Доказательство бытия Бога - читать онлайн книгу. Автор: Иммануил Кант cтр.№ 3

Страница

Это положение кажется странным и бессмысленным, однако оно, несомненно, верно. Возьмите для примера какой угодно субъект, например Юлия Цезаря. Соедините все его предикаты, которые только можно вообразить себе, не исключая даже времени и места, и вы скоро поймете, что он со всеми этими определениями может одинаково и существовать, и не существовать. Существо, давшее бытие этому миру и этому герою в нем, могло бы познать все эти предикаты без исключения и все же рассматривать этого героя лишь как возможную вещь, которая помимо решения этого [высшего] существа [ее создать] не существует. Кто может оспаривать, что миллионы вещей, которых в действительности нет, только возможны по всем тем предикатам, которыми они обладали бы, если бы существовали; что в том представлении, которое имеет о них высшее существо, не отсутствует ни один из их предикатов, хотя в числе их нет существования, ибо высшее существо познает их лишь как возможные вещи. Следовательно, не может быть так, чтобы они, если бы они существовали, обладали еще одним предикатом, ибо если вещь возможна соответственно ее полному определению, в ней не может отсутствовать ни один предикат. И если бы Богу было угодно создать другой ряд вещей, другой мир, то этот мир существовал бы со всеми теми определениями, которые он в нем познает, и не имел бы ни одного определения сверх этих, хотя бы и был всего лишь возможным миром.

И тем не менее выражением существование пользуются как предикатом, и это можно делать с уверенностью и без боязни впасть в ошибки до тех пор, пока не ставят перед собой задачу вывести существование из только возможных понятий, как это обыкновенно делают, когда хотят доказать абсолютно необходимое существование. Ибо тогда напрасно ищут существование среди предикатов подобного возможного существа; среди них оно, несомненно, не находится. В тех же случаях, когда существование встречается в обычном словоупотреблении в качестве предиката, оно не столько предикат самой вещи, сколько предикат мысли о вещи. Например: морскому единорогу присуще существование; единорогу, живущему на суше, оно не присуще. Это должно означать только то, что представление о морском единороге есть понятие, приобретенное опытом, т. е. представление о некоторой существующей вещи. Поэтому и ищут доказательства правильности этого положения о существовании такого рода вещи не в понятии субъекта, ибо в нем можно найти лишь предикаты возможности, а в источнике того познания, которое я имею о вещи. Я, так говорят при этом, видел это или слышал от других, которые это видели. Поэтому не совсем правильно будет сказать: морской единорог есть существующее животное; следует сказать наоборот: некоторому существующему морскому животному присущи предикаты, совокупность которых я мыслю в единороге. Не следует говорить: в природе существуют правильные шестиугольники; следует сказать: некоторым вещам в природе, как то: пчелиным сотам или горному кристаллу – присущи предикаты, совокупность которых мыслится в шестиугольнике. Любой человеческий язык содержит в себе некоторые, не допускающие изменения, неправильности, связанные со случайностями его происхождения, и в тех случаях, когда в обычном словоупотреблении отсюда не может возникнуть никаких ложных толкований, было бы пустым умствованием и бесполезным делом мудрить над ним и стараться ограничить его. Достаточно того, что в редких случаях, когда мы имеем дело с более тонким рассмотрением, эти различения были присовокуплены там, где это нужно. О том, что здесь сказано, можно будет с достаточной основательностью судить лишь по прочтении всего последующего.

Понятие полагания совершенно простое, оно тождественно с понятием о бытии вообще. Но нечто полагаемо лишь в отношении чего-то или, вернее, мыслимо лишь отношение (respectus logicus) чего-то как признака к некоторой вещи, и тогда бытие, т. е. полагание этого отношения, есть не что иное, как понятие связи в суждении. Если же рассматриваться будет не только это отношение, но вещь сама по себе и перед собой, то такое бытие (Sein) будет означать то же, что и существование (Dasein).

Понятие это до такой степени просто, что для раскрытия его здесь нечего добавить, кроме напоминания о том, что надо быть достаточно осмотрительным и не смешивать его с отношениями вещей к своим признакам.

Если мы поймем, что все наше познание в конце концов сводится к дальше уже неразложимым понятиям, то станет ясным также и то, что бывают понятия почти неразложимые, т. е. такие, что их признаки лишь ненамного яснее и проще, чем сама вещь. Это именно и имеет место при объяснении нами существования. Я охотно признаю, что понятие того, что́ подлежит объяснению, лишь в очень малой степени становится более отчетливым через указание на существование. Однако природа предмета в его отношении к способности нашего рассудка вообще не допускает более высокой степени [ясности].

Когда я говорю: Бог всемогущ, – мыслится лишь это логическое отношение между Богом и всемогуществом, ибо последнее есть признак первого. Ничего другого здесь не полагают. Есть ли Бог, т. е. абсолютно ли он полагается, или существует, этот вопрос здесь вовсе не содержится. Вот почему это бытие совершенно правильно употребляется даже при таких отношениях, члены которых, будучи соотнесены между собой, порождают бессмыслицу. Например, Бог Спинозы подвержен непрерывным изменениям.

Если я представляю себе, что Бог в отношении некоторого возможного мира произносит свое всемогущее да будет! – то этим он представляемому в своем уме целому не сообщает никаких новых определений, не прибавляет никакого нового предиката, а лишь абсолютно, или безусловно, со всеми предикатами полагает тот самый ряд вещей, в котором до того все было положено лишь в отношении к этому целому. Отношения любых предикатов к их субъектам никогда не означают чего-то существующего, ибо в таком случае субъект должен был бы уже быть предположен в качестве существующего. Бог всемогущ – это положение должно остаться истинным также и в суждении того, кто не признает его бытия, если он только правильно понимает, в каком смысле я пользуюсь понятием Бога. Однако бытие Бога должно принадлежать непосредственно к тому способу, каким полагается его понятие, ибо в самих предикатах [Бога] бытие найти нельзя. И хотя субъект не предполагается уже существующим, в отношении каждого предиката останется неясным, принадлежит ли он к существующему или только возможному субъекту. Само существование не может быть поэтому предикатом. Если я говорю: Бог есть существующая вещь, то кажется, будто я выражаю отношение предиката к субъекту. Однако в этом выражении заключается уже некоторая неправильность. Говоря точнее, следовало бы сказать: нечто существующее есть Бог, т. е. существующей вещи присущи те предикаты, которые, взятые вместе, обозначаются словом Бог. Эти предикаты полагаются в отношении к этому субъекту, однако сама вещь со всеми своими предикатами полагается безусловно.

Я боюсь, как бы из-за слишком пространного объяснения столь простой идеи не стать непонятным. И кроме того, я мог бы еще опасаться оскорбить чувствительность тех, кто постоянно жалуется на сухость изложения. Но хотя я и не считаю этот недостаток маловажным, на этот раз должен испросить себе разрешение на подобного рода сухость. Я столь же мало, как и любой другой, имею вкус к сверхтонкой мудрости тех, кто в своей логической лаборатории перегоняет, отцеживает, разрежает надежные и пригодные к употреблению понятия до тех пор, пока они в парах и летучих солях не испаряются совсем, однако предмет настоящего исследования все же такого рода, что нужно или совсем отказаться от мысли когда-либо достигнуть в отношении него доказательной достоверности, или пойти на то, чтобы расчленить понятия о нем до этих, далее уже неделимых частей.

Страница