На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 137

Италия и Россия все еще продолжают спорить по некоторым пунктам: о территориях, признаваемых за славянскими государствами на Адриатическом море, о нейтральном характере берегов Черногории; но, по всей видимости, на днях предстоит окончательное соглашение.

Суббота, 24 апреля 1915 г.

Блондель продолжает жаловаться на неуклюжесть русской дипломатии в Бухаресте (№ 181 и сл.). Он боится, что приемы, к которым прибегает Сазонов для привлечения Румынии, в конце концов оттолкнут ее от нас.

Сегодня в Journal officiel напечатан декрет об условиях награждения военным крестом – знаком отличия, введенным законом от 8-го числа прошлого апреля. В исполнение мысли Мориса Барреса* обе палаты единогласно постановили создать исключительный знак отличия для вознаграждения актов личной доблести в многочисленных случаях, отмеченных в приказах по полку, бригаде, дивизии, корпусу и, наконец, в приказах по армии. Совет министров остановился на образце, предложенном Мильераном. Это крест из флорентийской бронзы с четырьмя перекладинами, между которыми переплетаются две шпаги. В центре изображение головы Республики во фригийском колпаке, увенчанной лавровым венком. Лента украшена веткой или звездой, она зеленого цвета с красными краями и полосками. Да, как писал Баррес, «если отличие дается и утверждается группой людей в такой момент, когда энтузиазм на поле сражения делает их искренними, – это великое дело».

Сегодня вечером я уезжаю к армиям на фронт. Перед отъездом из Парижа я хотел сказать Титтони, как я счастлив, что Франция и Италия вернулись к своему естественному назначению. Я просил его заехать в Елисейский дворец. Не решаясь телеграфировать королю из боязни нарушить по непредвиденной неосторожности тайну, я прошу посла выразить своему государю чувство моего глубокого удовлетворения. Титтони говорит мне, что он рассматривает конвенцию как уже подписанную и сам видит в ней приманку для новой политики. Соннино вызвал его на несколько дней в Италию. Титтони не знает, с какой целью его вызывали, но, во всяком случае, говорит он, не по поводу какого-либо встретившегося затруднения, теперь их нет более*.

Воскресенье, 25 апреля 1915 г.

Вчера вечером я и Мильеран приехали в Компьен, ужинали в супрефектуре и остались там ночевать. Нас встретил бывший командир 9-го корпуса генерал Дюбуа, с 16 марта он командует 6-й армией вместо генерала Монури, к несчастью пораженного неизлечимой слепотой. Сегодня утром, в прекрасную весеннюю погоду, осматривали вместе окопы и защитные сооружения в лесу Лейгль на северо-востоке от Компьена и прошли узким, извилистым ходом до наблюдательного пункта Олланкур, откуда открывается вид на немецкие позиции и на оккупированные коммуны Байльи и Трасиле-Валь. Мы отчетливо различаем немецкие окопы, но в этом секторе в данный момент все спокойно. В сопровождении командира 35-го корпуса генерала Эбенера осматриваем батареи и оборонительные позиции. Затем между обоими зеленеющими лесами, Легльским и Компьенским, на правом берегу Эны близ Ротонда принимаем парад двух полков новой формации, частей 35-го корпуса. В присутствии приехавшего к нам Жоффра я передаю обоим полкам их знамена и произношу краткую речь, чтобы поддержать дух солдат. А обращаюсь к ним от имени правительства республики в момент, когда они должны занять место среди других бойцов, стараюсь внушить им благоговение к своей миссии и веру в победу. Но никогда еще слова, которыми я выражал свои мысли, не казались мне столь скудными и безжизненными.

Понедельник, 26 апреля 1915 г.

