На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 64

Жоффр остановился на мысли перебросить войска на неприятельский фланг через Дюнкирхен и Северный департамент. Мильеран затребует из Гавра находящиеся там батареи и тридцать тысяч человек территориальных войск, которые сидят там сложа руки.

Интермеццо. Я принимаю свергнутого султана Марокко Абд-эль-Азиза. Я уже видел его два года назад на набережной д’Орсе, когда его выходки во Франции и особенно в Марокко приняли скандальный характер. Это марокканец с темно-коричневым цветом лица, белыми зубами и сильно надушенный. Он производит одновременно впечатление энергичного человека и плута. Явился ко мне в обществе любезного и тонкого переводчика Бен-Габрита. Генерал Лиоте желал бы, чтобы Абд-эль-Азиз не возвращался теперь в Марокко, где его присутствие может подбодрить кое-кого из недовольных туземцев. Но нам нелегко будет удержать его во Франции теми или иными доводами. Надо будет прибегнуть к более ощутимым аргументам.

Вечером Мильеран опять телеграфирует мне: «Положение без перемен». Главная квартира полагала, что немецкий корпус, занимающий Сен-Мигиель и перешедший у Шовонкура на левый берег Мааса, попал там в тяжелое положение и что мы, возможно, не сегодня завтра окружим его. Вместо этого на деле немцы атакуют нас на этом участке, как они атакуют нас в Воэвре, как они атакуют нас в предместьях Реймса. В какой мере мы должны вооружиться терпением?

Среда, 30 сентября 1914 г.

Месяц шел к концу, а мы все еще в Бордо. Почему? Никто не может объяснить мне этого. Судьба как будто превратила здесь папки с министерскими актами в недвижимое имущество.

Клобуковский телеграфирует нам* со слов секретаря американского посольства в Брюсселе, прибывшего через Голландию в Антверпен, что немцы арестовали почтенного бургомистра бельгийской столицы Макса. Этот человек неоднократно проявлял самоотверженность и гражданское мужество. Немецкие офицеры ставят ему в вину единственно то, что он слишком твердо и с слишком большим присутствием духа защищал права своих притесняемых сограждан.

Префект Северного департамента сообщает нам, что третьего дня посетил Орши, злосчастный город, сожженный в прошлую пятницу немцами. Из тысячи двухсот домов уцелело только около ста, ратуша и церковь разрушены.

Ко мне пришел, весь в слезах, бельгийский посланник барон Гильом. Бельгийское правительство поручило ему просить у нас помощи для Антверпена, подвергающегося большой опасности. Действительно мы получили вчера и третьего дня ряд тревожных телеграмм от Клобуковского*. Немцы возобновили атаку на форты Вальхема и Вавр-Сент-Катерин и обстреливают их из гаубиц 36-сантиметрового калибра, они распространили свою атаку на весь Юго-Восточный фронт вплоть до Льерра. Очевидно, ни один из этих фортов не в состоянии противостоять тяжелой артиллерии. Если первая зона укреплений будет взята неприятелем, бельгийское правительство намерено отступить со своей нынешней полевой армией, составляющей от шестидесяти до семидесяти тысяч человек, в Остенде. Гарнизон останется в крепости и будет держаться против осаждающих сколько возможно.

Я вызываю Вивиани, Мильерана и Делькассе. Мы легко приходим к согласию. Мы считаем невозможным требовать от Жоффра, чтобы он ослабил наш фронт, в то время когда мы сами с трудом можем противопоставить на фронте неприятелю равные силы, причем неприятель, по-видимому, должен еще в самом близком времени получить новые контингенты. Тем не менее мы должны протянуть руку Бельгии, проявившей такую храбрость и лояльность. Поэтому желательно спешно рассмотреть вопрос, не можем ли мы послать из Гавра в Остенде дивизию территориальных войск под командованием такого генерала, как По или Ланрезак, или даже английского генерала. Кроме того, необходимо потребовать немедленной помощи от Англии. Делькассе обратится к Берги, Мильеран поговорит с По и Ланрезаком, которые оба находятся в Бордо*.

