Витморт. Играя со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Ханевская cтр.№ 46

Мать Лима погибла на следующий год после его рождения. Он ее практически не помнил. Лишь несколько картин и черно-белая фотография позволяли образу мамы оставаться в памяти не просто именем или сухим фактом родства, а красивой светловолосой женщиной с теплыми карими глазами. Ее звали Амелия, она была южанкой. Как рассказывал отец, многое во внешности и характере Лим унаследовал именно от нее.

Вообще, Винсент редко заводил разговор о жене. Она была его слабым местом, той незаживающей раной, которая начинала кровоточить, едва в памяти проснется отголосок, связанного с Амелией прошлого.

Сам Лим перенес потерю нареченной гораздо раньше. Та девочка не успела запечатлеться в его сердце. Всю ее семью унесла война.

Ренар Второй был далек от идеального правителя. Жестокий и беспринципный король Срединного не жалел средств и сил, отбрасывая армию Хаерлора все дальше и дальше в глубь его земель. Три кровавых года унесли немало жизней. Многие уже считали все грядущие бои проигранными, когда монарх, наконец, дал отпор врагу. На тот момент очень многие разочаровались в нем, назревали революционные волнения. Потушив огонь одной войны, Хаерлор рисковал сгореть в другой.

Но вдруг, что-то произошло.

Король изменился. Вместо ослабленного человека с едва тлеющей магией, на балу в честь победы появился совершенно другой. Здоровый, сияющий улыбкой, с невероятно сильной магической аурой. Многие посчитали это чудом: Ренар Второй, словно феникс, возродился из пепла потухших сражений. Это не могло не радовать, ведь королевство сильно настолько, насколько силен правитель. И Лим не мог понять, отчего отец при любом упоминании монарха становится мрачнее тучи. Ведь насколько он знал, их семьи были вхожи в дома друг друга. Столь древний род Кариганов никак не мог обходить стороной королевский дворец, как и король – обделять вниманием потомков Семиликого Мага. Ведь в их руках был такой далекий для Ренара Север, и без «своего» человека северяне ни за что бы не вступили в войну.

Сегодня почтовая птичка принесла очередное письмо с королевской печатью. Отец, как всегда, был занят в своем кабинете – после победы, он словно одержимый, окружил себя старинными книгами, вычитывая что-то непременно для него важное. Даже все дела касательно академии поручил этому странному типу – Тарону, преподававшему в Витморте боевую некромантию. Папа ему очень доверял. Настолько, что три года назад разрешил его неизвестно откуда взявшемуся сыну остаться жить в замке. Семь лет некромант ни слова не говорил о семье, и вдруг притащил шестилетнего мальчишку. Явно же, темными делишками попахивает! Но если Винсент и был в курсе чего-то тайного, то не делился этим с сыном. И Лима это очень сильно раздражало. Ведь отец на любые переговоры и важные встречи брал его с собой, подготавливая к тому, что однажды Лимерий станет главой их рода. А едва разговор заходил о вновь прибывшем пацане – уходил от ответа дежурными фразами вроде: «Не обижай его и постарайся подружиться» или «Однажды вам придется держать Витморт вдвоем». С какой кстати? Разве они родственники? Но Лим не перечил, а лишь молча кивал. Пока он не мог объяснить причину отцовского решения, хотя верил, что она должна быть весомая.

Поборов желание тут же сломать печать и прочесть письмо, поторопился в кабинет на четвертом этаже замка. Были летние каникулы, Витморт пустовал. Но даже сейчас ощущалось его дыхание, необъяснимое чувство чьего-то присутствия. Он не был безжизненным каменным строением, возведенным когда-то безразличными к своему делу людьми. Замок строился с душой, предки Лима вложили в каждый камушек, каждую доску частичку себя и своей магии. Этот величавый исполин, позволявший людям жить в его старинных комнатах, ходить по узким коридорам, стучать каблуками по сотням лестничных ступеней, обладал особой энергией. Отец говорил, таких строений на всем материке осталось очень мало, и любой ценой нужно его сберечь. Именно поэтому, он продолжил дело прадеда, а не прикрыл академию некромантии, как собирался. Замок должен чувствовать тепло жизни, и тогда сам не угаснет.

