Патч! Помоги! Патч! Патч! Патч!
— Холодно, больно, тяжело, — бормотала я бессвязно.
Прежде, чем я могла что-то сделать, стало уже слишком поздно. Мои губы сомкнулись. Как и глаза.
Чьи-то мощные руки схватили меня за плечи и начали трясти.
— Ты меня слышишь, Нора? Не пытайся вставать. Лежи. Я отвезу тебя в больницу.
Мои глаза резко распахнулись. Над головой качались деревья. Солнечный свет просачивался сквозь ветки, отбрасывая странные тени, которые меняли мир от светлого до тёмного, и обратно.
Хэнк Миллар склонился надо мной. Его лицо было порезано, кровь стекала вниз, щёки и волосы были испачканы кровью. Его губы двигались, но было сложно разобрать слова.
Я отвернулась.
Холодно, больно, тяжело.
Я проснулась в больнице, моя кровать стояла за белой хлопковой занавеской. В комнате было спокойно, но всё-таки странно. Мои руки и пальцы дрожали, а в голове всё ещё царила полная неразбериха. Лекарства, с покорностью отметила я.
Другое лицо склонилось надо мной. Доктор Хоулетт улыбнулся, но не настолько, чтобы показать зубы.
— Ты сильно ударилась, юная леди. Много синяков, но никаких переломов. Медсестры вкололи тебе ибупрофен, и я дам тебе рецепт прежде, чем отпустить. Несколько дней будешь чувствовать слабость. Учитывая обстоятельства, я бы сказал: считай, что тебе повезло.
— А Хэнк? — удалось мне спросить, мои губы были сухими как бумага.
Доктор Хоулетт покачал головой, выдав громкой, но короткий смешок. — Тебе это не понравится, но на нём ни царапины. В это сложно поверить.
Сквозь туман в голове я попыталась думать. Что-то не сходилось. И затем я вспомнила.
— Нет. Он порезался. У него сильно текла кровь.
— Ты ошибаешься. На Хэнке было больше твоей крови, чем его собственной. Тебе досталось больше всего.
— Но я видела, как он…
— Хэнк Миллар в отличном состоянии, — перебил он. — И ты тоже будешь, как только рассосутся швы. Когда медсёстры закончат проверять повязки, ты можешь идти.
Где-то в глубине я знала, что должна запаниковать. Было слишком много вопросов и слишком мало ответов.
Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело.
Свет задних фар. Авария. Ущелье.
— Это поможет, — сказал доктор Хоулетт, неожиданно вколов мне что-то в руку.
Жидкость из иглы потекла в мою кровь слабым потоком.
— Но я ведь только что очнулась, — пробормотала я, мной овладела приятная химическая усталость. — Как я могу быть в порядке? Я не чувствую себя в порядке.
— Дома ты восстановишься намного быстрее, — хихикал он. — Здесь медсёстры будут тыкать и колоть тебя всю ночь.
Всю ночь?
— А разве уже вечер? Но ведь был полдень. Я даже не пообедала перед тем, как Хэнк забрал меня из медицинского класса.
— Тяжёлый был день, — сказал доктор Хоулетт, довольно кивая.
Под действием наркотиков я хотела кричать. Вместо этого просто выдохнула.
Я положила руку на живот. — Чувствую себя забавно.
— Тест МРТ подтвердил, что у тебя нет внутреннего кровотечения. Побереги себя следующие несколько дней, и ты будешь в порядке в мгновение ока. — Он игриво сжал мое плечо. — Но не могу обещать, что в скором времени ты решишься сесть в машину.
Где-то в этом тумане я вспомнила про маму.
— Хэнк с моей мамой? Она в порядке? Можно мне её увидеть? Она знает об аварии?
— Твоя мама быстро идет на поправку, — заверил он меня. — Она все еще находится в отделении интенсивной терапии и не может принимать посетителей, но к утру её переведут в отдельную палату. Тогда ты сможешь вернуться и навестить её. — Он наклонился, как бы делая меня своей сообщницей. — Между нами, если бы не было такой волокиты, я бы позволил тебе её увидеть. У нее было довольно неприятное сотрясение с потерей памяти, когда Хэнк принес её сюда. Но я думаю, всё обойдётся. — Он погладил меня по щеке. — Удача сопутствует вашей семье.
— Удача, — вяло повторила я за ним.
Но во мне росло тревожное чувство, подсказывающее, что удача не имеет никакого отношения к нашим выздоровлениям.
И, возможно, к несчастным случаям тоже.
Глава 26
Доктор Хаулетт наконец разрешил мне идти, и, сев в лифт, я направилась вниз в главный холл. По дороге я набрала номер Ви. Домой ехать было не на чем, и я надеялась, что еще не слишком поздно и мама Ви позволит ей выручить оказавшуюся в беде подругу.
Лифт остановился, и двери плавно открылись. Телефон громыхнул где-то у ног.
— Привет, Нора, — сказал Хэнк, стоя прямо передо мной.
Прошло не меньше трех секунд, прежде чем я смогла совладать с голосом.
— Тебе наверх? — спросила я, надеясь, что голос звучит спокойно.
— На самом деле, я искал тебя.
— Я спешу, — извиняющимся тоном произнесла я, подбирая с пола телефон.
— Я подумал, что тебя надо подбросить домой. Тут один из моих парней завез мне арендную плату из салона.
— Спасибо, но я уже позвонила подруге.
Его улыбка была неестественной.
— По крайней мере, позволь проводить тебя до дверей.
— Сначала мне нужно в туалет, — увиливала я. — Пожалуйста, не жди. Я в порядке, правда. Уверена, что Марси не терпится тебя увидеть.
— Твоя мама наверняка была бы рада, если бы я убедился, что ты дома и в безопасности.
Его глаза были воспаленными, он просто олицетворял собой усталость, но я ни на минуту не сомневалась, что роль скорбящего бойфренда тут ни при чем. Доктор Хаулетт мог сколько угодно настаивать, что Хэнк приехал в больницу невредимым, но я-то знала правду. Из этой аварии он вышел в еще более худшем состоянии, чем я. Даже хуже, чем можно было в этой аварии пострадать.
Его лицо напоминало мясной фарш, и хотя его нефилимская кровь исцелила его почти мгновенно, с того самого момента, когда он привел меня в чувство и я успела бросить на него размытый взгляд, я знала, что что-то произошло с ним уже после того, как я потеряла сознание. Он мог отрицать это хоть до второго пришествия, но его состояние в тот момент напоминало истерзанное тиграми.
Он был изможден и измучен, потому что сегодня он сражался с группой падших ангелов. По крайней мере, это было моей текущей рабочей версией. В череде мысленно прокрученных мной событий это было единственное объяснение, которое имело смысл. Чертовы падшие ангелы! Не эти ли слова процедил Хэнк за несколько мгновений до аварии? Он явно не планировал схватку с ними… так что же он тогда планировал?