Четверг, 1 октября 1914 г.

Сегодня утром генерал Жоффр не послал сводки в министерство из боязни, как он выразился, чтобы кто-нибудь не проговорился. Что означает это молчание? Комендант Эрбильон, выехавший вчера вечером из главной квартиры, не привез нам никаких точных известий. Мы с нетерпением ожидаем их. Наконец, приходит телеграмма Жоффра к Мильерану. Главнокомандующий извещает нас, что необходимость экономить 75-миллиметровые снаряды заставила его отказаться в ряде мест от наступления. Он прибавляет, что сведения, полученные им от министерства о производстве снарядов, не совпадают с предыдущей информацией, и дает понять, что это является для него неприятным сюрпризом. В действительности же главная квартира должна была бы точнее знать свой средний суточный расход снарядов и заблаговременно предупредить министерство о том, в какой мере это потребление превосходит производство. Беда была в отсутствии более регулярной и более тесной связи между главной квартирой и министерством. Быть может, на фронте также злоупотребляли снарядами, «поливали» ими местность помимо необходимой артиллерийской подготовки атаки. Возможно, что мы не должны были быть такими расточительными. Досадно, что центральная администрация не была предупреждена раньше и не была осведомлена точнее.

Как сообщает мне Мильеран, после ухода немцев из Дуэ в городе найдено было сто тысяч оболочек снарядов 75-миллиметрового калибра, вполне пригодных к употреблению. Это свидетельствует о странной небрежности.

Военный министр запросил генерала Жоффра о возможности послать в Антверпен или Остенде дивизию территориальных войск из Гавра. Главнокомандующий видит неудобства такой экспедиции, он считает ее напрасной и иллюзорной. Во всяком случае, он против того, чтобы командование дивизией было поручено генералу Ланрезаку. Мильеран уже предупредил последнего, но Жоффр считает его ответственным за поражения в Шарлеруа и под Гизом. Делькассе уже уведомил Антверпен об отправке одной дивизии. Бельгийское правительство восторженно благодарило нас. Совет министров согласен со мной, что надо настоять перед Жоффром на необходимом удовлетворении Бельгии. Конечно, наш долг перед Бельгией – сделать серьезное усилие для ее спасения. Мильеран телеграфирует в Ромильи, куда переехала главная квартира: «Вы понимаете, как и мы, что чрезвычайно важно в самый краткий срок действенным образом ответить на призыв, на „мольбы“ бельгийского правительства, вы понимаете также, что в моральном отношении падение Антверпена было бы таким же роковым ударом, как и в военном». Мильеран спрашивает главнокомандующего, не отпадут ли возражения в том случае, если часть бельгийской армии, в настоящее время отошедшей в Антверпен, выйдет из этой крепости и, как советует наш военный атташе, займет позиции в районе Гента рядом с нашими войсками и дивизией, которой мы требуем от Англии.

Тогда Жоффр предлагает следующий компромисс*. Вся армия выходит из Антверпена. В крепости остается только гарнизон, необходимый для защиты. Французские войска будут отправлены из Дюнкирхена в район Куртре и будут оперировать в связи с бельгийской армией, если последней придется отступить к Брюгге и Остенде. Крупные французские силы со значительной массой кавалерии формируются в районе Аррас – Дуэ. Кроме того, значительные английские войска – часть их высаживается в Булони – направляются на Лилль. Те и другие будут в состоянии в случае нужды обеспечить безопасность бельгийской армии. Последняя, как только будут осуществлены эти диспозиции, окажется на левом фланге союзных армий и в тесном контакте с ними. Жоффр обращает внимание Мильерана на безусловно секретный характер этого плана, который пока должен стать известным в Бельгии только королю Альберту.