На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 25

Восточная группа будет выжидать приказа поддержать общее наступление операцией, подготовленной ею на Воэвре. Когда армии северной и восточной групп прорвут фронт неприятеля, как на это определенно надеются Жоффр и его штаб, они должны будут, не останавливаясь, гнать перед собой немцев в восточном и северном направлениях и стараться захватить коммуникационные линии неприятеля. Группа, состоящая из 1-й британской армии и нашей 10-й армии, устремится на участок фронта Ле-Кенуа– Френ-ле-Бюиссеналь, а армии генерала де Кастельно – на участок фронта Ле-Нувион – Седан. Прочие британские армии и 6-я французская армия будут участвовать в наступлении сообразно обстоятельствам. Задача кавалерии: 1) ожесточенно преследовать неприятеля на возможно большем протяжении фронта; 2) выделить отряды для разрушения сооружений на коммуникационных линиях неприятеля и для расстраивания движений его резервов и его снабжения.

Заманчивые перспективы, пожалуй, слишком заманчивые, чтобы не оказаться миражом.

Суббота, 25 сентября 1915 г.

Не мог спать и поднялся спозаранку. Мне не давала покоя мысль, что, может быть, сегодня решается наша судьба. Мучило то, что я почти ничего не знаю о том, в каких условиях начинается это сражение. А между тем вот уже скоро третий год я ежедневно получаю письма, в которых говорится: «Вы стоите во главе нации, вы все можете, вы хозяин, вам стоит сказать только одно слово». Бедные люди, не привыкшие к свободе! Завтра, если дела пойдут плохо, они с той же логикой возложат на меня ответственность за все несчастья.

Впрочем, в Tagliche Rundschau от 18 сентября я тоже нашел статью, где говорится о диктаторе Пуанкаре, который царствует с помощью цензуры и скрывает от Франции истину. Франция изображается как грязная, развращенная страна алкоголиков и туберкулезных, в ней нет прироста населения, она осуждена на упадок и гибель. Продолжайте, продолжайте, господа; но, хотя я и не диктатор, я останусь на своем посту, пока вы не будете разбиты.

До нашего сведения дошло, что немецкие агенты обосновались в Корфу и снабжают оттуда неприятельские подводные лодки. Думаю, что это делается без ведома греческого правительства. Делькассе просил Гильмена предупредить об этом Венизелоса (№ 459). Последний добился от короля Константина согласия на объявление мобилизации осторожности ради, однако он не знает, возможно ли будет в случае надобности сделать дальнейший шаг, и еще вчера он говорил о своей отставке (Афины, № 460 и 461). «Его уход, – заявляет Гильмен, – был бы несчастьем, так как рухнуло бы все здание его политики, которую только он один может поддерживать против воли короля».

Главная квартира изучила материал для ответа лорду Китченеру. Она не верит, что немцы и австрийцы пошлют в атаку против сербов армию в 450 тысяч человек. Она считает, что наши враги не располагают достаточными возможностями для такого натиска. Поэтому главнокомандующий полагает, что вспомогательный корпус союзников может быть гораздо ниже 300 тысяч человек. В этот корпус должны войти войска, находящиеся в Дарданеллах, так как наши ресурсы в области контингентов и снабжения не позволяют нам разбрасываться на три театра военных действий, к тому же, используя дарданелльский экспедиционный корпус на другие цели, мы избежим скандала его формального отзыва, и, наконец, дарданелльская экспедиция имела для нас цель установить прямое сообщение с Россией. Потерпев крушение в этой попытке, мы должны установить теперь сообщение через Салоники и Дунай.

Продолжительная и беспорядочная дискуссия в совете министров. Мильеран зачитывает этот меморандум главной квартиры. Министры удивляются, что в нем не говорится ни слова о дивизиях, обещанных на 10 октября. Мильеран отвечает, что он приготовил письмо Жоффру с напоминанием прежних обещаний и тех конкретных условий, на которых правительство передало главнокомандующему новые формирования. Однако, не желая расстраивать Жоффра в момент наступления, он еще не отправил этого письма. Говорит, что отправит его через два-три дня.

