладкая. Только пахнет вкусно.

— Кашу готовил он, — быстро сказал Гущин. — Без любви, — добавил он и подставил мне варенье. — Шутка, это я готовил и с большой любовью к тебе, дорогая моя!

— Так ты мне скажешь, чем там Лена вас пугает?

— Ну, не пугает… Ты сама прослушала все, так что, моя совесть чиста. Ревнуй, любимая! Здоровая ревность полезна в отношениях.

— Гущин!

— В общем, Лена всю ночь ныла, что злобный финдир задолжал ее любезному ныне покойному мужу кучу бабла и отдавать не хочет. А она, несчастная одинокая мать, на мели сидит и скоро будет вынуждена побираться. Если это так, то у финансового действительно была причина грохнуть товарища.

— Мне в это не верится, — сказала я и запила жуткую кашу кофе. Даже смородиновое варенье ее не спасло.

— Мне тоже информация показалась фейковой. Но нужны доказательства. Таис на многое может пролить свет. Так что, мы сегодня к ней поедем и поболтаем.

— Ага, так она и рассыпалась перед нами в откровениях!

— Вик, кушать захочешь, не так Тасю разболтаешь. Я тебя на обед не повезу, если ты ее откровенничать не заставишь.

— Я?!

— Ну, не я же! Я — шофер, твой слуга… С чего ей плакать в мою жилетку?