Его мысли прервал звонок в дверь лаборатории: оказалось, это редкий гость – настоящий курьер компании «Вестерн юнион» на настоящем велосипеде. Гаррисон Купер расписался в получении телеграммы и собирался было прикрыть дверь, но заметил, что парнишка жадно разглядывает машину Мёбиуса.
– Что это? – воскликнул он.
Гаррисон Купер отступил в сторону и позволил пареньку обойти машину кругом; взгляд посыльного скользил то вверх, то вниз, то вбок по громадной обтекаемой восьмерке из меди, латуни и серебра.
– Как я сразу не догадался! – вскричал наконец мальчишка, просияв улыбкой. – Это же машина времени!
– Глаз-алмаз!
– Когда вы отправляетесь? – спросил паренек – В какие края? Кого хотите повстречать? Вам нужен Александр Македонский? Цезарь? Наполеон? Гитлер?
– Боже упаси!
Парнишка сыпал именами, как по списку:
– Линкольн?
– Уже ближе.
– Генерал Грант! Рузвельт! Бенджамин Франклин?
– Франклин? Пожалуй!
– Везет же некоторым!
– Кому, мне? – ошеломленный, Гаррисон Купер заметил, что машинально кивает головой. – Воистину, мне повезло, да еще так неожиданно…
Неожиданно ему открылось, почему с утра пораньше у него глаза оказались на мокром месте.
Он схватил паренька за руку:
– Спасибо, дружок. Ты для меня – прямо катализатор.
– Я для вас кота… – что?
– Подействовал на меня, как тест Роршаха: заставил разглядеть мой собственный список! А теперь без лишнего шума – быстро на выход. Ты уж не обижайся.
Дверь захлопнулась. Гаррисон Купер метнулся в библиотеку, схватил телефонную трубку, набрал номер и в ожидании ответа стал шарить глазами по книжным полкам, вмещавшим добрую тысячу томов.
– Да, да, – бормотал он, вглядываясь в прекрасные заглавия, тисненные золотом. – Не все, конечно. Двое, трое, от силы четверо. Алло, Сэм? Сэмюель! Можешь быть у меня через пять минут? А лучше через три! Это крайне важно! Приезжай!
Он бросил трубку и приблизился к полкам, чтобы дотянуться до книг.
– Шекспир, – пробормотал он. – Вильям-Вилли, уж не ты ли?
Дверь лаборатории открылась, и Сэм, он же Сэмюель, заглянув внутрь, остолбенел.
В самом центре огромной восьмерки Мёбиуса, поставив рядом корзину с провизией, восседал Гаррисон Купер в кожаной куртке и начищенных ботинках; он согнул руки в локтях и нацелился пальцами на кнопки электронного управления.
– Играешь в Линдберга
80? Не хватает только шлемофона и защитных очков.
С самодовольной усмешкой Гаррисон Купер извлек откуда-то недостающую экипировку и тут же нацепил ее на себя.
– Поднять «Титаник», чтобы затопить его вновь! – Сэмюель сделал несколько размашистых шагов и остановился перед красавицей машиной лицом к лицу с ее эксцентричным хозяином. – Ну, Купер, что на этот раз? – прокричал он.
– Сегодня утром я проснулся в слезах.
– Вот те раз! А я на сон грядущий читал вслух телефонный справочник. Отлично помогает!
– Не знаю, не знаю. Мне ты читал вслух совсем другое – вот это!
Купер протянул гостю книги.
– Ну да! Мы бухтели, как два филина, до трех ночи и опьянели без вина от английских и американских классиков.
– Вот потому-то у меня и потекли слезы!
– Почему?
– Да потому, что их больше нет. Потому, что они умерли безвестными, непризнанными, потому, что, как ни прискорбно, некоторым из них воздали должное только после тысяча девятьсот двадцатого года – начали их переиздавать и превозносить до небес!
– Хватит болтать, ближе к делу, – сказал Сэмюель. – Ты меня для чего позвал: чтобы проповеди читать или чтобы совета попросить?
Гаррисон Купер выскочил из своей машины и затолкал Сэмюеля в библиотеку.
– Для того, чтобы ты помог мне проложить маршрут!
– Маршрут? Маршрут!
– Я отправляюсь в путешествие, в далекие края, в Большое Литературное Турне! Армия спасения
81 в лице одного человека!
– Будешь спасать жизни?
– Не жизни: души! Что проку от жизни, если душа мертва? Нет, не вставай! Назови-ка мне тех писателей, из-за которых мы не спали ночь напролет, из-за которых у меня наутро потекли слезы. Вот бренди. Пей! Сможешь вспомнить?
– Конечно!
– Составь для меня список! Начнем с Меланхолика Новой Англии. Чудом не утонул на море, жил унылым затворником – потерянная душа шестидесятых! Так, о каких еще печальных гениях мы толковали?
– Боже мой! – вскричал Сэмюель. – Так вот куда ты собрался? О Гаррисон, Гарри, ты просто чудо!
– Помолчи! Ты помнишь, как пишутся юморески? Сначала смеешься, а потом начинаешь думать в обратном направлении. Поэтому давай поплачем, а потом отследим источник наших слез. Поплачем по киту, чтобы наловить мелкой рыбешки.
– Кажется, прошлой ночью я читал что-то из…
– Ну-ну?
– А потом мы говорили о…
– Дальше.
– Так…
Сэмюель сделал большой глоток бренди. Горло обожгло как огнем.
– Записывай!
Они все записали и бросились назад.
– Что ты будешь делать, когда доберешься до места назначения, профессор-библиотекарь?
Гаррисон Купер, вновь устроившийся в тени своей великолепной парящей ленты Мёбиуса, рассмеялся и закивал:
– Хорошо сказано! Гаррисон Купер, д. ф. н. Деятель филологической нивы! Исцелитель старых знаменитостей, потерявших волю к жизни из-за нехватки человеческого тепла, признания, пьянящей похвалы. Они живут в моем сердце; их имена всегда у меня на устах. Скажи «ах!». До встречи! Прощай!
– С богом!
Он рванул на себя какой-то рычаг, повернул тумблер: металлическая спираль затрепетала, как бабочка, – и вдруг исчезла.
Через мгновение машина Мёбиуса скрутила все свои атомы – и вернулась.
– Вуаля! – вскричал Гаррисон Купер, разрумянившись и сверкая глазами. – Вот и я!
– Так быстро? – воскликнул его друг.
– Здесь прошло не более минуты, а там – долгие часы!
– У тебя получилось?
– Смотри! У меня есть доказательства!