Посетив целый ряд лазаретов, мы переночевали в Компьене. Утром, когда мы собирались отправиться в долину Эны, мы заметили над городом неприятельский аэроплан. Он сбросил две бомбы, одна упала на вокзал, другая – в смежный склад торговца скобяным товаром. Убытки незначительны. Я пошел пожать руку владельцу склада, его жене и дочери, которые не проявили никакого волнения. Впрочем, все население города сохранило свое спокойствие и проявило большой восторг, когда встречало министра, главнокомандующего и меня. Мы отправились на наблюдательный пункт Монтегю, живописно расположенный в березовом леске на несколько километров южнее Суассона. Отсюда нам видны наши позиции и позиции немцев на холме Гизи на северо-востоке и в долине Эны на севере и востоке. Наши 75-миллиметровые орудия, обстреливающие окопы неприятеля, попадают в них с замечательной точностью.

Посетив с генералом де Вилларе стоянку 7-го корпуса в Амблани, затем в Домье стоянку территориальных войск, мы отправляемся на наблюдательный пункт Белле, попадаем туда через длинный грот и ход, заканчивающийся небольшой воронкой. Внезапно у наших ног открывается обширная панорама, в ее центре я узнаю несчастный, пораженный насмерть город Суассон. Передо мной встают несколько веков истории Франции в этой равнине, «на глазах у которой побеждал Цезарь, царствовал Хлодвиг и зашатался Наполеон»*. Генерал Депре, командующий 5-й группой дивизий и сопровождающий меня здесь, привел с собой одного артиллерийского поручика, в котором я узнал своего племянника Леона Дома, зятя Анри Пуанкаре. Я прошу рассказать мне о ходе сражения, которое повело к нашему отступлению на левый берег Эны.

Позавтракав близ То-Тиньи, я принимаю южнее Гран-Розуа парад 89-й территориальной дивизии, только что прибывшей с севера, и одной бригады 55-й дивизии. У всех этих войск прекрасный вид, они вполне сносно дефилируют на изрезанной почве. В конце дня я возвращаюсь в Париж и тотчас пробегаю телеграммы, прибывшие за время моего недолговременного отсутствия.

Болгарский король горько жалуется, что Генадьев, которого он намерен был назначить посланником в Париже вместо Станчева, переведенного в Рим, до сих пор не получил агреман от французского правительства. Де Панафье боится, как бы Фердинанд, уязвленный в своем самолюбии, не воспользовался этим поводом и не принял рокового решения (София, № 191 и сл.).

Вчера состоялась генеральная атака на Дарданеллах. На рассвете началась в различных пунктах полуострова Галлиполи высадка войск под прикрытием флота. Перед наступлением ночи уже высажены были на берег значительные силы. В английском военном министерстве весьма довольны тем, как протекала эта операция (Лондон, № 812).

Соглашения с Италией наконец подписаны сегодня в Лондоне (Поль Камбон, № 816).

Германский император послал греческой королеве через Бухарест незашифрованную телеграмму. Наш посланник в Румынии Блондель сообщает нам текст этой телеграммы (Бухарест, № 184): «Русское наступление в Карпатах окончательно остановлено, русские потеряли сто тысяч человек, их потери убитыми с начала войны составляют семьсот тысяч солдат и шестьдесят тысяч офицеров. Моя победа несомненна, и гарантирую тебе ее. Горе тем, кто поднимет руку против меня. Привет Тино». Вильгельм остается все тем же: я, я, я – ich, ich, ich.

Вторник, 27 апреля 1915 г.

После мягкого и здорового воздуха на фронте меня снова охватила тяжелая и неспокойная атмосфера политических кругов. Перед заседанием совета министров Вивиани говорит мне о своем беспокойстве. Он жалуется на главную квартиру, что она не выходит из-под своего стеклянного колпака и скрывает от нас истину о последних операциях, а именно об операциях на Воэвре. В свою очередь Рибо упрекает Мильерана в том, что его министерство заключает слишком много сделок в Америке. Курс падает. Придется вывозить золото. Это окажет вредное действие на наши кредитные деньги. Необходимо непременно сократить наши расходы в Соединенных Штатах. Кроме того, за отсутствием соглашения с Англией мы конкурируем с ней в своих закупках и поднимаем, таким образом, цены. Рибо просит меня поговорить с Мильераном. Во второй половине дня я собираю у себя в кабинете Мильерана, Рибо и Вивиани. Мильеран обещает сообразоваться с указаниями министра финансов.