Возле спуска к реке мне пришлось остановиться — тропы вниз не было.
— Попалась, гадина!
Тогда я зажмурила глаза, плюхнулась на попу и просто поехала вниз по крутому склону, молясь всем богам, чтобы меня не швырнуло на дерево и не переломало все кости. Позади кричал Оллин, а я неслась вниз, поднимая вокруг себя снежные вихри.
Снег был везде. Летел мне в лицо, забивался за шиворот, под одежду, в рот.
Выкатившись на берег, я обессиленно растянулась на земле. Не был сил встать, измученно тело отказывалось подчиняться, но я поднялась. На чистом упрямстве. Оглянулась, чтобы убедиться, что мой преследователь не собирается отступать и катится следом.
Дальше бежать не могла. Пошла. Прихрамывая, держась за ноющий бок. Я чувствовала влагу под одеждой — те раны, через которые Оллин забирал кровь, снова открылись.
Старик приближался.
Я давилась от отчаяния и безысходности, понимая, что мне от него не уйти, не убежать. Он поймает меня, притащит обратно и разольет по бутылочкам, равнодушно наблюдая за моими мучениями.
Я просто разменная монета в его жестокой игре и с самого начала у меня была одна только роль — пешки, которую можно пустить в расход.
Его шаги раздавались уже прямо за моей спиной. Он хрипел и кашлял, но с упорством конченого маньяка преследовал свою жертву.
— Попалась дрянь, — прорычал он, и толкнул меня в спину, повалив на снег.
По щекам катились обреченные слезы.
— Отпусти, меня, пожалуйста.
— Заткнись! — прорычал он с трудом справляясь с дыханием, — просто заткнись, пока я тебе рот не зашил!
Я заскулила и начала ползти от него, толкаясь пятками от земли и помогая себе локтями.
1“ — Думала, сможешь сбежать, — он пнул снег, швырнув мне в лицо целый фонтан белых искр, — от меня еще никто не сбегал!
— У тебя достаточно пузырьков с моей кровью. Пожалуйста. Дай мне уйти!
— Уйти? — противно рассмеялся он, — я тебя выжму, до суха, чтобы ни капли не осталось. А за то, что посмела сбежать, буду делать это медленно, вскрывая рану за раной, в самых больных местах, так что бы ты голос сорвала от криков, и забыла, что в этом мире есть хоть что-то еще кроме боли.
От того старика, ворчливого, но заботливого, с которым я провела лето, не осталось ничего. Передо мной стояло чудовище. Безжалостное, кровожадное, одержимое своими тщеславными помыслами.
— Знаешь, чего мне стоило тебя заполучить? Знаешь? — рычал он, брызгая во все стороны слюной, — посмотри на меня! Я старик! Дряхлый урод, которые два может встать утром с кровати!
— Все стареют!
— Но не так. Я постарел за день. Вернее, за одну проклятую ночь, когда перетаскивал тебя в наш мир. Что-то пошло не так, проход исказился. В результате, я и тебя потерял, и...себя! И твоя кровь мой единственный шанс вернуть обратно свою силу. Так что да, буду цедить пока в тебе есть хоть капля, пока Слеза тебя будет поддерживать.
Я понимала головой, что спасения нет, но сердцем не могла поверить, что все закончится именно так. В заброшенной домишке, с жестоким маньяком, в котором нет ни жалости, ни сожаления.
— Посмеешь еще раз сбежать — пеняй на себя. Высеку. Ты девка красивая, но это запросто можно исправить. Тем более красота, для моего дела и не нужна, — он вытащил из кармана второй моток веревки, — а теперь заткнись и иди сюда.
Пока он плед петлю и связывал мне запястья, я рыдала в голос и умоляла его остановиться. Все без толку. Он меня не слушал, ему было все равно.
— Идем! Прогулка окончена, — дернул меня так, что я не удержалась и повалилась лицом вперед. Колючие снежинки тут же впились в кожу, забивались в рот, глаза.
— Вставай живо! — грубо скомандовал он, и в этот момент нас накрыла большая, крылатая тень
Оллин оставил меня в покое и приложив руку к бровям, смотрел на светлое зимнее небо, в котором кружился дракон.
Ящер сделал над нами еще один круг, а потом камнем упал вниз, и только возле самой земли взмахнул огромными крыльями и тяжело опустился.
Он был серым, с темными гранями пластин и гребнем, пугающим своей чернотой. В жутких глазах, полыхал огонь, а крылья, настолько огромные, что закрывали собой полнеба, были угрожающе приподняты. Я никогда не видела дракона так близко. Зрелище завораживающее, но вместе с тем, настолько жуткое, что хотелось бежать, не оглядываясь.
— И кто это у нас такой отчаянный? — осклабился старик, — уж не Пепельный ли?
Сердце пропустило удар, когда я поняла, кто передом. Кто скрывается под личиной свирепого зверя.
Мой Рэй. Он все-таки нашел меня. Прилетел, чтобы спасти.
По щекам снова покатились слезы. В этот раз от радости.
Только облегчение было недолгим, потому что с пепельным явно было что-то не так. его поматывало, а огонь на кончике хвоста то разгорался, то снова пропадал.
— Что ж ты из-под купола морду свою драконью высунул? — насмехался Оллин, разжигая вокруг себя огненный круг, — жить надоело?
Глава 22
Дракон пошел рябью и обернулся, являя взору самого любимого человека на свете. Он был зол настолько, что его злость расходилась волнами в стороны.
— Мудро. В человеческом обличии тебя хватит на дольше.
— Урбан? — недоверчиво спросил Рэй, — всматриваясь в моего мучителя.
— Он самый, — хохотнул Оллин.
— Мы думали, что ты погиб... Сбросился со скалы...
— А я, как видишь, живее всех живых, — старик развел руки, демонстрируя себя во всей своей неопрятной красе.
— Хреново выглядишь.
Старческие глаза яростно блеснули:
— Из-за вас! Вашего дурацкого совета, который лишил меня крыльев.
Крыльев? Это что получается.. .Оллин тоже дракон.
— Это было справедливым наказанием за то, что ты сделал.
— Справедливым? Вы решили, что в праве решать быть мне драконом или нет! Забрали мою звериную суть и бросили меня в заточении. Забыл?!
— Не забыл, — Шерр мрачно покачал головой, — Я лично приводил приговор в исполнение.
— Знаешь, а ведь вы мне подарок сделали. Забрали крылья, тем самым подарив возможность жить за пределом купола. Дышать отравленным воздухом и не дохнуть. Я даже переболел хмарью, как обычный мужчина. Представляешь? Она меня не убила. А тебя убьет. Прямо сейчас убивает, и ты это знаешь. Что же тебя заставило сунуться на верную гибель?
Я вспомнила, как он мне рассказывал о том, что страшнее всего хмарь не для человека, а для дракона. Рэй не смотрел на меня, но я чувствовала, как бьется его ярость, придавливая к земле.
— Как ты нашел нас Пепельный? — поинтересовался Оллин, не скрывая любопытства, — я все следы замел. И ее переход было невозможно отследить. Я все предусмотрел.