Степень превосходства - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Соколов cтр.№ 29

– Ну да. Там десятки защитных слоев – это только то, что умники из медцентра смогли засечь. И наверняка есть резервный контур, а может, несколько. В такой паутине увязнет что угодно, ее не пробьет даже боевой суггестор.

– Ты мне матчасть не объясняй, я в курсе. Давай по делу.

– А если по делу – твой имплантат каким-то образом проник сквозь экран и самоактивировался. С виду он похож на обычную полимедийную подборку с интерактивным содержимым – вроде коллекции клипов на заданную тему. Но то, что наблюдаемо в поверхностных слоях сознания, может быть всего лишь фантомом подлинного имплантата, им же созданным для маскировки. Какие еще у него функции – неизвестно. Определенно можно сказать только одно: исходный информпакет изначально был написан не на том языке, который понимает твой мозг, а на каком-то другом. Именно поэтому имплантат так слабо взаимодействует с сознанием – лишь во сне. Только не спрашивай, где ты это подцепил и каким образом. Я этого не знаю, и в медцентре не знают тоже.

– Тогда свяжись с Безымянной. Может, Диана разберется. Если потребуется, просканируй меня еще раз.

Люси выполнила указание. Процедура со сканером повторилась в расширенном варианте. Диана долго молчала – а ведь киб-мастер класса «абсолют» думает быстро.

– Извини, Пит, – сказала она наконец. – Но вряд ли я смогу прибавить что-то существенное к тому, что уже сказано.

– Вы все мне так помогли, – буркнул я.

– Если хочешь, я свяжусь с госпиталем ВКС в Нью-Йорке, – предложила Люси. – Пусть залезут под экран.

– Еще бы не хватало. Ты вояк плохо знаешь – если этот мой имплантат покажется им подозрительным в плане безопасности цивилизации, они потом не отстанут, пока не разберут мне все мозги на нейроны. Нет, пусть уж лучше пока мои проблемы останутся со мной.

Отдежурив четыре часа на пункте наблюдения, Герман Левицкий сходил на камбуз выпить кофе. Конечно, можно было воспользоваться каналом доставки, но лучше пройтись. На проклятой станции слишком мало поводов размяться, а обязательные тренировки в спорткомплексе он частенько пропускал, надеясь на свое несокрушимое здоровье. Однако если совсем не двигаться, можно завалить медицинские тесты.

Едва Герман вернулся обратно, как киб-мастер сообщил, что на связи Главная, директор заповедника.

– Давай, – сказал смотритель, падая в рабочее кресло.

На экране появился Василиадис. Герман обозначал про себя таких индивидов одним словом – дохляк, и знал, что директор успел получить среди сотрудников Главной кличку Заморыш. А начальник «Сектора-9» Олег Лобанов называл его Лысик – за необъятных размеров лысину.

– Я лично связался с вами, Герман, чтобы сообщить крайне неприятную новость, – откашлявшись произнес Василиадис. – Руководством УОП принято решение о ликвидации… временной ликвидации четных секторов «СОЗ-Тихая» и консервации орбитальных станций под четными номерами. Я мог бы разослать уведомления по связи, но предпочел сообщить все лично, – повторил он.

– Ликвидация секторов подразумевает… – У Германа мгновенно пересохло в горле, и он с усилием сглотнул. – …подразумевает увольнение сотрудников этих секторов? Или нам всем устроят очередной конкурс… на выживание?

– Мне очень жаль, Герман, – сказал Василиадис. – Но конкурса не будет. Все вы слишком хороши, чтобы выбирать между вами… Все вы настоящие профессионалы и преданные своему делу люди… – Директор то и дело останавливался, с трудом подбирая слова, явно жалея, что не ограничился рассылкой уведомлений. – Руководство сочло, что в проведении конкурса нет никакого смысла. Невозможно выбрать лучших из лучших. – Это была попытка подсластить пилюлю. Жалкая попытка, надо сказать. – Будут сокращены сотрудники ликвидируемых секторов Службы. Подготовка к консервации орбитальной станции «Сектор-18» должна быть начата немедленно и завершена в течение месяца.

Скомкав прощальную фразу, Василиадис выключил связь. Герман сидел, слегка оглушенный новостью. Он, конечно, ожидал чего-то подобного – слухи ходили уже давно. Однако он не думал, что это случится так скоро. Прощай, работа. Новую будет найти чрезвычайно сложно: безработица на пятый год кризиса достигла критического уровня. Прощай, обещанное сыну сафари на Аквилее… и вообще где угодно. И как теперь собрать деньги на учебу Эрика в институте? А этот Василиадис…

– Чертов сукин сын, – глухо выговорил Герман. – Чертовы скоты! – присовокупил он, имея в виду руководство УОП. – Лучше бы сократили численность бездельников в собственной конторе… Бюрократы проклятые! Дармоеды… Лучше бы ты уволил свою шлюху-секретаршу!.. – с внезапной яростью заорал Герман, уставившись на потухший экран. – Она даже трахается неважно, не говоря о нормальной работе… Со всеми мужиками на Главной переспала бы, да никто не берет! Только и осталось, что подстилаться под такого говнюка, как ты!..

Как сказать об этом Эвелин? Сказать придется, ведь она все равно узнает. Герман глубоко вздохнул. Он-то все же надеялся, что новых увольнений не будет. Не может же Управление бесконечно сокращать штат СОЗ на Тихой, планета им и так уже практически неподконтрольна… Оказалось, что может. Ну и дьявол с ними.

Когда приходилось принимать решение, Герман делал это быстро. Работу он найдет. Обязан найти. У них есть еще месяц, а за месяц можно много успеть. Можно, например, самому организовать сафари для Эрика. Не на Аквилее, разумеется, но…

***

«Беркут» стоял на крохотном свободном от деревьев пятачке у подножия одинокой скалы посреди джунглей. Места здесь хватило только для того, чтобы посадить катер и разбить походный лагерь. Герман предпочел бы более открытое место, но Эрику, когда они вместе просматривали карты Восточного массива, приглянулся именно этот уголок, и Герман не стал спорить – в конце концов он затеял весь проект с охотой в собственном секторе именно ради сына. Много лет он охранял заповедник от любых незаконных посягательств, и вот теперь сам готовился предпринять в высшей степени незаконные действия. Временами его начинали мучить угрызения совести, но лишь до тех пор, пока он не вспоминал потную лысину Василиадиса и его лживые соболезнования. Мало того, что после десяти лет безупречной службы его выбросили как мусор – Герман хорошо понимал, что теперь, когда весь штат смотрителей будет состоять из двенадцати человек, планета так и так окажется открыта для любого, кто захочет здесь высадиться. Никакая техника слежения не поможет – должен же кто-то анализировать данные и принимать решения. Оставшихся специалистов не хватит даже для полноценного пассивного наблюдения, а о каких-то активных действиях не приходилось говорить и до сокращения четных секторов. И тогда смотрители в лучшем случае могли разве что совершать свои ежедневные облеты, создающие видимость контроля, да вести расследования по факту уже совершенных нарушений.

Как в случае с Нвокеди… Еще один человеческий экземпляр, который, подобно Василиадису, заставил Германа пересмотреть взгляды на жизнь. Герману было безразлично, почему тот совершил то, что совершил – в интересах науки или еще чего-нибудь. На его взгляд, оправданий такой жестокости не было.