Записки начинающего феодала - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кусков cтр.№ 95

— Есть, сеньор граф!.. — вразнобой ответили мне, и мимо поскакали рыцари и ловцы, уже сбитые в группы, которые на эти группы тут же начали делиться, беря курс влево и вправо вокруг города, согласно разработанной диспозиции.

Сегодняшний привал был непростым. Я собрал всех воинов и спутников войска и долго-долго объяснял задачу. Народ фигел, но в итоге кивал, соглашаясь — только так с чёртовой торгашнёй и надо. А то совсем страх потеряли. В общем, путём многократного вдалбливания в головы назначенных на ответственные посты десятников, понимания требуемых задач удалось добиться. Ибо я заставил каждого младшего командира описать, что от него потребуется — и аллилуйя, повторили! Бароны-гости тоже фигели, но им сказал, что вон бог — вон порог, если не хотят участвовать. Всё равно почтовых голубей с собой они не везли, в Магдалену на ночь глядя никто не поедет, а завтра их сведения устареют. Остались. Остальные ловцы мне вообще в аренду были даны, просто поудивлялись и покивали. Я ж не поссать вышел, а граф, начальник над баронами — их сеньорами.

Точно такой же ликбез был проведён перед отъездом трёх сотен Алькатраса, но там только с высшим командным составом. Во избежание утечек. В ночь перед нашим появлением уже сеньоры бароны у себя должны были провести лекцию с политикой партии и распределением обязанностей. До боли в языке, до хруста в костях заставлял сеньоров повторить, что от них и их людей будет требоваться. Полночи Тришка писал пергаменты, которые будут переданы командирам оперативных соединений, а я подписывал. И только когда все всё заучили, легли спать. Наутро они двинулись сюда, а мы отправились в турне за ловчими птицами. Так что по моим расчётам все всё должны знать, план действий доведён до всех маломальски значимых исполнителей… Но это же реальный мир, где никогда ничего не бывает по диспозиции. Оттого и дрожали так колени.

— Приветствую. Как дела? Как добрались? — нетерпеливо начал я после стандартного обмена приветствиями с сеньорами баронами.

— Хорошо. По воде — ты пока выигрываешь, — произнёс Алькатрас. — Два случая, и оба обормота пили с реки. Оставили их в селениях, где проезжали.

— Blyad' — в сердцах вспыхнул я. Знал, что кто-то обязательно не послушается, потому не сильно пылал. — Всего двое? — А тут неверяще нахмурился.

— Так все ж вина хотят. Десятники бдят. И мы бдим, — заулыбался Ворон. — Да, всего двое, и им свои же и наваляли.

Перед отходом баронов, меня раскрутили на аналогичное пари со всем их воинством. Дескать, если ты прав, сеньор граф, хули бздишь? Давай и мы замажем на бочонок вина каждому! Замазал. Но от себя добавил, что увижу обман или сокрытие — вино с них. По два бочонка с проштрафившегося десятка, причём какого захочу, а аппетиты у меня графские. Окромя как если сами признают, что пили и не доглядели — тогда на первый раз прощу — а сей пунктик чтобы не скрывали путём круговой поруки и не называли синее красным.

— Бдите, сеньоры. — Я заулыбался в ответ. Ладно, к делу. Все всё знают? Со всеми обмозговали? — Оглядел своих сотников.

— Да. — Кивок Алькатраса. — Вон, дозоры вас увидели, и войско сразу подняли. Без обычной суеты и нервотрёпки — парни только горна и ждали.

— Подошли мы вчера, шли не спешили, — продолжил Ковильяна, — и, встав лагерем, спуску никому не давали, в город баб трахать никого не отпускали. Торговцев и маркитантов к себе не пускали, сказали завтра. То есть сегодня всё.

— Местные не должны ничего знать наверняка, — уверенно добавил серьёзный Ворон. — Мы старались. Хотя слухи ходят.

— Но слухи противоречивые, — добавил Ковильяна. — А значит шансы есть. Слухи они такие, они всегда ходят.

— Ночью всем всё рассказали, воины приуныли, — продолжил Алькатрас. — Приуныли ещё когда телеги со шлюхами прочь услали и конные разъезды приказ всех гнать получили. Но когда подтвердил, что если найдём беспредельщика, конфискуем всё его имущество — оживились.

Я про себя усмехнулся. Тут средневековье, сеньоры. Грабёж — двигатель любой местной движухи.

— По делёжке добычи были вопросы? — нахмурился я, переходя к САМОМУ главному для моего воинства.

