Иероглиф «Измена» - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Первухина cтр.№ 27

– Ничья! Как это досадно, хуже проигрыша! – однажды воскликнула Ют-Карахон-Отэ. – Верно, мы прогневили богов игры, что они посылают нам ничью.

Фэйянь на сей счет имела другое мнение, но предпочла промолчать.

– Нам нужно что-то поставить на кон, – продолжала Ют-Карахон-Отэ. – Что-то, что важно для каждой. И вот тогда пойдет настоящая игра!

– Но не уподобимся ли мы тем игрокам, что все состояние семьи проматывают в притонах и игорных домах? – с улыбкой спросила Фэйянь.

– О нет, конечно! – воодушевилась императрица. – Мы не станем ставить ни золота, ни иных богатств – к чему это, ведь мы обе обладаем несметными сокровищами. Давайте поставим на кон…

– Что?

– Желание! Исполнение желания! Любого, даже самого невероятного! -захлопала в ладоши императрица.

– Помилуйте, ваше величество, – благоразумно заметила принцесса Фэйянь. – Если вы потребуете от меня измены родине или супругу…

– Ну что вы! – возмутилась Ют-Карахон-Отэ. – Слава богам, мы с вами обе понимаем, что такое долг и честь, потому не будем требовать друг от друга невыполнимого. Говоря о невероятности желания, я имела в виду его странность или… забавность. Но уж никак не преступность! Согласны ли вы на такое условие? Играем на желание без измены?…

– Без измены – да, согласна, – сказала Фэйянь.

– Да будут милостивые боги нашими свидетелями! – воскликнула Ют-Карахон-Отэ.

И они начали новую игру.

Теперь, когда в игре появился новый интерес, она пошла медленнее, но напряженнее. Обе высокородные противницы просчитывали каждый свой ход, при этом следя за расположением фигур и главных звезд игры. И еще, конечно, каждая из них томилась вопросом: выполнения какого желания потребует от нее противница в случае проигрыша. Возможно, Ют-Карахон-Отэ думала об этом больше, чем об игре, и потому на сей раз победительницей вышла принцесса Фэйянь. От победы она не испытала никакой радости, лишь чувство облегчения – не ей придется исполнять неизвестное желание. К тому же принцессе было грустно смотреть на откровенно расстроенное лицо императрицы Чхунхян.

«Императрица не любит проигрывать», – подумала Фэйянь и еще почему-то подумала о том, что говорил ей Баосюй – армия Жемчужного Завета еще не потерпела поражения ни в одной битве…

– Прошу вас не огорчаться, ваше величество, – Церемонно сказала принцесса Фэйянь.

– О нет, я и не огорчилась, ведь это всего лишь игра. – Лицо Ют-Карахон-Отэ стало непроницаемым. Такое лицо у нее было впервые. – Каково будет ваше желание, принцесса?

Фэйянь хотелось, чтобы воздух в игровой комнате был более мирным и легким.

– Я не стану просить у вас ничего необычного ваше величество, – улыбнулась она. – Но мне было бы приятно, если б вы поведали мне какое-нибудь сказание из истории Жемчужного Завета. Я ведь почти ничего не знаю о прошлом вашей прекрасной страны!

– Ах, это… Ваше задание слишком просто, принцесса. Вы беспредельно добры ко мне.

– Но мне и вправду любопытно…

– Хорошо. Тогда я расскажу вам одну довольно печальную историю. Она повествует о первой любви одного из повелителей Жемчужного Завета. Это было очень давно, тысячи лет назад…

Фэйянь пересела от игрового стола в кресло у окна, за которым благоухал вишневый сад, и приготовилась слушать.

– Молодому повелителю было всего семнадцать лет, но выглядел он и мыслил как муж умудренный, – заговорила Ют-Карахон-Отэ. – Его еще не нарекли государственным именем, всем полагалось звать его Наисветлейший. Мать Наисветлейшего, императрица Мониен, была мудрейшей из женщин, обладавшей даром ясновидения. И вот однажды она увидела, как ее сын, опора державы, заигрывал в саду с простой служанкой, которая мыла кувшины для цветов. Служанке едва исполнилось четырнадцать, но она была прелестна, как распустившийся пион, – недаром у юного повелителя заходилось от страсти сердце. Мудрая Мониен поняла, что нужно исторгнуть из сердца Наисветлейшего порочную страсть к служанке, и для того надо было навсегда убрать девушку с глаз Наисветлейшего. И вот однажды евнух-распорядитель подошел к той служанке и сказал:«Тебе велено немедленно отправиться за свежими глициниями к горе Симао. Возьми корзину и ступай».

Девушка поклонилась, взяла корзину и пошла к горе Симао. Она вышла из дворцовых садов, пересекла лес Нольбу, где шумели листьями гинкго и юкка, и наконец вышла к мосту Осторожных. Надо сказать, что мост этот недаром так прозывался. Был он навесной и очень старый, веревочные перила рассыпались от ветхости, а доски моста так и норовили сломаться под неосторожной ногой. Только очень легкий человек мог пройти по этому мосту, а служанка была легкой и хрупкой…

– И не было другой дороги к горе Симао? – спросила принцесса Фэйянь.

– Не было другой дороги, – эхом отозвалась Ют-Карахон-Отэ. – Служанка без страха ступила на мост, потому что ходила по нему уже не впервые. Но тут произошло коварное событие: из зарослей у основания моста вышел тот самый евнух и принялся раскачивать мост. Девочка вскрикнула, уронила корзину, но сама держалась крепко. Евнух зашатал мост, что было сил, и старые веревочные перекладины оборвались. Служанка потеряла равновесие и упала в реку. Река была неглубока, и, возможно, ей удалось бы спастись, но как раз под мостом из реки выступали очень острые камни, они-то и окрасились кровью служанки; говорят, они до сих пор кроваво-красного цвета. Разрушенный мост качался над водой, а евнух ушел и доложил императрице Мониен, что ее приказ исполнен и девушка, в которую влюбился Наисветлейший, больше никогда не вернется во дворец.

– И что же было дальше? – с волнением спросила Фэйянь.

– Юный повелитель всюду искал свою возлюбленную. Его мать, мудрая Мониен, была ясновидящей, но почему-то не увидела того, что в сердце ее сына свила гнездо истинная любовь. Властитель отказывался от пищи и вина, забросил науки и боевые искусства и предавался скорби по исчезнувшей девушке. Даже пиры, на которые императрица Мониен приглашала семейства с самыми красивыми и высокородными девицами, не привлекали внимания императора. И вот однажды случилось ужасное: кто-то открыл Наисветлейшему, как погибла его возлюбленная. И юный владыка решил присоединиться к ней на небесах. Он отправился к мосту у горы Симао и бросился в реку – на те самые острые камни, что когда-то приняли тело его возлюбленной. И снова воды реки окрасились кровью, только это была священная императорская кровь…

Ют-Карахон-Отэ замолчала, разглядывая узоры на своем веере. Принцесса Фэйянь осмелилась нарушить молчание:

– Что же стало с матерью Наисветлейшего, мудрой Мониен?

– Боги наказали ее, – коротко ответила Ют-Карахон-Отэ. – Они лишили ее разума и повелели вечно жить и вечно страдать. Это суровое наказание за смерть служанки…

– И собственного сына.

– Да. Безумная Мониен исчезла из наших краев, хотя некоторые говорят, что иногда видят ее. Лгут, наверное…