– Кажется, ты перепутала волков с кошками.
– Если бы ты снова не подкрался, я бы не свалилась!
– Значит, я виновник твоего падения?
Вид снизу открывался очаровательный: рассерженная, раскрасневшаяся девушка, несколько прядей выбилось из-под банданы, грудь высоко вздымается, а полоска светлой кожи, которую видно из-за задравшейся рубашки, так и просит провести по ней пальцами или губами. От этого вида я даже позабыл, что мы обсуждали мою привычку передвигаться бесшумно.
– Нет, альфа, – Алиша опустила взгляд, и даже ее голос внезапно стал другим. – Прошу прощения, что тебе пришлось меня ловить.
Послушная девочка? И надолго тебя хватит?
Она поерзала, и я отреагировал на эту невинную возню боевой готовностью продолжать нашу игру. Но в этот момент принюхался к запаху Алиши и чихнул.
Пришлось самому ссадить ее с себя, потому что у меня снова зачесалось в носу.
– Что это? – интересуюсь с отвращением.
– Лимонная свежесть, – отвечает эта сама невинность и вскакивает на ноги.
Я поднимаюсь следом.
– Смердит так, будто химическая свежесть.
Более мерзкого запаха я в жизни не чувствовал. Это вообще кто-то покупает?
– Ты сам сказал, что спальню нужно хорошо отмыть, но это единственное средство, которое убивает любые запахи.
– Потому что напрочь отшибает нюх?
Алиша кашляет в кулак, но я и так прекрасно понимаю, что она давится от смеха.
– Нет. Потом лимон выветрится, и останется только свежесть. К тому же, в конце уборки я хорошенько проветрю комнату.
– Ладно. Другой вопрос – почему этой «несвежестью» пахнешь ты?
– Наверное, одежда впитала запах, когда растворяла его в воде. – Она указывает на небольшое ведерко возле кровати.
Наверное. Впитала.
Или волчонок не хочет, чтобы его нюхали, и чтобы я оставался здесь на время уборки.
Хитро.
Но я не собираюсь никуда уходить.
– Продолжай, – говорю я, и располагаюсь в массивном кресле. Оно еще пахнет прежним владельцем, но не думал, что когда-нибудь это признаю – вонь Августа приятнее ядреного лимона.
– Ты будешь здесь? – Алиша складывает руки на груди. – Будешь смотреть, как я убираюсь?
– Да.
– Тебе разве не надо заниматься делами? Делами альфы или личными?
– Мне нужно проверить эссе студентов, – я достаю смартфон из кармана и стилус, чтобы сразу делать пометки, – но я вполне могу сделать это здесь. Заодно прослежу за твоим наказанием.
Судя по ее лицу, Алиша в «восторге». Но она быстро вспоминает о своей роли и сдернув повисшую на одном честном слове портьеру, направляется к столику с остальной дурно пахнущей гадостью.
– Студентов? Ты преподаешь?
– Да. Историю в Крайтонском историческом институте.
Бах!
Хорошо, что эта гадость в пластиковой упаковке, иначе бы лимона в моей жизни стало бы больше.
– Поосторожнее, волчица, иначе комнату придется проветривать недели две, а у меня на это нет времени.
– Не может быть! Ты не можешь преподавать в моем институте!
Я оторвался от чтения письма, которое успел открыть, и посмотрел на Алишу. Она же сверлила меня убийственным взглядом, будто я был повинен во всем мировом зле.
– Очевидно, что могу.
– Но мы ни разу не встречались!
– Большое упущение. Впрочем, КИИ – одно из самых огромных заведений в стране, у тебя другая специальность и факультативы, а я преподаю здесь всего лишь с начала учебного года.
Крайтонский исторический было старинным названием, присвоенным институту восемьсот лет назад. Помимо самого исторического факультета там изучают экономику, право, физику, математику и даже медицину.
– Бичэм, – пробормотала Алиша. – Вот почему твоя фамилия показалась мне знакомой.
Я приподнял брови.
– Я популярен в твоем институте?
– Среди девушек, – процедила она и вернулась к уборке, а я, немного понаблюдав за ней, продолжил чтение.
Сосредоточиться на котором было достаточно сложно, учитывая, что волчица постоянно крутилась рядом, то наклоняясь за чем-то и показывая мне упругие ягодицы, затянутые в джинсы, то потягиваясь, тем самым позволяя рубашке натянуться на груди. Не будь вчерашнего поцелуя и такого напуганного им волчонка, решил бы, что все это часть игры.
Сексуальной игры.
Но она действительно старательно делала вид, что меня здесь нет.
Убиралась Алиша достаточно быстро, но качественно: помыла окна изнутри, протерла каждую поверхность, даже не забыла про стены. Теперь уже моя спальня была огромной, и работы здесь было как для целой команды уборщиков, но я не услышал от нее жалоб. То ли вошла в роль послушной волчицы, то ли уже делала это.
– Прежний альфа часто наказывал тебя уборкой? – интересуюсь я, закрыв очередное эссе, которое так и не смог дочитать до конца.
Кажется, я сам себя перехитрил, затеяв эту игру. Но вместо истории вервольфов я думал исключительно о девушке.
– Как будто ему нечего было делать! – фыркнула Алиша, протирая каминную полку, и тут же спохватилась: – В основном нас строит моя тетя Сесиль.
– Она тоже наказывала тебя уборкой?
– Как только ни наказывала, но этим никогда. Я самостоятельно убираю свою комнату, просто эта спальня в разы больше моей.
Хм, интересно.
– В особняке есть слуги.
– Да, но это слуги Сесиль. В смысле, теперь твои, конечно же. Они убирают общие комнаты, а мы с Мег и Таей и так пользуемся добротой Прайеров и живем за их… то есть теперь за твой счет.
Родители Алиши ничего ей не оставили?
– Учишься ты тоже за счет стаи? – спрашиваю я, и мне действительно интересно. Алиша для меня девушка-загадка, хотя после боя с Августом первое что я сделал – это узнал ее имя и кто она. Ответ был таким: она сирота на обеспечении стаи. Как бы Сесиль ни распиналась за ужином, что Алиша плохая волчица, приняли ее в Черную долину, чтобы потом подороже продать какому-то вервольфу для продолжения рода.
Вопрос про обучение простой, но девушка вдруг бледнеет и прекращает полировать деревянный столик. Смотрит на меня настороженно, если не сказать – испуганно.
– Да, альфа Хантер. Сесиль позволила мне учиться, потому что я очень этого хотела.
Все, что я успел узнать о матери Августа – она ничего не делает просто так.
– Это похвально.
– Похвально?
– То, что ты решила получить высшее образование.