На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 174

Газета Radical по этому же поводу писала: «В течение двух часов сенаторы с ужасом слушали страшную обвинительную речь, какую когда-либо произносили против генерального штаба. Никто сейчас не может больше отрицать, что только генеральный штаб несет ответственность за ошибки и невероятные упущения, которые разоблачил сенатор Эмбер».

Eclaire писал: «Разоблачения сенатора Эмбера, усиленные вмешательством Клемансо, существенно способствовали ухудшению современного запутанного положения. Среди этого беспорядка президент республики завтра начинает свое путешествие в Россию».

Разоблачения Эмбера о военной неподготовленности Франции, которые во время войны полностью подтвердились, оказали немалое влияние и на развязывание мировой войны. Они вселили уверенность политическим и военным руководителям Австрии и Германии в том, что войну можно будет быстро закончить с успехом для центральных держав. Так, например, Конрад фон Гетцендорф, начальник австро-венгерского генерального штаба, записал в своем дневнике 16 июля 1914 г.: «Полученный мною бюллетень от 15 июля содержал, помимо всевозможных извещений по второстепенным вопросам, сообщение о том большом возбуждении, которое вызвало во французском сенате разоблачение недостаточной военной подготовки французской армии, из которого следовало сделать вывод, что Франция в настоящее время еще не хочет войны».

⁴Планом XVII назывался французский план ведения войны против Германии, утвержденный высшим военным советом под председательством президента республики Пуанкаре в 1913 г. В основу плана XVII была положена доктрина группы офицеров французского генерального штаба, возглавлявшаяся полковником Гранмезоном. Главным принципом этой доктрины был девиз: «Наступление во что бы то ни стало». По плану XVII была проведена концентрация французских войск, и по нему же развертывались так называемые «пограничные сражения», закончившиеся неудачно для Франции.

Сущность плана XVII, согласно известному авторитетному английскому военному историку Лиддел-Гарту, состояла в следующем: «План этот был основан на отрицании исторического опыта и здравого смысла. Построен он был на двойном просчете – сил и места, причем второй просчет оказался опаснее первого. Учитывая возможность того, что германцы с самого начала войны введут в действие свои запасные и резервные части, французы оценивали мощь германской армии на западе предельно в 68 пехотных дивизий. Между тем германцы фактически развернули 83 дивизии, в том числе части ландвера и эрзац-резерва. Но мнение французов было и оставалось прежним. Они сомневались в возможности развертывания ландвера и эрзац-резерва, причем в критические дни, когда армии противника сосредоточивались и двигались вперед, французская разведка, оценивая силы неприятеля, принимала в расчет только активные дивизии, ошибаясь при этом почти наполовину!

Но хотя план был построен на несколько меньшем просчете, все же последний наш вывод не оправдывает, а скорее увеличивает основную неточность этого плана, потому что история не может допустить ни тени оправдания для плана, в котором фронтальное наступление должно было развиваться при почти равном с противником соотношении сил, причем противник мог опираться на свою укрепленную приграничную зону, в то время как наступающий отказывался от всех преимуществ, которые ему могла дать своя система крепостей.

Второй просчет в отношении места заключался в том, что хотя и признавалась возможность движения германских сил через Бельгию, но делалась грубая ошибка в оценке глубины размаха их проникновения.

Предполагалось, что германцы любезно выберут трудный путь наступления через Арденны, чтобы французы могли с удобством бить по германским сообщениям.

План, основанный на идее немедленного и общего наступления, намечал удар 1-й и 2-й армии вглубь Лотарингии, к реке Саар. Слева от Метца была 3-я армия, 5-я армия стояла напротив Арденн. Эти армии должны были, в свою очередь, перейти в наступление между Метцем и Тионвиллем или, если бы германцы прошли через Люксембург, ударить им во фланг с северо-востока.

4-я армия оставалась в стратегическом резерве за центром, а две группы резервных дивизий были расположены позади флангов. Такая пассивная роль резервов характерна для мнения французов о способностях резервных соединений вообще».