Преодолев последние несколько ступеней, Лим свернул налево и ускорил бег. Сердце колотилось о ребра, дыхание сбилось, он хотел как можно быстрее доставить свиток и узнать, что же написал король. А главное, ответит ли папа, или сожжет письмо в камине, как в прошлый раз.

Наконец, показались двери из черного дерева. Схватив витиеватую ручку в форме головы волка, Лимерий толкнул ее вовнутрь, вбегая в комнату. И замер столбом на пороге.

Отец стоял у камина с раскрытой книгой в руках и хмурился. А рядом с его столом, в полуметре над полом, парила женщина.

– …Пророчество говорило не о том, он ошибся! – ее голос, будто раздавался из глубокого колодца. – Война была и уже завершилась, но жизни нам никто не вернет. Так пусть заплатит!

– Элена, ты не понимаешь… Я видел, читал. Трактовка верная.

– И что же? Мой мальчик страдает не напрасно? Ты уверен, что это он?

Ее каштановые волосы развевались по плечам и спине, словно живые, бледное лицо было искажено гримасой страдания, будто изнутри разъедала невыносимая боль.

– Нет, не уверен, конечно.

Отец тяжело вздохнул, прикрывая глаза ладонью, потирая переносицу. Женщина осела на колени, опускаясь на пол. Она больше не парила в воздухе. Уронила голову, скрываясь за темными локонами.

– А мы? Заперты здесь, в его царстве. Ризандил не просто убил, он отдал нас Анохрису, – она шептала еле слышно, слова трудно было разобрать. Было похоже на шелест листьев на осеннем ветру. – Это несправедливо, Винс… Несправедливо.

Лим попятился, наконец, понимая, что не должен все это видеть и слышать. Каблук неудачно стукнул, скользнув по каменному порогу, привлекая внимание присутствующих. Женщина резко встала, оборачиваясь. Неизвестно откуда взявшийся поток воздуха разметал ее волосы в стороны, темные провалы глаз сверкнули желтым. Лимерий вжался спиной в холодную дверь, цепенея от ужаса.

Она была призраком!

– Нет, Элен! Это мой сын! – голос отца стрелой разрезал сгустившийся воздух.

Об пол стукнула упавшая книга, Винсент метнулся вперед.

Женщина опустила взгляд и исчезла, будто ее тут и не было.

Лим сполз на пол, чувствуя в ладони острую боль. Он так сильно сжал свиток, что твердая алая печать поломалась, врезаясь тонкими краями в кожу. Но, больно было не поэтому… Свиток потемнел, пуская по запястью вверх черные нити паутины. Они въедались, обжигали, ползли вверх по руке, опутывая ее прочной сетью.

– Папа… Что это?

– О Боги! Не двигайся! Я сейчас…

Сердце Лима выскакивало из груди, было трудно дышать. Отец подбежал, падая на колени рядом, схватил.

Отец быстро оказался рядом, падая на колени, и крепко сжимая руку Лима чуть выше локтевого сгиба. Туда еще не дошли черные ручейки паутины.

– Магия исцеления! Быстро! Как я учил.

Голова тяжелела, мысли начали путаться, но жесткий, не терпящий возражений тон папы стальным крюком выхватил из затягивающего в темноту тумана. Лим прикрыл глаза и сосредоточился на слабом, еле теплющемся огоньке в груди. Сложно представить, что он мог как-то помочь. Этот вид чар справлялся с болезнями, различными ранами и переломами. Но сейчас явно не тот случай. Скорее всего, сургучная печать, которую по неосторожности сломал, была сосудом черного колдовства. Проклятия.