Босс скучает - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тэя cтр.№ 63

По коже будто разносится приятная щекотка, мои губы сами по себе приоткрываются, позволяя Герману несколько углубить контакт.

Когда он отстраняется, моё дыхание кажется мне тяжёлым и чересчур громким.

— Можно посмотреть? — Он аккуратно разворачивает монитор к себе. — Да ты мотай.

Прочищаю горло и щёлкаю мышкой, зачем-то поясняя очевидное.

— Фото с выходных.

— Ты тут мило вышла, — указывает он на снимок, где я, высунув язык, прищуриваюсь, чтобы метнуть дротик. — Такое лицо сосредоточенное.

— Ужас, надо попросить их удалить этот кадр, — теперь я кликаю мышкой в два раза быстрее, чтобы мы ещё на что-нибудь не наткнулись.

И я натыкаюсь: на Германа под ручку с «Настей». Они остановились попозировать для снимка перед входом в зал.

— Можешь дальше, кхм… пролистывать, — замечает Герман, но я подзависла.

— Знаешь, — с нажимом начинаю я, — не ожидала, что ты с ней спустишься на гала-ужин, когда всего час назад предлагал зайти за мной.

— Но ты же мне отказала, — усмехается Герман, и я вскидываю взгляд, чтобы посмотреть на ехидное выражение его лица.

— Какой вы ветреный, Герман Маркович, просто… — ищу правильное слово, — питерский… нет, европейский ловелас.

— Ловелас, — повторяет он следом, будто пробуя слово на вкус. — А мне даже нравится.

Мне даже хочется стукнуть его прямо сейчас, но я лишь откидываюсь в кресле, складываю руки на груди и возмущённо смотрю на него.

— А мне не нравится.

— Варь, — уже другим тоном тянет он, — да я никуда её не приглашал. Мы встретились в коридоре по пути в зал. Она просто взяла меня под руку.

— Руки твои отныне заняты, — уточняю я, наигранно сводя брови на переносице.

— Да заняты-заняты, — Герман снова наклоняется, чтобы поцеловать меня и успокоить.

Надо сказать, мне действительно становится спокойнее. А уж когда мы в обед спускаемся на первый этаж бизнес-центра в кафе и Герман берёт меня за руку, крепко переплетая мои пальцы со своими, на лице моём написана полнейшая невозмутимость.

Особенно, когда я ловлю удивлённые взгляды некоторых коллег, устремлённые в наши стороны.

Хорошо, что в питерском офисе я так хорошо всех не знаю, как в московском. Но разве убережёт это от сплетен?

В среду мы ужинаем у Лидии Васильевны, как и предлагал Герман. Мне всё ещё неудобно перед ней, и я даже не понимаю, пройдёт ли это чувство когда-нибудь. Очень надеюсь, что пройдёт. Иногда больнее не из-за вины перед человеком, а из-за вины перед его близкими. Особенно родителями. Которые страдают вдвойне из-за неприятностей, сыплющихся на головы их детей.

В районе десяти мы выходим на Петроградскую сторону и идём в сторону площади.

— Давай в метро спустимся? — со смешком предлагает Герман.

Он сегодня без машины, и пару бокалов вина за столом его слегка расслабили.

— В метро? — озадачено переспрашиваю я. — Ну, давай, только зачем?

Мы могли бы вызвать такси или прогуляться до Петропавловки, а там нырнуть в маршрутку до дома.

— Может, у меня ностальгия по студенческим временам, и я хочу урвать пару поцелуев на эскалаторе? — на его щеке расцветает моя любимая ямочка.

— Грандиозные у вас планы, Герман Маркович.

Мне действительно смешно и немного волнительно. Потому что даже простая мысль о поцелуях с Германом меня будоражит.

Мы, не сговариваясь, едем к нему на Таврическую. Знаю, что сегодня он меня домой не отпустит, да и я сама не рвусь. Пока поднимаемся в квартиру, сотовый Германа оживает.

— Работа, — тянет он с недовольством. — Хотел бы я позволить себе не брать трубку. Но, к сожалению, если ты владелец фирмы, эта практика не работает, — усмехается он и, зайдя в квартиру, скрывается в кабинете.

Я лишь провожаю его удивлённым взглядом, вот уж не ожидала услышать от Островского подобные комментарии.

Мне ничего не остаётся, как заглянуть в ванную, потом стянуть плед с дивана и выйти на просторную террасу. Это просто сказка — терраса выложена резной плиткой, и я могу представить, как тут хорошо летом, когда кроны деревьев в парке шелестят листвой.

Через минут десять или чуть больше ко мне присоединяется Герман.

— Слава Богу, короткий звонок. Завтра с утра пораньше совещание с отделом координации, будем двигать тендер, партнёры решили проводить его закрытым. А это, чтоб его, как кот в мешке!

— Тендер? А по какой фирме?

— По «Масуме».

— Ого, — мне становится смешно, приходится прикусить язык, чтобы унять хихиканье.

Герман вопросительно смотрит на меня, а потом берёт за руку и утягивает на плетёную уличную мебель, чтобы закутать в плед и устроить у себя на коленях.

— С чего вдруг веселье?

— Да Ритка до сих пор с Такаши на связи. Кажется, уже гоняла к нему в Москву и снова собирается на выходных. Допереводилась, шалопайка, — меня потряхивает от смеха, и Герман улыбается в ответ.

То ли ситуация его забавляет, то ли моя реакция.

Но мысли его всё ещё заняты работой. Островский вздыхает и преувеличенно сетует:

— Вот так окучиваешь несколько контрактов, вроде уже и условия понятны, а потом, раз, и ситуация меняется. Теперь мне даже наши шансы не ясны. Самое ужасное, всё надо срочно. Так что придётся встать в районе шести и поработать из дома. Чёрт… закрытый… это, значит, полностью менять все условия на ещё более невыгодные.

— Так всё серьёзно? Я, если честно, далека от отдела продаж.

— Есть свои нюансы, — кривит рот Герман, — ладно, что мы всё о работе? Забудь о ней.

— Ага, забудешь тут.

— До утра?

— До утра, — соглашаюсь и звучно целую Островского в щёку.

Мы ещё какое-то время сидим, обнявшись, потом Герман возвращается в квартиру, чтобы заварить нам чай. Я плетусь следом за ним, подхожу прямо к холодильнику, где на дверце до сих пор висит наше фото.

Беру снимок и разглядываю его, хотя и помню в деталях.

— Специально его тут оставил, признавайся?

Я провожу кончиком пальца по нашим фигурам на фото, думаю, что взглядом, которым Герман смотрел на меня в Рио, он меня одаривает и по сей день.

И по сей день от этого взгляда у меня подгибаются колени.

— Конечно, специально, — он приобнимает меня за талию и ласково целует в шею.

Боже, я плавлюсь. Какой чай? Я как мартовская кошка, готова утянуть его в спальню, позабыв про всё на свете.

Но мы возвращаемся на терассу.

— Не вечер, а мечта, — подмигиваю я, грея руки о чашку. — Ещё и в середине недели.