Босс скучает - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Тэя cтр.№ 33

Закрываю лицо трясущимися руками, теми самыми, которые выталкивали Германа из моей квартиры и жизни.

Навсегда.

Боже. Это навсегда.

Только сейчас до меня до конца доходит, что это на-все-гда!

Дни и ночи сливаются в одну сплошную полосу, я не понимаю, где начинаются выходные, где кончаются будни. Живу от среды до среды. Как последний мазохист хожу на лекции Германа. Смотрю, как он читает материал, слушаю его голос, с некоторым удовлетворением отмечаю, что тени под его глазами становятся всё более глубокими, да и сам он, вроде как осунулся. Может, тоже переживает? Без понятия. Каждый раз, когда заканчивается лекция, Герман стремиться покинуть аудиторию раньше всех. Поймать его, чтобы задать вопросы, теперь можно разве что в коридорах университета.

Да я и не стремлюсь.

Он больше со мной не пытается заговорить. По сути — точка была поставлена.

Когда его взгляд скользит по аудитории, никогда не останавливается на мне. Кажется, он даже старается не смотреть в ту часть зала, где сижу я.

Моя проблема с курсовой каким-то боком решается. Также как и фантастическим образом в ведомости оказывается проставленным зачёт. Не знаю, что бы меня ещё ждало, если бы Герман не решил эту проблему за нас двоих. Только кому легче? Мне уж точно нет.

Делаю всё на автомате. Живу, сплю, питаюсь, хожу с девочками в кафе, чтобы отвлечься, только не особо получается. Даже если днём удаётся занять мысли какими-то другими вопросами, ночью они возвращаются. Они — это воспоминания. Ничего не могу поделать. Их слишком много. Хорошие и счастливые. Маленький кусочек счастья длиною в полгода. Только мне не хочется о нём думать. Хочется стереть всё, чтобы не вспоминать. Жаль не получится.

Я уже привыкла, что проблемы приходят в конце недели. Вот и сегодня середина дня пятницы, а Аня садится рядом со мной и трясётся, как лист на ветру.

— Что случилось? — интересуюсь я, хотя мне совсем не интересно.

Просто знаю, что надо спросить.

— Я из деканата, вернее… не совсем из деканата, — она судорожно вытаскивает письменные принадлежности на стол, у неё всё валится из рук.

Ручки и карандаши раскатываются в разные стороны по столу, мы их вместе ловим.

— Ну и что там? — уже ничего хорошего от этого места не жду.

— Там… там… — Аня поднимает на меня свои огромные испуганные глаза. — А ты никому не скажешь?

— Я? Нет, конечно.

Приходится пожать плечами и сделать заинтересованное лицо. Надо же как-то поддержать Аню, она же не виновата, что моё сердце и душа в таком раздробленном состоянии. Странно, что она ещё не заметила этого, может, списывает на проблемы с учёбой.

— О таком не говорят, наверное. Я… я не знаю.

— Ань, — дотрагиваюсь до её руки. — Выкладывай давай, что там случилось.

— Она попросила… попросила меня посматривать и рассказывать всё ей. Это, блин, на вербовку похоже какую-то. Сказала… сказала, что будет мне стипендию доплачивать.

— Стипендию? Каким образом? У тебя и так повышенная.

— Ну, — Аня смущённо опускает взгляд, — от себя что ли… сверху.

— Интересное кино, — тяну я и хмурюсь. — А она — это кто?

— Ну, Юлия Сергеевна, — нервно бормочет Аня, — я не понимаю, что у них там происходит. Война какая-то. Я так поняла, борьба за кресло декана. Я, правда, не понимаю, что ей от меня надо. Что полезного я могу ей притащить с собраний и лекций? Рассказывать, как ведут себя преподаватели? Не говорят ли что-то про неё плохого? Не собирают ли петиции? Не готовят ли революцию? А отчёт в зашифрованном виде писать? — смешок у Аньки выходит тоже нервным. — Самое ужасное, я не могу отказаться. Иначе всё, — она проводит ребром ладони по горлу. — Дала понять, что «нет» даже слышать не желает. Господи, лучше б я на этот разговор вообще не соглашалась. Вот, что, мне теперь делать, а?

— Явно не отказываться, — задумчиво кидаю я.

Это и есть та самая «серьёзная ситуация», о которой говорил Герман? А он тут каким боком? Личный интерес, ну да… он же сам мне об этом сказал.

Сжимаю кулаки, ногти впиваются в кожу ладоней. Ревность всё равно меня разъедает. Она как кислота. Нет, как аэрофобия. Такая же прилипчивая и наводящая ужас.

Все выходные я погружена в собственные мысли, даже успеваю убедить себя, в какой-то мере убедить, что Герман прав. Может, так оно на самом деле лучше? Может, он так заботится обо мне? Из института же меня теперь никто выпереть не пытается.

А сам он кто? Невинная жертва, попавшая в жернова кулуарных интриг? Точно. А главная интриганка ещё и глаз на него положила. И руку ему на плечо.

Может, и ещё куда залезла? — подсказывает мне внутренний голос.

Меня мутит от этих мыслей, от этих накатывающих без спросу фантазий. Стоит закрыть глаза, а перед ними картинки мелькают одна за другой. Герман и она… воображение дорисовывает всё, что может произойти между ними.

Я знаю, каким Герман бывает наедине, какой он умелый любовник в постели, каким он может быть нежным и страстным. Может, теперь это известно и ей?

А что? Она молодая симпатичная женщина. К тому же опытная и со связями.

Мысли текут уже совсем в другом направлении.

Когда же в воскресенье в группе университета в социальной сети появляются фотографии с прошедшей два дня назад международной конференции, мне остаётся лишь скрипнуть зубами.

Очень тщательно я просматриваю фото за фото, и то и дело нахожу их. Стоят рядом. Беседуют. Вот с каким-то швейцарцем расшаркиваются. А вот вписались в диалог с делегацией из Берлинского университета Гумбольдта. Да, круг знакомств Германа явно расширился. Так всегда происходит, если можешь заручиться протекцией в правильной компании. Юлия, мать её, Сергеевна на «шугар мамочку» не тянет, ещё слишком молода, но связей у неё, наглости и самоуверенности выше небес.

Он не хотел, чтобы я вылетела из университета по его вине. Что ж… я не вылетела, зато и он взлетел.

Я мечусь по квартире, ставшей моей клеткой, и думаю, что не могу просто так это оставить. Действительно, говорят, отпусти ситуацию, но Герман поставил меня в такое положение, которое никак не желает отпускаться.

Не могу… не могу… да и не хочу, в общем-то.

Если он опрокинул меня на лопатки, это не значит, что я буду и дальше лежать. Лежать и смотреть, как он строит свою жизнь и карьеру.

Потом появляется желание прощупать границы дозволенного. Насколько ему всё сходит с рук? Раз он в любимчиках.

Решение приходит под вечер воскресенья. Глупое, женское, замешанное на обиде и ревности. Желание сделать хоть что-то, чтобы выбить Германа из колеи. Насколько хватит моих жалких сил и возможностей.