Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти - читать онлайн книгу. Автор: Шошана Зубофф cтр.№ 191

Директор проекта заметил, что даже самые молодые девушки в этой группе чувствуют давление, чтобы создать «личный бренд», высшую точку самообъективации, поскольку они ищут одобрения «в форме лайков и репостов». Когда газета Guardian попыталась изучить реакцию девушек на результаты этого опроса, ответы красноречиво показали участь «организма среди других организмов». «Да, я постоянно чувствую, что мне нужно быть идеальной и сравнивать себя с другими, – говорит одна из них. «Вы видите жизни других людей и то, что они делают… вы… видите их „идеальные“ жизни, и это заставляет вас думать, что ваша жизнь далека от идеала», – говорит другая ^[1144].

В свете этих находок один британский медик дала такой комментарий о молодых людях, которые к ней обращались:

Действительно, только 12 % респондентов в опросе 2017 года сочли, что их родители понимают это давление. Эти исследования подтверждают, что социальное давление хорошо институционализировано как средство социального влияния онлайн, но, вопреки уверенности Пентленда в том, что «классовые» разногласия исчезнут, жизнь в улье создает новые линии и формы расслоения: не только «настраивай или настроят тебя самого», но и «оказывай давление или окажешься под давлением сам».

Ничто не подытоживает жизнь молодежи в улье лучше, чем находки североамериканского директора по маркетингу самого Facebook, Мишель Кляйн, которая в 2016 году рассказала аудитории, что, если средний взрослый проверяет свой телефон 30 раз в день, то средний миллениал, сообщила она с энтузиазмом, проверяет его больше 157 раз в день. Теперь мы знаем, что поколение Z превзошло этот темп. Кляйн описала инженерное достижение Facebook: «сенсорный опыт коммуникации, который помогает нам быть на связи с другими, не отрываясь от дел», с удовлетворением отмечая, что это обстоятельство – находка для маркетологов. Она подчеркнула особенности дизайна, которые производят этот гипнотический эффект: это дизайн нарративный, захватывающий, непосредственный, эспрессивный, иммерсивный, адаптивный и динамичный ^[1146].

Если вам уже перевалило за тридцать, то вы знаете, что Кляйн не описывает ни ваше отрочество, ни молодость ваших родителей, или тем более ваших бабушек и дедушек. Годы отрочества и взросления проходят в улье впервые – тщательно формируемые наукой поведенческой инженерии; институционализированные в обширных и сложных архитектурах компьютеризированных средств модификации поведения; под присмотром Большого Другого; направляемые к экономии за счет масштаба, охвата и действия при захвате поведенческого излишка; и финансируемые надзорным капиталом, накопленным в результате беспрецедентной концентрации знания и власти. Наши дети пытаются вырасти в улье, который принадлежит и управляется прикладными утопистами надзорного капитализма и постоянно контролируется и формируется растущими силами инструментарной власти. Та ли это жизнь, которую мы хотим для самых открытых, податливых, горячих, вдумчивых и многообещающих членов нашего общества?

Магнетическое притяжение, которое социальные сети оказывают на молодых людей, влечет их к более автоматическому и менее добровольному поведению. Для слишком многих это незаметно переходит на территорию по-настоящему навязчивого влечения. Что же так гипнотизирует самых юных из нас, втягивая их в мир социальных сетей, несмотря на стресс и беспокойство, с которыми они там сталкиваются?

Ответ заключается в сочетании науки о поведении с работой лучших дизайнеров и программистов, которые создают продукт, в точности рассчитанный на то, чтобы ухватиться за насущные потребности этого возраста и этого жизненного этапа – как идеально подогнанная к руке перчатка. Социальные сети призваны вовлекать и удерживать людей всех возрастов, но прежде всего они отражают психологическую структуру подросткового возраста и ранней взрослости, когда человек естественно ориентируется на «других», особенно на радости группового признания, принятия, принадлежности и участия. Для многих эта точная подгонка в сочетании с практической необходимостью участия в жизни группы превращает социальные сети в токсичную среду. Эта среда не только ложится тяжким бременем на психику, но и угрожает подорвать процессы психологического развития сегодняшней молодежи и людей следующих поколений, которые играют для нас роль духов будущих Святок.

Технологическая зависимость, устроенная по принципу «руки и перчатки», не была изобретена в Facebook; ее придумали, испытали и довели до совершенства, с выдающимися результатами, в игровой индустрии – еще одной среде, в которой зависимость официально признана безграничным источником прибыли. Скиннер предвидел актуальность своих методов для казино, которые усилиями их руководителей и инженеров превратились в максимально наглядную иллюстрацию потрясающей власти поведенческой инженерии и ее способности эксплуатировать индивидуальные наклонности и превращать их в замкнутые циклы одержимости и навязчивости.

Никто не раскрыл принципы работы казино более проницательно, чем социальный антрополог из MIT Наташа Доу Шулл в захватывающем исследовании игры на игральных автоматах в Лас-Вегасе «Зависимость по расчету». Для нас интереснее всего то, как она описывает симбиотические принципы работы игровых автоматов нового поколения, рассчитанных на манипулирование психологической ориентацией игроков, так что в начале у них нет необходимости ни на что отвлекаться, а в конце они утрачивают способность это делать. Шюлл выяснила, что игроки, подсевшие на игру, не ищут развлечения и не рассчитывают на мифический джекпот. Вместо этого они преследуют то, что специалист по зависимостям из Гарвардской медицинской школы Говард Шаффер называет «способностью наркотика или азартной игры сдвигать субъективный опыт» в поисках состояния, которое Шюлл называет «машинной зоной», состояния самозабвения, в котором человека ведет за собой непреодолимый импульс, дающий ощущение, что это «машина играет тобой» ^[1147]. Машинная зона дает чувство полного погружения, что напоминает перечисленные Кляйн принципы разработки Facebook – захват, погружение, непосредственность – и сопровождается утратой самосознания, автоматическим поведением и полным поглощением человека ритмом, уносящим его на волне навязчивого влечения. В конечном счете все аспекты устройства игрового автомата призваны отзываться на жажду этого субъективного сдвига и усиливать ее, но всегда таким образом, чтобы это ускользало от сознания игрока.