⁵Под военной тревогой 1875 г. подразумевается инцидент между Францией и Германией, который не вызвал войны только потому, что вмешались Россия и Англия. Первая с самого начала дала понять Берлину, что она не допустит вторичного разгрома Франции, как это она сделала в 1870 г. Суть этого инцидента состояла в следующем. В марте 1875 г. французское национальное собрание утвердило закон о военных кадрах, который теоретически предусматривал превращение трехбатальонных полков в четырехбатальонные. Хотя проект закона был давно известен и долго обсуждался до его утверждения, влиятельные германские газеты обвиняли Францию в том, что она готовит войну реванша против Германии. Kolnische Zeitung, National Zeitung, Post писали о надвигающейся войне реванша. Война между Германией и Францией обсуждалась и в дипломатических кругах. Радовиц, приближенный Бисмарка, только что вернувшийся из особой миссии в Петербурге, сказал 21 апреля 1875 г. французскому послу Гонт-Бирону на обеде у английского посла: «Если затаенной мыслью Франции является реванш, – а она не может быть иной, – зачем нам откладывать нападение на нее и ждать, пока она соберется с силами и обзаведется союзами». Бисмарк и военные круги считали, что реорганизация французской армии направлена против Германии и что лучше с самого начала в корне уничтожить всякие попытки к подкапыванию основ германской гегемонии в Европе. Идея превентивной войны стала носиться в воздухе. Французское правительство заволновалось и конфиденциально довело об этом до сведения дипломатических канцелярий. Франция неожиданно нашла защитника в лице России. Император Александр II заявил по этому поводу французскому послу в Петербурге Ле Фло: «Если вы однажды будете находиться под серьезной угрозой, чему я не хочу верить, вы об этом очень скоро узнаете. Вы это узнаете от меня. У нас общие интересы, мы должны оставаться едиными». Русское правительство снеслось с Берлином и Лондоном. Бисмарк дал отбой. 11 мая, после свидания с Бисмаркам в Берлине, Горчаков заявил французскому послу Гонто-Бирону: «Я вчера видел Бисмарка и могу вам подтвердить, что он мирно настроен и, следовательно, вы не должны опасаться с его стороны войны». Инцидент был скоро исчерпан, но не забыт.

⁶ Состав кабинета Вивиани, образованного 13 июня 1914 г.:

Рене Вивиани – председатель совета министров и министр иностранных дел; Мальви – министр внутренних дел; Мессими – военный министр; Бьенвеню Мартен – министр юстиции; Оганьер – министр просвещения; Готье – морской министр; Рене Рену – министр общественных работ; Нуланс – министр финансов; Фернан Давид – министр земледелия; Томсон – министр торговли, почты и телеграфа; Куйба – министр рабочего и социального обеспечения; Раймо – министр колоний.

⁷Погоня за «Гебеном» и «Бреслау». Линейный крейсер «Гебен» (водоизмещение 23 тысячи тонн, скорость хода 29 узлов) и легкий крейсер «Бреслау» (водоизмещение 4500 тонн, скорость хода – 27,6 узла) составляли германскую «дивизию Средиземного моря», образованную в ноябре 1912 г. под благовидным предлогом защиты интересов Германии в случае занятия болгарами Константинополя. Стратегическое задание морской дивизии на случай войны Тройственного союза с Тройственным согласием – воспрепятствовать переброске французских войск из Алжира во Францию. 4 августа 1914 г., на рассвете, «Гебен» обстрелял алжирский порт Филипп-вилль, а «Бреслау» – порт Боне, где погружались на французские транспортные суда войска 19-го корпуса. В тот же день германские суда были извещены, что 2 августа заключен германо-турецкий союзный договор, и им было приказано отправиться в Константинополь. Несмотря на подавляющее превосходство французских сил (15 линейных кораблей, 3 линейных крейсера, большое количество броненосных и легких крейсеров, 8 флотилий эскадренных миноносцев, подводные лодки и корабли специального назначения) в месте нахождения германских судов, им удалось благополучно уйти, так как командующий французской эскадрой, по невыясненной до сих пор причине, и не думал их преследовать. Он снарядил большую часть флота для конвоирования транспортов 19-го корпуса. После длительного странствования, частого изменения направления плавания с целью введения в заблуждение мнимых «преследователей» – английскую и французскую эскадры – германские суда 10 августа подошли к Дарданеллам. Командование намеревалось прорваться силой, если турецкие власти будут препятствовать свободному входу в пролив. В тот же день в 17 часов 17 минут турецкий эскадренный миноносец встретил «Гебена» и «Бреслау» у входа в Дарданелльский пролив и затем указывал им путь следования через минное поле. В 17 часов 40 минут германские суда уже были в безопасности. Прибытие «Гебена» и «Бреслау» в Мраморное море имело крупнейшие политические последствия. Если политическая сторона вопроса проникновения указанных судов в Мраморное море уже достаточно освещена в международной исторической литературе, то до сих пор остается темным пятном другая сторона вопроса – военная: каким образом французская и английская эскадры дали возможность в течение шести дней безнаказанно двум германским судам бороздить Средиземное и Эгейское моря во всех направлениях, не отрезав им пути к проливам? Задача союзного флота, имевшего абсолютное господство в Средиземном море, была значительно облегчена объявлением итальянского нейтралитета. Достаточно было незначительными силами заградить вход в Дарданеллы и в Адриатическое море для воспрепятствования германским судам прорваться в австрийскую гавань Пола, как «Гебен» и «Бреслау» были бы обречены, не имея угольной базы, сдаться на милость победителя, спуститься на дно морское или же дать себя разоружить в итальянской гавани. Можно без преувеличения сказать: если бы германские суда не прорвались в Константинополь, война приняла бы иной исход на Ближнем Востоке, потребовала бы меньше жертв от всех воевавших стран, была бы значительно сокращена в сроке и в территориальном размахе и имела бы в конечном счете несколько иные последствия.