Виновник завтрашнего дня - читать онлайн книгу. Автор: Арина Александер cтр.№ 118

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Гончаров молчал. Сколько раз прокручивал в голове эту сцену, а всё равно оказался застигнут врасплох.

Смысл сейчас посыпать голову пеплом? Прекрасно понимал, на что шёл с самого начала. Но как объяснить, что и сам до конца не отошёл? Что накрыло с головой, окружив неким вакуумом. Что в тридцать пять лет сошел ума, вцепился в мечту, как утопающий за соломинку, наплевав на последствия. Впервые распробовал вкус жизни, впервые насладился им. Не сполна, нет. Только пригубил. Но каким же опьяняющим он оказался — дух захватывало. Ни капли не жалел о содеянном. Отмотай время назад и знай, чем всё закончится, всё равно поступил так же. Три дня безумной страсти стоили грядущей расплаты, и он готов понести любое наказание.

— Молчишь? — снова скрипнуло кресло, на это раз высвобождая хозяина. Скибинский тяжело поднялся и подошел к нему.

— Мне нечего сказать, — заиграл скулами, не опуская глаз. — Ответ: я люблю её — вряд ли вас устроит.

Скибинский хмыкнул и посмотрел на пытавшегося казаться безучастным Седыха. Потом снова вернулся к Гончарову. Надо же, стоит, как ни в чем не бывало. Непробиваемый. Но заглянул в голубые глаза, и удивился, насколько они могут быть красноречивыми. С годами научился разбираться в людях, пришло с горьким опытом и умение читать разные лица, и оценивать стоявшего напротив противника. А Гончаров не был ему врагом. Как и Влада. В голубых глазах плескалась решительность. Сразу видно — не откажется. Будет подыхать, а своего не отдаст. Поздно.

Бесился, разрывался на части от противоречий. Чтобы там не говорила девушка, а привязался к ней. Привык нести ответственность, как и держать данное слово. С другой стороны… брошенные ею слова глубоко засели в сердце, ранили, вынуждая признать их правоту. Не сегодня так завтра они дойдут до той кондиции, когда останется только ненависть. Не хотел он, чтобы его ненавидели. Только не она. У него на душе и так предостаточно прокленов, и расплата за них слишком жестокая.

Другое дело — Гончаров, которому доверился, открылся. Слишком многое поставлено на кон, особенно сейчас, когда вокруг собрались одни враги. И в то же время… ну не мог он вот просто взять и закрыть глаза, оставив безнаказанным. Не мог и всё.

— Любишь ты её или нет — проговорил скрипуче, — покажет время. А пока… — метнул выразительный взгляд на Седыха, давая понять, что от него требуется. Тому не впервой ставить на место Владкиных ухажеров. Однако парень как стоял, так и продолжил стоять, никак не отреагировал на данный приказ. — Та-а-ак, — протянул, начав догадываться, в чем дело. — Никак спелись?

Седых сцепил зубы, продолжая смотреть в окно. Лишь плотно сжатые челюсти выдавали внутреннее напряжение. Если уж получать мандюлей, то только вдвоем.

Гончаров внутренне собрался, сжав кулаки. Не зря в холле ошивались шестеро амбалов.

— Седой, не глупи, — прорычал с нажимом, чувствуя, как по венам разливается волна адреналина.

— Простите, Павел Олегович, — усмехнулся криво Седых, — так получилось. Лёха, он… там и правда всё серьёзно. Я бы никогда не пошел против вас.

— Что ж ты, Ваня, за с*ка такая, м? Знал, получается… и молчал?!! Уже и позабылось, как мать лечили, да? Это твоя благодарность? Не ожида-а-ал. От кого, от кого, а от тебя…

Готовился к чему угодно. Пророчил себе и костыли, и инвалидное кресло. Осознанно шел на бойню. Заслужено. Но к тому, что случилось, что поразило до глубины души своей жестокостью — не был готов.

Откуда не возьмись, в кабинет вломилась свора шестерок и, схватив их, потащила в направлении подвала. Не опирались, да и бессмысленно. Когда на тебе висит по трое амбалов — едва можешь идти, не то, что бы ещё вырываться. Любой рывок сопровождался ощутимым ударом под дых, заставляя хватать ртом воздух, корчась от болезненного спазма.

Не его. На свою боль было плевать. Это так, «ласковое прикосновение» по сравнению с теми пытками, коим поддался Седой прямо на его глазах. Это был самый жестокий урок в его жизни. Каждый удар, нанесенный парню, зеркальной болью отражался и в нем, дикой агонией разливался по венам, прожигал глотку, отпечатывался в памяти четкой матрицей.

Тело стало липким от пота. Голос сел от надсадных хрипов. Мышцы трясло от натужных попыток всё-таки вырваться и броситься на помощь. Гиблый номер. Тогда на него ещё сильнеё налегали, ещё безжалостней сыпали кулаками, вынуждая упасть на колени и корчась в дикой агонии, вслушиваться в вымученные болезненные стоны друга.

От каждого нового удара, его чувства поддавались испытаниям. Разжигались в груди огнем тихой ненависти. Не Ванькин косяк. Не его оплошность. Не он сейчас должен ползать по бетону в полуобморочном состоянии и в полной дезориентации, а Гончаров. Будь так, и слова бы не сказал. И звука бы не издал. Но Ванька… То, что произошло на его глазах, легло на душу неподъемным чувством вины.

Очередная попытка вырваться привела к тому, что и у самого померкло в глазах. Разлилось во рту металлическим привкусом, потекло по подбородку теплым ручейком.

Спасибо… Спасибо за пробуждение и возвращение в реальную жизнь. За напоминание, кем он был на самом деле, кому принадлежал, чем дышал последние годы, а ещё… за мелькнувшую яркой вспышкой мысль покончить с этим миром навсегда.

Очнулся от ощущения прохлады. Кто-то умывал его, освобождая лицо от присохшей кровяной корочки. Почувствовав живительную влагу, затрепетали ноздри, а следом за ними дрогнули и сами глаза, неспешно разлепляя припухшие веки.

Сначала — полная дезориентация. Где он? Что случилось? Почему сидит на полу, привалившись спиной к щербатой стене? Через узкую щель ничего не видно. Пришлось поднапрячься и приложить недюжие усилия, чтобы как можно шире распахнуть глаза, осматривая пустое полуосвещенное помещение.

В правом виску тут же запульсировала боль, напомнив о случившемся. Сжав челюсти, резко подался вперёд и сдавленно застонал, почувствовал боль во всем теле. Знали, твари, куда бить, а главное, как. Внешне и не прикопаешься. Максимум — ушибы да разрисованная харя с разбитой губой. Но всё равно было ощущение, словно пропустили через мясорубку. Элементарный вдох, и тот отдавался в грудной клетке тупой болью.

Рядом прозвучал тихий вздох, потом звук льющейся на бетон воды и в итоге, его лица снова коснулось что-то прохладное. Оказалось, это обыкновенный шейный платок, и по смутным догадкам, он его уже где-то видел.