Берти известил Делькассе, что Грей объявил болгарскому посланнику в Лондоне: если болгарское правительство не даст заверений, что мобилизация не направлена против союзников, Англия будет вынуждена отозвать своего представителя из Софии. Такая позиция представляется нашим министрам не очень целесообразной, ибо как быть, если болгарское правительство даст заведомо ложные заверения? Напротив, Сазонов после неслыханных уверток в конце концов предложил довольно разумное решение: объявить всенародно, что, если Болгария нападет на Сербию, мы будем рассматривать это нападение как направленное против нас. Совет министров принял эту идею русского министра.

Кроме того, по предложению Думерга принято следующее решение: Франция обратится с просьбой к союзникам выступить вместе с ней с совместным демаршем в Софии и указать Болгарии, что ее мобилизация является актом недоверия к союзникам, так как они обещали ей Македонию и Каваллу. Она не имеет права самовольно разрывать Бухарестский договор, и, если в течение сорока восьми часов она не произведет демобилизацию, ее поведение будет рассматриваться как недружественное. Делькассе следил за этими прениями, не вмешиваясь, затем, с большим трудом выговаривая слова, он произнес: «Надо хорошо обдумать это. Речь идет о Франции, надо подумать о наихудшей возможности. Предположим, что ни Греция, ни Румыния не начнут военных действий. Как нам тогда быть после нашего ультиматума Болгарии? Мы окажемся в тисках, поневоле должны будем послать силы на восток. Нам придется ослабить наш фронт во Франции. Что касается меня, я всегда думал, что мы должны сосредоточить массу наших контингентов на главном фронте, то есть во Франции».

Рибо и я отвечаем, что, так или иначе, если Болгария по соглашению с Австро-Венгрией и Турцией нападет на Сербию, мы будем вынуждены считать себя находящимися в войне с Болгарией. Перед нами тогда встанет вопрос, какие силы мы можем послать на Балканы. Этого вопроса мы не избежим, если Болгария возьмется за оружие. Поэтому лучше стараться удержать ее на наклонной плоскости, на которую она брошена своим королем.

Совет министров присоединился к этому мнению и поручил Делькассе снестись с союзниками относительно представлений, которые должны быть сделаны болгарскому правительству. Вивиани, Рибо, Бьенвеню-Мартен и Бриан удивлены колебаниями Делькассе и объясняют их его болезненным состоянием.

В половине второго Пенелон извещает меня, что наступление началось. Англичане продвинулись вперед на пять километров в направлении Лан, к югу от Ла-Бассе. Они пустили волны удушливых газов, но ветер частично отогнал их обратно на самих англичан. Англичанам не удалось продвинуться ближе к Ла-Бассе. Наша атака под Аррасом началась только к 11 часам – из-за утреннего тумана. В Шампани мы взяли первые линии неприятеля на всем протяжении фронта; наша кавалерия даже прорвала правое крыло неприятеля; генерал Маршан был ранен, когда впереди своих войск увлекал их в блестящем порыве. Лицо Пенелона так сияет, словно он принес мне известие о победе.

Я не могу сдержать своего волнения. Поднялся в «библиотеку» и, оставшись наедине с женой, разразился рыданиями. Если это действительно победа, какое счастье! Но если сегодня вечером или завтра наш натиск разобьется о вторые линии неприятеля или если мы будем отброшены его контратаками, то сколько пролито крови, сколько убитых и раненых ради иллюзорного результата! И как тяжело отразится это на востоке! Не лучше ли было бы, если бы мы уже давно, как советовал Кастельно и как требовали Бриан и я, прочно окопались на французском фронте и нанесли решительный удар на Балканах! Это вывело бы греческое и румынское правительства из их оцепенения и связало бы руки болгарам. Когда русские одержали победы в Галиции, наше появление в Салониках, быть может, отдало бы все в наши руки… Однако какой прок от сожалений? Будем пытаться идти вперед по тому пути, который, кажется, открывается нам.