Бароны переглянулись.

— Рикардо, со времён твоего прадеда всё строго, — высказывающим менторским тоном попытался отчитать Ковильяна. — Вначале драчка, потом грабёж. Добыча делится на всех, кто участвовал, а не только тех, кто грабит. И никакого грабежа без приказа — мы помним уговор.

Угу, этот спорный указ издал Пётр Первый, если не изменяет память. Что говорит не о диких нравах тех лет, а наоборот, об упорядоченности. Просто военная добыча — это свято, со временем сия истина у нас деградировала, сменившись моралистскими общечеловеческими ценностями. Но тут ей — самое время. И я тоже хочу упорядоченное послушное войско, а не непонятный невнятный сброд, ломающий строй и бросающийся грабить, не добив вражину.

А ещё я отказался от особой доли сеньора, доли главнокомандующего, положенной мне по местным понятиям. Это тоже все помнят. А она тут капец немаленькая, чуть ли не четверть. И эта четверть достанется им. Но мне главное, чтобы войско воевало; лично мне хабар даром не сдался.

— Лишь бы кое-кто не начал чудить, и нам всем кирдык из-за этого не наступил. Знаете, сколько выигранных битв было по#ерено, когда вместо разгрома побитого врага сеньоры бойцы принимались делить то, что плохо лежит во вражеском лагере или городе? — напряжённо сузил я глаза.

Сеньоры знали.

— Рикардо, ты молод, тебе простительно, — уверенно покачал головой Ковильяна. — Но знай, это приграничье. У нас всё очень строго. А вот твои орлы за деньги служат, могут подкачать.

— Мои орлы не подкачают! — зло насупился стоящий рядом Вольдемар. Кулаки его сжались, глаза налились кровью.

— Сеньоры, без личностей! — осадил я. — За свою сотню отвечаю. — Это баронам.

— Тогда чего стоим? Действуем? — во всю ширь улыбнулся нетерпеливый Ворон и задним ходом отъехал на несколько метров, показывая, как сильно сдерживает свою клячу. Это я образно, коняшка добротная, но всё же «легкомоторная». Классом ниже, чем у остальных сеньоров.

Едем. Сеньоры не торопились, пристроили войско за мной. Воины Мериды с ястребами/соколами разъехались. По моей указке, доспехи никто не надевал, впрочем, бОльшая часть бойцов и без приказов-указов была облачена в кольчуги, которая серьёзной бронёй не считалась. Правда без шлемов, и оружие никто не доставал, так что выглядели мы всё же расслаблено, не как люди, идущие в бой. Кольчуги, насколько я знаю историю своего мира, а Ричи — своего, были хорошей бронькой долго, но только пока не появились добротные арбалеты. У нас это произошло веке в десятом-одиннадцатом, тут сказать затруднюсь. Всё, что было до этого, называется условным «ранним» средневековьем, а реконструкторы тех лет — ранневики. «Норманнский» шлем королевских гвардейцев — тоже оттуда, как и шлемы витязей-богатырей Древней Руси на балладных картинках. После же начала активно внедряться более массивная броня, от всяческих досок с бахтерцами, до бригантин и чешуи, причём с веками совершенствовалась. Но всё снова упёрлось в то, что арбалет не может быть бесконечно большим и бесконечно мощным. И к моменту массового появления пороховых ружей наметился некий баланс массивности и мобильности доспеха — массивность стала огромной, но не запредельной. Смысла в более тяжёлой просто не было — у нас появился такой род войск, как пикинёры, а для пики пофиг, какая на тебе броня, один хрен одеть в железо и себя и лошадку не получится, зато при этом на поле боя важна маневренность. Про арбалеты тоже сказал — человек, таскающий в бою эти дуры на себе, имеет вполне физические биологически обусловленные ограничения. Нафига ещё более утяжеляться? Но потом пути нашего мира разошлись с путём мира Ричи: мушкетные пули пробивали казавшиеся прежде неуязвимые доспехи как картон, и в итоге мы пришли к тяжеленным неподъёмным кирасам, от которых отскакивают даже эти свинцовые шарики. Металлургия нашего мира начала развиваться настолько быстро, что мы научились делать их, хотя ранее не получалось. Но вооружить тысячу мушкетёров стало сильно дешевле, чем десяток таких рыцарей, и математика больших батальонов порезала на металлолом какие бы то ни было доспехи в принципе, хотя они трепыхались ещё пару столетий.